Владимир Листенгартен - Рассказы
Она стала писать письма на домашний адрес Эльдара от имени некоей молодой женщины, с которой якобы Эльдар был близок в районе. Каждое письмо было примерно такого содержания:
«Дарагой Эльдарчик! Опять ты уехала и оставила меня одну. Я этого не переживу, я тибя очен люблу и скучаю по тибе. Я вспоминал твои родинка, который я так люблу цилавать. Возвращайся скорей. Ведь ты обещал мине, что развидешься с жиной и женишься на мине, сколько же я магу ждать? Приезжай скарей. Целую тибя, твой Гюльнара.»
Конечно, отдельные письма отличались друг от друга по содержанию, но не по орфографии. Эльдар не всегда был дома, и письма стали попадать к его жене. Первые письма она не вскрывала, а потом, что-то заподозрив, стала их читать. Когда Эльдар возвращался из района, она начала устраивать ему грандиозные скандалы. Он оправдывался как мог, но она не верила.
Кончилось дело тем, что Эльдар обратился за помощью к начальнику экспедиции. Тот пригласил к себе Валю. Она не стала отрицать, что является автором писем. Но в свое оправдание рассказала, о каверзе, которую ей подстроил Эльдар с баней. Решить, кто больше виноват, было невозможно. Неясно было также, как остановить эту взаимную вражду. Эльдар, который был начальником партии и приятелем начальника экспедиции, был, конечно, важнее и влиятельнее, чем простой геолог, каким была Валя. Поэтому ее перевели в другую экспедицию. Но вскоре и там начались проблемы, Валя не оставила своего любимого развлечения. Но это уже другая история.
Театральный занавес
Одним из известнейших людей, руководивших строительными работами в городе Баку в советское время, был мэр города, а позже заместитель председателя Совета Министров республики А. Лемберанский. При нем было построено множество новых красивых зданий, кафе, памятников, фонтанов, обновлены сады и бакинский бульвар, а главное, создана в центре города пешеходная зона, протянувшаяся по улицам Торговой, Кривой и Ольгинской, начиная от проспекта Кирова и до бульвара. Сейчас эта зона, раньше прерывавшаяся на ул. Карганова и в районе пассажей, охватила и эти участки.
Однажды я с женой и маленькой дочкой должен был лететь в Москву. Мы приехали в аэропорт, прошли контроль, нас отвезли на автобусе на летное поле и посадили в самолет. Почему-то вылет задерживался. В те времена кондиционирование воздуха в самолетах включалось только после взлета. Дело было летом, и стояла безумная жара. Самолет на солнце раскалился, и находиться внутри было очень тяжело. Мужчины раздевались, оставаясь в одних брюках, вытирали струившийся по телу пот. Женщины раздеться не могли и тоже очень страдали. Никто не знал, из-за чего задерживается вылет. Но вот к самолету подъехала машина, из нее вылез какой-то мужчина в черном костюме, белой рубашке и галстуке, который проследовал в самолет и сел на одно из передних сидений, там, где они обращены друг к другу и образуют как бы отдельное купе.
Самолет еще некоторое время не взлетал. Но мужчина, в котором многие узнали Лемберанского, не снял пиджак, а только изредка прикладывал платок к мокрому лбу.
Так получилось, что наши места оказались сразу же за рядом, где сидел Лемберанский. В какой-то момент наша маленькая дочка вырвалась из рук и изо всех сил хлопнула его по голове. Лемберанский обернулся, понял, что произошло, и только улыбнулся в ответ на наши извинения. Судя по этому происшествию, а также по многочисленным воспоминаниям людей, знавших его, он был не только высококвалифицированным и знающим специалистом, но и добрым, хорошим человеком.
В 1969 или в 1970 годах в Баку, на углу проспекта Кирова и улицы Басина должны были закончить строительство «Дворца Ленина». Теперь это сооружение переименовали в дворец имени Гейдара Алиева в честь покойного президента Азербайджана. Как всегда в Советском Союзе закончить строительство надо было к какому-то празднику, руководство республики уже назначило проведение торжественного собрания во вновь построенном дворце.
На завершение строительства были брошены все силы. А ответственность за его своевременное окончание была возложена на А. Лемберанского.
Все шло прекрасно и была реальная надежда закончить строительство в срок. Но вдруг выяснилось, что в республике нет мастера, который мог бы сшить занавес для сцены. Такого мастера отыскали в Одессе и срочно привезли в Баку. Это был старый еврей. Он разложил все материалы на сцене и занялся шитьем занавеса.
Лемберанский начинал свой рабочий день рано утром с объезда всех наиболее важных строящихся объектов. Первым в этой очереди был «Дворец Ленина». Он обходил всю строительную площадку, все недостроенное еще помещение, выяснял, на всех ли участках достаточно рабочей силы, оценивал наличие или отсутствие всех необходимых стройматериалов, оборудования, немедленно принимал меры, если чего-то не хватало. Зашел он и на сцену, где работал старый еврей из Одессы. Здесь произошел следующий разговор:
— Ну, как у вас дела, вы знаете, что все должно быть закончено как можно быстрее?
— Да, я знаю, как видите, я не сижу без дела, я работаю.
— Вы лично отвечаете за то, чтобы занавес был установлен в срок.
— Хорошо, хорошо, я отвечаю.
— Я ежедневно буду приходить и проверять, как у вас идут дела.
И тут старый еврей выдал:
— Конечно, если вам больше нечего делать, то приходите!
Стриптиз
Эту историю мне рассказал когда-то мой сослуживец и товарищ, Адиль Шахсуваров. Еще в советские времена он поехал в туристическую поездку в Югославию. Когда они были в Белграде, гид предложила им посетить стриптиз. Для советских граждан это была «западная» экзотика и они согласились.
Есть такой анекдот:
Муж с женой приехали в один из городов Западной Европы. Вечером он предлагает:
— Давай пойдем, посмотрим стриптиз!
Она:
— Вот еще, там не на что смотреть, это же просто безобразное отвратительное зрелище! Ну, если хочешь, я сама для тебя разденусь под музыку!
Она раздевается, он смотрит. Через несколько минут он говорит:
— Да, ты совершенно права, это действительно безобразное и отвратительное зрелище!
На самом деле, конечно, стриптиз — зрелище не только не безобразное, но очень даже интересное, особенно когда стриптизерша молодая и красивая женщина.
Стриптиз-кафе, в которое привели туристов, занимало большой зал, в центре которого был проход на сцену. По обеим сторонам прохода стояли столики, за каждым из которых помещалось по четыре человека. Группу рассадили по разным столикам, причем некоторые оказались далеко от прохода, а другие непосредственно около него. За одним из таких столиков, стоявших у прохода, оказался средних лет мужчина, азербайджанец, которого звали Азиз.
