Виктор Митрошенков - Земля под небом
Пуск назначен на завтра, 14 июня.
Через час был введен предстартовый распорядок дня. Врачи начали последний предполетный медицинский осмотр.
Королёв, Каманин, Гагарин провели беседу с космонавтами. Замечаний и претензий нет.
14 июня.Гагарин приехал на старт за три часа до пуска. Беседовал с техниками и инженерами, ответил на многочисленные вопросы журналистов.
Через сорок минут приехали Быковский и Волынов. По просьбе Василия Пескова Валерий Быковский обратился к молодежи с письмом.
«У каждого в жизни бывает раз, когда надо брать какой-нибудь старт, — писал он. — Мой час настал. Прошу комсомол надеяться на меня как на верного сына. Сделаю все, чтобы умножить славу нашего Союза».
Татарин все время находился на связи с Быковским.
В короткий перерыв от работы он встретился с журналистами и ответил на их вопросы.
— Программа полета уникальная, — сказал Гагарин, — это будет самый длительный на сегодня полет. Валерий в отряде старожил. Мы с ним начали отсчет первых космических дней…
Гагарин хорошо знал биографию Валерия Быковского и мог часами рассказывать о нем, но время…
Вскоре одна из центральных газет опубликовала корреспонденцию, в которой рассказывался забавный случай, приключившийся с Валерием Быковским.
По заданию руководства студии военных художников имени М. Б. Грекова в истребительный авиационный полк Московского округа ПВО, в котором проходил службу Валерий Быковский, приехал художник Крымский.
Заложив руки за спину, он расхаживал по маленькой комнатушке, разместившейся под крышей старого, разрушенного войной Дома офицеров. Настроение у Крымского было преотвратительное. Его терзало беспокойство: сможет ли он здесь выполнить задание студии?
— Нет типичного лица, — рассуждал он вслух. — Перевелись асы! Где летуны? Такие, чтобы зрителю было приятно посмотреть: могучего сложения, с высоким крутым лбом, пышными вразлет бровями, гордой осанкой, твердыми волевыми губами?.. А здесь… не то все, типичное не то.
Насупившийся Крымский ждал, скрестив на груди руки, облокотись на обшарпанную, в зеленых пятнах стену. Наконец загремел телефон. Художник жадно схватил трубку, как будто только телефон мог принести ему облегчение.
Некоторое время он слушал молча. Лицо его мрачнело, брови сбегались к переносице, в нервном тике дергались губы, зло блестели глаза.
— Вы понимаете! — закричал он, не выдержав, в черную трубку. — Мне нужны не классы летные, а люди. Их лица — мужественные, суровые, героические! Кого вы мне подсовываете? Низкорослых, щупленьких мальчиков, стеснительных, как барышни из института благородных девиц! А где отчаянная схватка со стихией, врагом? Где железное самообладание, неподдельная решимость? Помогите мне! Вы комиссар, вы должны понимать, насколько ответственно задание студии. Пришлите настоящего аса. Лучше молодого летчика полка… Ну наконец-то! Сердечное вам спасибо.
Крымский засуетился. Печальные складки разгладились. Лицо стало приветливым, даже милым. По щекам прошелся румянец. Тут же на мольберт был взгроможден подрамник с чистым холстом. Художник готовился к серьезной работе.
— Разрешите войти, — послышалось за легкой дощатой дверью.
— Да, да, — протянул художник на мотив опереточной песенки.
В комнату вошел старший лейтенант. Он был явно смущен. Крымский посмотрел на худенького остролицего летчика, отметил про себя: «Ни одной орденской ленточки. Лицо мальчишеское. И брови словно крылья стрижа. Это наверняка не он».
— Да вы не смущайтесь, — неожиданно предложил художник. — Решили посмотреть, как создаются картины? Посидите вот здесь. Не помешаете.
— Меня прислал замполит, — тихо проговорил старший лейтенант.
— Вас?! — С лица художника сползла беззаботность. Оно стало свирепым.
А спустя секунду Крымский бросился к телефону, выдохнул в трубку невнятную фразу. Затем вяло опустился на единственный стул. Скосив глаза, рассматривал старшего лейтенанта: смоляные блестящие волосы, острый мальчишеский подбородок, ссутулившиеся плечи, нагрудный золотой знак классного летчика, расслабленную спортивную стойку… В глазах летчика почудилось что-то задиристое, озорное, но художник отвел глаза.
— Садитесь, товарищ… — только и сказал он.
— Быковский, — подсказал летчик.
— Да, да, товарищ Быковский.
Сеанс длился два часа. Холодно распрощавшись с летчиком, художник в тот же день выехал в Москву. В студии он сказал, что задание не выполнил.
После полета в космос в газете появился живописный портрет космонавта. На читателя смущенно смотрел своими пронзительными темными глазами худенький старший лейтенант. Художник писал, что из всех работ, которые когда-либо ому приходилось выполнять, эта доставила ему наибольшее удовлетворение. Время, проведенное в авиационном гарнизоне, было самым творческим, продуктивным, а будущий космонавт покорил его величавой осанкой.
15 июня.Полет Быковского проходит успешно.
После короткого отдыха Гагарин поддерживает постоянную связь с Валерием, информирует его о событиях на Земле, интересуется его самочувствием.
Особенно хорошая связь с Быковским была на шестом витке. Юрий Алексеевич сообщил, что Государственная комиссия приняла решение о запуске на орбиту Земли 16 июня Валентины Терешковой.
В 19 часов, сообщил Гагарин на борт космического корабля, начнется митинг.
16 июня.Все газеты полны сообщений о полете Валерия Быковского.
Гагарин дежурил с раннего утра. Провожать Терешкову и проститься с ней он не мог, находился на радиосвязи с Быковским, а потом, после выхода на орбиту — с Терешковой.
В 12.30 космический корабль «Восток-6» стартовал на орбиту спутника Земли.
Валентина Владимировна Терешкова, первая в мире женщина-космонавт, начала свой блистательный полет.
Когда корабль вышел на орбиту, Гагарин встретился с корреспондентами и рассказал о Валентине Терешковой.
«Все еще не можем опомниться, — сказал он корреспонденту «Красной звезды». — У всех нас, космонавтов, радостное и несколько печальное настроение. Радостное потому, что в космосе наша Валя. Ну а печальное, сами понимаете: кончилась монополия мужчин в космических полетах. Впрочем, места в космосе хватит для всех».
17 июня.Радио- и телевизионные станции передают сенсационную новость: в космосе женщина.
В Байконур непрерывным потоком идет информация: присылают стихи, письма, восторженные статьи. Авторы просят срочно передать все на борт.
