Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы
Коломбы затаились, ничего не сказав в свое оправдание. Когда же их исключили из членов ТО, они неожиданно оказали яростное сопротивление, заявив, что до возвращения госпожи Блаватской не сдвинутся с места, так как доверенные ею ценности хранятся у них. Ценности Правление потребовало передать Обществу, создав специальную комиссию и получив письменное распоряжение от госпожи Блаватской. Ей телеграфировали в Париж, и она, вероятно, тогда еще не осознав размер угрозы, неохотно подтвердила решение Правления, отправив Коломбам короткую телеграмму:
«Сожалею о вашем уходе. Всех благ».
Одновременно главе Правления, Гартману, в Адьяр пришло новое сообщение от Учителя К.Х., которое разрешило все сомнения и развязало Правлению руки:
«Уже некоторое время эта женщина ведет регулярные закулисные pourparler (переговоры – (фр.) – Авт.) с врагами нашего дела, некими падре… Она надеется получить от них больше 2000 рупий, в случае если поможет им развалить или хотя бы очернить Общество, бросив тень на его основателей. Отсюда намеки на «люки» и на фокусы. Более того, когда потребуется, люки будут обнаружены, поскольку их уже какое-то время готовят… Держите все сказанное выше в строжайшем секрете, если хотите оказаться сильнее. Пусть она не подозревает, что вы об этом знаете, но если хотите моего совета – будьте благоразумны. Однако действуйте без промедления».
Уладив все формальности, члены Правления в сопровождении Алексиса Коломба поднялись на второй этаж штаб-квартиры «принимать ценности», перешедшие в их ведение, и с ужасом обнаружили, во что Коломбы превратили комнаты госпожи Блаватской. В спальне зияло отверстие в стене, разделявшей спальню и смежную с ней комнату, где, кроме прочего, размещалась библиотека. Напротив отверстия висел тот самый шкафчик, прозванный «алтарем», через который осуществлялись послания Учителям.
Алексис явно собирался вывести отверстие точно за «алтарем», так как, по опубликованным им «Признаниям», они с женой «помогали» госпоже Блаватской в фабрикации феноменов с посылками писем. Якобы один из них через это отверстие подкладывал в «алтарь» необходимые письма и другие предметы. Доделать отверстие Коломб не успел. Оно было совсем свежее, с рваными краями и торчащей из них дранкой; на полу еще валялась неубранная штукатурка. В спальне Коломб загородил отверстие шкафом с выдвижной задней стенкой.
Членам комиссии не трудно было догадаться о предназначении проводимых супругами Коломб работ. Правление срочно сообщило об этом Олкотту, а тот, с одобрения Елены Петровны, послал из Лондона в Адьяр Джаджа, который был уже в курсе случившегося, и попросил его провести собственное расследование.
Джадж немедленно выехал в Адьяр и после тщательного осмотра комнат установил, что, помимо переустройства «алтаря», в холле, выходившем на лестницу, Коломб сделал хитроумную панель… Она тоже осталась незаконченной, выдвинуть ее удалось только с помощью деревянного молотка. Еще одну выдвижную панель Коломб сделал в передней комнате. Все эти приспособления создавали определенную картину, которая должна была свидетельствовать о мошенническом характере производившихся здесь феноменов.
Джадж был возмущен. «Мы убедились, – говорил он, – что все это было сделано ради денег, так как несколько дней спустя к нам пожаловал директор Христианского колледжа – чего дотоле не бывало – и просил разрешить ему и его друзьям осмотреть комнату и "алтарь". Он едва ли не умолял впустить его, но мы не позволили, ибо поняли, что он просто хочет довести до конца то, что называл "разоблачением". Потом д-р Гартман при мне спросил директора, сколько же тот заплатил Коломбу за работу, и, видимо, застав его врасплох, получил ответ – около сотни рупий. Это подкрепляет утверждение д-ра Гартмана, что Коломб пришел к нему (уже после отказа от места) и сказал, что за разгром Общества получит десять тысяч рупий. Он просто набавил цену, чтобы выяснить, не дадим ли мы ему больше за молчание». Это свидетельство Джаджа было опубликовано в двух периодических изданиях в Бостоне.
Однако, несмотря на моральную поддержку Учителей и свидетельство Джаджа, наихудшие ожидания Елены оправдались.
В 1884 году Общество психических исследований проявило интерес к тем феноменам, которые были описаны в «Оккультном мире» А. П. Синнета и в журнале госпожи Блаватской «Теософ». Назначили комитет для проведения расследования этих феноменов. Кроме того, выпустили положительный предварительный отзыв и приняли решение сопроводить работу дальнейшими расследованиями в Индии. Для выполнения этого поручения Общества направился молодой исследователь психических феноменов мистер Ричард Ходжсон.
В это время и появились публикации с «Признаниями» господ Коломб. Ходжсон, приехавший в Адьяр вскоре после того, как начались эти нападки, во многом опирался на заявление Коломбов, сделанное ими в печати.
Вероятно, он почувствовал какую-то симпатию и сочувствие к образу мыслей этих двух уволенных сотрудников, обвинивших самих себя в подлоге, и почти полностью перенял их взгляды и притязания по отношению ко всем тем феноменам, для расследования которых был послан.
Господа Коломб опубликовали письма, которые, как они заявили, были написаны госпожой Блаватской и якобы подтверждали ее мошенничество. Комиссия сравнила две группы спорных писем. К первой группе относились письма, представленные господами Коломб. Письма второй группы были написаны членами Восточного Братства, которых часто именуют Махатмами, и имели отношение к Теософскому обществу.
Ходжсон пришел к заключению, что письма первой группы – подлинные, а относящиеся ко второй – письма Махатм – написаны самой госпожой Блаватской и некоторыми ее сообщниками. Привлеченный к работе известный эксперт-графолог доктор Харрисон, напротив, посчитал, что письма, приписываемые госпоже Блаватской, поддельны и в действительности написаны Коломбами с целью отомстить Блаватской. Основная же часть писем Махатм, хранящихся ныне в Британской библиотеке, написана почерком, который не имеет ничего общего с почерком госпожи Блаватской, даже если предположить, что он был намеренно изменен.
Еще один независимый эксперт занялся сличением почерков всех написанных писем и обнаружил значительное сходство почерков Е. П. Блаватской и Алексиса Коломба. Значит, решил он, тому было бы несложно подделать компрометирующие фрагменты писем. Елена тоже давно знала об этом сходстве.
Другое обвинение, состоявшее в том, что письма Махатм написала сама Блаватская, было также исследовано. Два именитых эксперта-графолога, по просьбе Ходжсона, сравнивали письма Е.П.Б. с предполагаемыми письмами К.Х. Эксперты «пришли к заключению, – пишет В. Харрисон, – что документы написаны НЕ г-жой Блаватской…» Однако Ходжсона это не устроило. Он продолжал настаивать, что в Индии сам исследовал письма К.Х. и убедился, что они, за несколькими исключениями, написаны госпожой Блаватской.
