Маргарита Анисимкова - Каменный пояс, 1979
О некоторых хочется рассказать подробнее.
Вот Петр Васильевич Корнилов. В мальчишеские годы пас коней у местных богачей в Каширском уезде Московской губернии. Революция круто изменила его жизнь.
Мне пришлось встречаться с этим человеком, уже будучи секретарем горкома партии, и каждая встреча чем-то обогащала. Интересная у него жизнь, поучительная. О таких Аркадий Гайдар говорил: обыкновенная биография в необыкновенное время.
Вот несколько эпизодов из жизни П. В. Корнилова, которые я узнал, прочитав о нем очерк в «Правде».
Стал бывший пастух Петр Корнилов бойцом-чоновцем, вступил в комсомол. Учился, не расставаясь с оружием. Вечерами при свете коптилки читал Маркса и Ленина, Пушкина и Горького.
Петр Корнилов не был делегатом III съезда РКСМ — 2 октября 1920 года его комсомольский стаж равнялся лишь шести месяцам и двенадцати дням. Но он был бойцом-чоновцем и стоял на посту у дверей зала съезда.
Комсомолец Корнилов слушал речь Владимира Ильича, и каждое ленинское слово, будто зерно, западало в крестьянскую душу. Хотелось немедленно взяться за дело — пахать землю на невиданной машине — тракторе, строить чудо-заводы, чтобы скорее стала Советская страна сильной и богатой.
В 1926 году стал кандидатом, а затем и членом партии. Коллективизацию встретил заместителем председателя Жилевского волисполкома Каширского уезда.
Потом — Горная академия. В 1936 году молодой инженер Петр Корнилов направляется на Златоустовский металлургический завод, проходит здесь «индустриальные университеты». А с 1 января 1938 года Петр Васильевич — уже первый секретарь Магнитогорского горкома партии.
Сколько уроков человековедения преподал этот партийный вожак нам, молодым коммунистам.
Вот такой эпизод.
— Однажды, — рассказывает Корнилов, — ко мне в горком пришел механик Матвиевский, толковый специалист, добросовестный и честный работник. Беспартийный. Пришел и стоит понуро. Наконец, решается:
— Меня главным механиком назначают…
— Знаю. Так что же?
— Да ведь я же сын священника…
— Это известно из анкеты. Бюро горкома считает, что из вас получится хороший главный механик.
— И вы мне доверяете?
— Конечно. Отец тут ни при чем. Человек должен прежде всего сам отвечать за свои дела и поступки.
Уходил Матвиевский из горкома партии, расправив плечи. И действительно, получился из него хороший руководитель. Большая это сила — доверие к человеку…
Мне приходилось работать вместе с главным механиком комбината Матвиевским и могу подтвердить, что это был человек долга, прекрасный специалист и руководитель, который многое сделал для Магнитки.
Несколько слов об Алексее Григорьевиче Трифонове, коммунисте, бывшем главном сталеплавильщиков комбината. Он приехал в Магнитку в начале тридцатых годов. Здесь его определили чертежником. Поработал год чертежником, добился, что его перевели работать на только что пущенную мартеновскую печь № 1. И вот с тех пор А. Г. Трифонов до выхода на пенсию не расставался с мартеновским производством. В 1941 году А. Г. Трифонов был уже заместителем начальника первого мартеновского цеха, потом начальником второго мартеновского цеха.
На комбинате начали строить первые шестисоттонные мартеновские печи. Трифонов пришел ко мне (я тогда работал начальником мартеновского цеха № 1), поделился своей мечтой: «Вот поработать бы на таких красавцах!» Но он был назначен «генералом» над всеми тремя мартеновскими цехами Магнитки — главным сталеплавильщиком комбината.
Удивительный это был человек! Его авторитет сталеплавильщика был непререкаем. И вместе с тем — немножко художник, скульптор, поэт. Творческая жилка в этом человеке пульсировала неустанно.
Вспоминаю: долго мы бились над тем, как лучше удалять шлак из шлаковиков мартеновских печей. Думали-гадали, а шлак из шлаковиков в период ремонта печей все же удаляли вручную.
— Алексей Григорьевич, как нам быть дальше со шлаком?
— Как? Надо его удалять механизмом.
— Каким?
Алексей Григорьевич взял листок бумаги и нарисовал машину — простой трактор, приделал на рисунке к трактору хобот и говорит:
— Вот и машина по удалению шлака из шлаковиков.
