Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
«Карлос изменился, — ответил Билл. — Он всегда был жесток с женщинами, но это уже превратилось во что-то ужасно оскорбительное. Я не мог этого вынести. Я полагаю, что причиной была его болезнь».
Еще два посещения дома Карлоса возникают в моей памяти. За восемь месяцев до его смерти Флоринда впервые пригласила меня позаниматься тенсегрити. Новая серия была продолжением курса, упражнения выполнялись лежа. Некоторые движения были связаны с напряжением мышц ног и живота. Мне дали циновку и поместили рядом с Флориндой. Мы образовали круг. Карлос был около нее, потом Нэнси и, наконец, Кандиса. Нэнси застенчиво поздоровалась, Кандиса вела себя надменно, как типичный двенадцатилетний подросток.
Карлос объявил:
— Обычно мы выполняем движения в обнаженном виде, но так как с нами Эллис, наш гость, то сегодня мы не будем заставлять ее снимать одежду. — Он кивнул мне.
Я пожала плечами, как бы давая понять, что буду весьма счастлива раздеться. Мы начали.
После десяти минут упражнений я позволила себе ускорение. Флоринда зашептала:
— Никакого ускорения! Это будет стоить тебе шанса вернуться!
Мы продолжали в тишине еще десять минут, потом Карлос расстегнул молнию на штанах и вытащил свой член.
— Это для возбуждения! — сказал он, покачивая им и глядя на меня.
Я засмеялась, Флоринда прыснула и закатила глаза, Нэнси по-девичьи захихикала, а Кандиса прикрыла рот. Очевидно, я прошла испытание, каким бы оно ни было, потому что Карлос засунул свой член обратно, застегнул молнию, и мы продолжали еще четверть часа. Карлос объявил, что мы закончили, и добавил:
— Хорошо, тогда завтра — в то же самое время?
Всё кивнули. Я не знала, что делать. Карлос шумно занялся скатыванием своей циновки и игнорировал меня. Потом он вспомнил о моем присутствии и казался искренне обеспокоенным.
Позже я выяснила, что эти встречи происходили регулярно, иногда в обнаженном виде. Меня никогда больше не приглашали. Я спросила Флоринду: «Это что, из-за ускорения?»
— «О, Эллис! Не смеши!»
Я больше не выясняла, почему меня не приглашали. И мне осталось размышлять о пристойности, — это казалось странным словом в мире колдунов, — потом об адекватности Карлоса, размахивающего своим членом перед двенадцатилетней девочкой, которую он регулярно целовал и обнимал, как будто она была его любимая дочь. Если бы все мы занимались в обнаженном виде, как «шведская семья», это было бы странным, но не до такой степени. Чувствовалось, что что-то было не так. Я думала, что Карлос зашел со своими фантазиями о «фрейдистской семье» слишком далеко, но мне хотелось верить, что дело не в этом.
Мое последнее посещение было абсолютно другим. Карлос позвонил, чтобы пригласить меня попробовать один из его специальных десертов, сделанных по рецепту дона Хуана. Ингредиентами были йогурт, мед и фрукты. Тайша и Флоринда провели меня в гостиную. В ней стояла гробовая тишина. Карлос не появлялся. Наконец вышла Астрид, неся поднос с четырьмя маленькими стеклянными чашками. Мы сели на пол. Вся церемония предполагала религиозно благоговейное поведение, и было очевидно, что мы не должны были говорить. У женщин было почтительное выражение на лицах.
Я зачерпнула ложечку десерта. Это было превосходно, подобно амброзии, абсолютно не похоже на другие йогурты, которые я пробовала раньше. Его консистенция была нежной, с богатым оттенком ванили, с приятными, неуловимыми тропическими ароматами и с едва заметным привкусом меда.
Я нарушила тишину:
— Это невероятно. Я думала, что это будет простой йогурт и заварной медовый крем!
— Ничего простого в этом доме нет, — осуждающе произнесла Тайша. Мы закончили трапезу в тишине. Астрид была сама любезность, но когда я попросила добавки, сказала, что больше ничего нет.
Когда я добралась домой, я позвонила Карлосу, чтобы выразить восхищение десертом. Он был горд своим кулинарным шедевром:
— Ах, mi corazón, тебе понравилось! Правда, это что-то особенное? Я собираюсь угостить тебя всеми видами десертов для того, чтобы сделать тебя восхитительно пухленькой, — есть специальный рецепт из земляники со сливками от дона Хуана, с самыми тонкими специями и заварным кремом, только для тебя. Я буду приглашать тебя каждую ночь на новый магический десерт!
Я больше никогда не посещала «дом Пандоры», пока Карлос был жив. Все мировое зло вышло из мифического ящика, но если память мне не изменяет, там, на дне, оставалась «надежда». Или я была полной идиоткой, или, как нежно сказал Карлос, самым стойким борцом, которого он когда-либо видел. Надежда оставалась всегда.
глава 40
ПРОЩАНИЕ КОЛИБРИ
Я не слышу ваш голос. Я ощущаю ваш запах и слышу ваше дыхание. Я чувствую вас. Вы таете передо мной. Вы исчезаете, и я хочу вас еще сильнее.
Джеймс Элпрой «Мои темные закоулки»
Однажды Саймон невзначай упомянул, что Флоринда попросила его «присоединился к ним». Он сказал, что это прозвучало как приглашение на обед. Мы с Саймоном договорились доверять и поддерживать друг друга в эти недели наступления агонии. Я надавила на него, чтобы он уточнил, что это приглашение означает.
— Боюсь, Саймон, может я теряю тебя?
— Я не знаю. И я не могу спросить. Я просто, жду.
Я надавила сильнее, но он поклялся, что они больше не обсуждали «приглашение». Он сказал, что оно «было каким-то образом забыто», а сам он боялся поднять этот вопрос.
Я сказала ему, что Муни приказала Флоринде, Тайше, Астрид и Соне купить оружие. Как обычно, она отказывалась сообщать любые подробности.
Саймон сначала изумился, а потом неистово забормотал:
— Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ В ЭТО!
Он, несомненно, был слабаком, я осторожно попыталась сообщить ему новости. — Я говорила с Астрид. Саймон, ты знаешь, она утверждает, что скажет это при всех. Я думаю, что они собираются совершить самоубийство. Флоринда продолжает говорить со мной о «триггерном эффекте», и я слышала, как Соня говорила о подобных «случаях». Я даже слышала от Муни, что эта фраза входит в завещание нагваля: «Пусть будет „триггерный эффект“; следующие суммы денег пойдут туда-то и туда-то…» Он окончательно вычеркнул Булу из завещания, и…
— ЧТО? ОРУЖИЕ!? — он не сделал ни одной, хотя бы неуклюжей попытки скрыть ужас. — Это невероятно, это невозможно! Самоубийство? Самоубийство, Эллис? Я НЕ МОГУ принять это. Я отказываюсь верить в это. ЭТО НЕВОЗМОЖНО!
— Но, Саймон, она просила тебя прийти! Как ты думаешь, что это значит? Ты сделаешь это, ты убьешь себя? Я боюсь, пожалуйста, скажи мне правду, я хочу знать, совершишь ли ты самоубийство, если они попросят тебя?
