Анатолий Луначарский - Том 1. Русская литература
Впервые напечатано в журнале «Огонек», 1930, № 1, 5 января.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Рукописные тексты неизданных тургеневских «Стихотворений в прозе», обнаруженных А. Мазоном, были переведены на французский язык Шарлем Саломоном, по-видимому, в 1929 году, поскольку их французский перевод в конце этого года уже находился в распоряжении Луначарского. На русском языке «Новые стихотворения в прозе» Тургенева были изданы, вместе с французским переводом их, в Париже в мае 1930 года. Вместе с опубликованными ранее вышли в издании «Academia» (М.—Л. 1931).
(2) У Тургенева это стихотворение имеет название «У-а… У-а…».
(3) Манфред — герой одноименной философской драмы Байрона (1817).
(4) У Тургенева — «Дрозд (I)».
(5) У Тургенева — «Дрозд (II)».
(6) У Тургенева — «Чья вина?».
(7) У Тургенева — «Писатель и критик».
(8) У Тургенева — «Когда меня не будет».
(9) У Тургенева «Nessum maggior dolore» — «Нет большей скорби» (итал.). Это — цитата из «Ада» Данте (песнь V, стихи 121–123), слова Франчески:
«Nessum maggior dolore che ricordarsi del tempo felice nella miseria» — «Нет большей скорби, чем вспоминать о счастливых временах в несчастии…»
(10) У Тургенева — «Истина и правда».
(11) У Тургенева — «Когда я один».
О «многоголосности» Достоевского*
Впервые напечатано в журнале «Новый мир», 1929, № 10, октябрь.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Книга M. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» была издана в Ленинграде издательством «Прибой» в 1929 году. А. В. Луначарский цитирует в своей статье по этому изданию стр. 8, 9, 52, 53–54, 29–30, 30.
(2) Книга О. Кауза «Достоевский и его судьба» (Kaus О., Dostojewski und sein Schicksal, Berlin, 1923) цитируется в переводе Луначарского.
(3) Луначарский имеет в виду книгу немецкого литературоведа Фридриха Гундельфингера (писавшего под псевдонимом Гундольф (Gundolf) «Goethe», Bondi, Berlin, 1920.
(4) Гипотеза о том, что автором произведений В. Шекспира является якобы граф Ретленд, была высказана в 1907 году Карлом Блейтбреном. В 1918 году С. Дамблон пытался дать обоснование этой гипотезе. На русском языке она изложена в книге Ф. Шипулинского «Шекспир— Ретленд», Госиздат, М. 1924. Современное советское шекспироведение стоит на той точке зрения, что эта гипотеза, как и ряд других, отрицающих авторство Шекспира, не имеет под собой научной основы.
(5) Слова Гамлета из трагедии В. Шекспира (акт I, сцена 5) цитируются Луначарским в переводе А. Кронеберга по изданию Сочинений В. Шекспира в двух томах под ред. А. Е. Грузинского, т. I, изд. ОКТО, М. 1912.
(6) К. Маркс не раз ссылался на Шекспира, как выдающегося разоблачителя буржуазных отношений (см.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 23, стр. 143, а также К. Маркс и Ф. Э н г e л ьс, Из ранних произведений, Госполитиздат, 1956, стр. 618).
(7) Бальзак, по определению Маркса, писатель, «отличающийся глубоким пониманием реальных отношений…» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 46. См. также: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XXIII, стр. 396).
(8) Первым печатным произведением Достоевского был перевод «Евгении Гранде» О. Бальзака («Репертуар и Пантеон», 1844, кн. 6–7).
(9) То есть после французской буржуазной революции 1789–1793 годов.
(10) Выражение из заключительной строфы стихотворения Н. А. Добролюбова «Памяти отца» (1857, опубл. 1862).
(11) Долгое время Некрасову приписывали стихотворение, прославляющее M. Н. Муравьева и принадлежащее, как установил Б. Я. Бухштаб в 1933 году, перу начальника особой канцелярии Муравьева И. А. Никотину. Стихотворение Некрасова, прочитанное им 16 апреля 1866 года в честь Муравьева, никогда не печаталось и до нас не дошло (см.: В- Бухштаб, О «Муравьевской оде» Некрасова, «Каторга и ссылка», 1933, № 12, стр. 138–145.)
(12) H. К. Михайловский различал в литературном и общественном движении 60-х, а затем 70-80-х годов два типа: тип разночинца и «кающегося дворянина», осознающего свою вину за принадлежность к привилегированному сословию; он называл последних людьми с «уязвленной совестью». Портрет Некрасова, как человека с «уязвленной совестью», нарисован был им в книге «Литературные воспоминания…», изд. второе, т. I, СПб. 1905, стр. 59–69.
(13) В очерке «Неплательщики» (1876) из цикла «Новые времена — новые заботы» (1873–1878).
(14) Душевная болезнь Г. И. Успенского, по свидетельству врача Колмовской психиатрической больницы Б. Н. Синани, приняла форму раздвоения его личности на Глеба (светлое начало) и Ивановича (темные силы). Ср. Дневник Б. Н. Синани в кн.: Государственный литературный музей, Летописи, кн. IV. Глеб Успенский, М. 1939, стр. 520–521.
(15) От латинского pons asinorum. В данном случае — среднего логического звена.
(16) Начиная с 1927 года А. В. Луначарский ежегодно ездил в Женеву в качестве члена советской делегации, а в 1930 году заместителя главы советской делегации, принимавшей участие в работе Подготовительной комиссии к конференции по разоружению. Здесь речь идет о пребывании А. В. Луначарского в Женеве в апреле — мае 1929 года.
(17) См. «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847), глава «Русский помещик» (Н. В. Гоголь, Поли. собр. соч., т. VIII, М. 1952, изд. АН СССР, стр. 322, 324).
(18) Луначарский имеет в виду следующее место из проповедей Фомы Опискина («Село Степанчиково и его обитатели» (1859), гл. «Изгнание»): «Не думайте, чтоб отдых и сладострастие были предназначением помещичьего звания. Пагубная мысль! Не отдых, а забота и забота перед богом, царем и отечеством! Трудиться, трудиться обязан помещик, итрудиться, как последний из крестьян его!» (Ф. М. Достоевский, Собр. соч. в десяти томах, т. 2, Гослитиздат, М. 1956, стр. 596; ниже сокращенно — Достоевский). Опискин призывает крестьян исполнять волю помещиков «подобострастно и с кротостью» (там же).
(19) В романе «Братья Карамазовы» (1879–1880) одна из глав имеет название «Буди, буди!» (часть первая, книга вторая, глава V).
(20) Вера угольщика (la foi du charbonier — франц.). — Фанатическая, слепая вера. Происхождение этого выражения связано с легендой об угольщике, которого не мог соблазнить дьявол.
Достоевский как мыслитель и художник*
Впервые напечатано в качестве предисловия к книге: Ф. М. Достоевский, Сочинения, Гослитиздат, М.-Л. 1931.Печатается по тексту, опубликованному в книге «Ф. М. Достоевский, Сочинения» (1931).
При написании статьи Луначарский использовал:
1) свою речь, произнесенную в столетнюю годовщину со дня рождения Ф. М. Достоевского в 1921 году и тогда же опубликованную под заглавием «Достоевский как художник и мыслитель» в журнале «Красная новь», 1921, № 4, ноябрь — декабрь;
2) рецензию «О многоголосности Достоевского…» на книгу М. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского».
Речь была использована главным образом в разделе, касающемся художественного своеобразия романов Достоевского, и в разделе о характере патриотизма писателя. Из рецензии на книгу М. М. Бахтина с незначительными изменениями взята заключительная часть, в которой характеризуются физиологические корни болезни Достоевского, а также роль православия в России и отношение к нему Гоголя, Л. Толстого и Достоевского. Заново написана вводная часть, определяющая историческую закономерность появления Достоевского как художника и мыслителя, сформулирован и развит тезис о Достоевском как «великом выразителе мещанства в наиболее судорожный период его самоопределения в огне наступающего капитализма»; по-новому в сравнении с речью 1921 года решает Луначарский в 1931 году и проблему значения наследия Достоевского для наших дней, отказавшись от ошибочного взгляда на Достоевского, как на «пророка» социалистической революции.
(1) Речь идет о статье «Лев Толстой, как зеркало русской революции» (В. И. Ленин, Сочинения, т. 15, стр. 179–186).
(2) Л. Ф. Достоевская в книге «Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской» (перевод с немецкого, Гиз., М. — Пг. 1922), написанной в эмиграции, пыталась доказать, что Ф. М. Достоевский был не русским, а шляхтичем нормано-литовского происхождения (стр. 9-12 указанной книги). Этим происхождением она объясняла черты характера писателя, его вкусы и привычки.
(3) К. Маркс писал во введении «К критике гегелевской философии права»:
«Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях»