Конструкторы идею А. Г. Трифонова разработали в чертежах. И так появилась «машина Трифонова» по удалению шлака из шлаковиков по ходу работы мартеновских печей. Сейчас эта машина, конечно, усовершенствована, но первая конструкция машины была предложена Трифоновым. И сколько таких новшеств создал этот человек!
Я учился у этого человека искусству руководить людьми. Видел, как он ходит по цеху мягкой такой походкой, которая не сообразовалась с массивностью фигуры, подходил к мастерам, сталеварам, что-то говорил им спокойно, без раздражения, говорил больше взглядом или жестом. Словом, видел, как он работает, отдает распоряжения, руководит…
Помню, говорил он на одном совещании мастеров и сталеваров:
— Чтобы хорошо варить сталь, нужно правильно выполнять технологию, владеть необходимыми навыками, обладать соответствующими знаниями. А что нужно, чтобы варить сталь лучше, чем хорошо? Можно так ответить: надо лучше выполнять технологию… Но разве можно технологию выполнять «лучше» или «хуже»? Ее можно выполнять или не выполнять. Правильно? Тогда как же добиваться новых успехов? Ответ один: надо совершенствовать технологию, вносить что-то новое, передовое.
Трифонов сам показывал пример, как это надо делать. При наварке новых подин мартеновских печей отсевалась мелочь магнезитового порошка — это было предусмотрено инструкцией. А если наваривать подину без отсева мелочи? Эксперимент удался, получен большой экономический эффект. А. Г. Трифонову вместе с группой других работников за внедрение этого новшества присуждена Государственная премия СССР.
Трифонов никогда не обижал человека, даже если тот подчас нерадиво работает. Он объяснял, как надо работать, учил, показывал, убеждал, искал педагогические пути. Припоминается такой случай.
Пожаловался сталевар, что водопроводчик не меняет сгоревшую крышку на завалочном окне мартеновской печи. Трифонов не застал водопроводчика в цехе и, уходя с работы, написал ему такую записку в стиле райка:
Тут хоть плач или кричи:
Сгорела крышка на печи!
Печь без крышки третий день,
Заменить кому-то лень…
Сил своих не пожалей
Ты, Иванович Андрей,
Никого ты не вини:
Возьми — и крышку замени.
Через некоторое время на квартире Трифонова зазвонил телефон. Водопроводчик докладывал: крышку заменил. Дело, конечно, не в этом стишке, а в человеческом подходе. Кстати, больше подобных случаев в цехе не было.
Большое влияние на мое формирование как инженера, руководителя, оказали такие люди, как парторг ЦК КПСС на комбинате Ф. А. Петруша, директоры комбината П. И. Коробов, Г. И. Носов, главный инженер К. И. Бурцев, секретарь Магнитогорского горкома КПСС П. Я. Кулешов.
Мое знакомство с Г. И. Носовым произошло так. Во время преддипломной практики в одном из мартеновских цехов меня увидел Г. И. Носов и почему-то поинтересовался, чем я занимаюсь. Говорю: собираю материалы для дипломного задания.
— А какова тема диплома?
Отвечаю: «185-тонные мартеновские печи, как наиболее эффективные в условиях ММК».
— Трудно будет обосновать эту тему. 185-тонные печи, это, можно сказать, вчерашний день мартеновского производства. Будущее за более мощными печами — 400-тонными, 600-тонными. А вы хотите доказывать, что 185-тонные — наиболее рациональные печи! Подумайте над темой, посоветуйтесь на кафедре.
Но времени было в обрез, и тема диплома осталась прежней.
И вот защита. Г. И. Носов, будучи председателем Государственной экзаменационной комиссии, говорит мне:
— Однако крепкий у вас характер, Соловков. Хотя с вашими выводами я далеко не во всем согласен, но за настойчивость и самостоятельность хвалю. Однако попомните мое слово: будут куда более мощные мартены.
А уже в 1958 году, когда принимал непосредственное участие в сооружении двух 600-тонных мартеновских печей в мартеновском цехе № 1, я вспомнил о прозорливости Г. И. Носова в развитии мартеновского производства. То, о чем он думал и мечтал в те годы, сбылось. В Магнитке и на других металлургических заводах успешно работают даже 900-тонные мартеновские печи.
Многое сделал для развития техники инженер Константин Иванович Бурцев. Он работал сначала начальником сортопрокатного цеха, затем главным инженером комбината. Потом был директором Челябинского металлургического завода. Сейчас К. И. Бурцев работает в СЭВ.
Когда писатель А. А. Фадеев, собирая материалы для романа «Черная металлургия», жил в Магнитке, он вот что пометил в записной книжке о К. И. Бурцеве:
