Алексей Булыгин - Принц в стране чудес. Франко Корелли
«"Отелло" — самая важная партия для тенора: или ты поешь ее хорошо, или вообще не поешь», — сказал Корелли в интервью в 1973 году, что в очередной раз подтвердило сверхтребовательность тенора к самому себе: совершенно очевидно, что он был бы потрясающим исполнителем партии мавра, но все же до самого конца он откладывал выступление (и даже запись) в этой роли, до тех пор, пока стало поздно. Кстати, в этой связи не мешало бы вспомнить то страшное поражение, которое потерпел другой замечательный тенор — Карло Бергонци, — решившийся на закате карьеры дебютировать в партии Отелло: певец, прохрипев какое-то время на сцене, вынужден был прервать свое, так уж получилось, единственное выступление в этой партии.
Возвращение Корелли в Америку после нескольких спектаклей «Аиды» и «Ромео и Джульетты» в «Мет» ознаменовалось большим концертным турне по разным американским городам в паре с Ренатой Тебальди. Певцы, естественно, были восторженно приняты и на «светском» уровне: местные именитые граждане (а особенно — их жены) состязались в устройстве сказочных приемов. Как отмечает Марина Боаньо, «формула Тебальди — Корелли показала себя с самой лучшей, выигрышной стороны, и в последующие
годы она будет использована в Европе и на Дальнем Востоке с непременным огромным успехом».
В период с 1972 по 1973 год Корелли, будучи «на коне», снимался на RAI в фильме «Андре Шенье», о котором уже говорилось. Сначала довольно-таки недоверчиво относившийся к необходимости подобного рода деятельности, тенор, в конце концов, пришел к выводу, что телевидение — это надежный способ донести оперу до самой широкой публики. Неприятно было лишь то, что на постановку фильма выделили довольно мало средств и натурные съемки проходили в студии. Когда опера вышла в прокат в мае 1973 года, большинство слушателей были очень удивлены не только почти не изменившимся физическим обликом тенора по прошествии почти двадцати лет со дня его первого появлении на телевидении, но, в особенности, — прогрессом в технике его пения, которую лишь немногие могли к этому моменту оценить из-за редких появлений Корелли в Италии. Об этом прогрессе говорила, к примеру, великая коллега Корелли Елена Николаи, которая не слышала Корелли после их совместных выступлений в 50-х годах.
Зимой и весной 1973 года Корелли полностью погрузился в оперную деятельность, которая прошлой осенью была прервана из-за турне с концертами. В феврале это были выступления с «Кармен» в Майями вместе с Джой Дэвидсон, Адрианой Малипонте и замечательным американским басом Норманом Трайглом в роли Эскамильо. Затем — снова «Метрополитен Опера», где в марте тенор спел Радамеса и спустя несколько дней отправился в Португалию для выступления в «Тоске». В этих же операх Корелли пел и во время очередных весенних гастролей «Мет» по Америке, причем если в Лисабоне Скарпиа исполнял Сесто Брускантини, то в этих спектаклях роль барона пел один из самых давних партнеров Франко — Тито Гобби. Напомним, что в этой опере певцы впервые встретились в 1956 году! А в «Аиде», прошедшей в Кливленде, партию Амонасро пел Гульермо Сарабиа — еще один новый партнер Корелли.
В Мемфисе состоялся и последний сценический дебют Корелли — роль Макдуфа в «Макбете» Дж. Верди. Это был практически случайный выбор, потому что Макдуф, конечно же, не является главным героем оперы. «Я не мог поверить, что он пел Макдуфа», — писал один из американских поклонников Корелли, который пристально следил за ним на протяжении всей его карьеры. «И тем не менее, он его спел с великолепным результатом. Естественно, у Макдуфа всего одна большая ария и одна сцена, но Франко извлек из них максимум возможного». Такое же мнение почти что теми же словами выразила и «профессиональная» критика: «Нужно отдать должное Франко Корелли — он великолепно исполнил неблагодарную роль Макдуфа, являющуюся ролью второго плана, так как она предлагает всего одну более или менее значительную арию. Он извлек из нее максимум возможного и, наконец, показал прекрасную сценическую игру и уверенное взаимодействие с оркестром», — писал комментатор из Миннеаполиса, где Корелли спел третий и последний в его карьере спектакль «Макбета».
Главными героями этой недавней постановки «Макбета» были Шеррилл Милне и Грейс Бамбри. Последняя так вспоминала о работе с Корелли: «Я счастлива, что Франко пел партию Макдуфа, потому что в «Макбете» действительно необходимо присутствие великого тенора. Я знаю, что эта роль не для него, потому что он слишком значительный тенор, но его голос придавал такой «импульс» всему спектаклю! Во всей опере его ария была единственным «светлым» моментом. Все остальное было угрюмым, сплошные преступления и угрызения совести, а потом наконец пришел этот момент надежды, красоты и света. Я думаю, голос Франко был нам очень нужен, а также полагаю, он был единственным великим тенором, осмелившимся спеть Макдуфа в театре, что только добавляет славы и без того великому певцу».
В начале лета Корелли возвратился в Нью-Йорк. К сожалению, теперь в нашем повествовании все чаще начинает звучать слово «последний». Вот и сейчас оно прозвучит — на июньском фестивале «Метрополитен Опера» Франко в последний раз выступил в «Аиде», причем в этом спектакле, где заглавную партию исполнила Хильда Крус-Ромо, Амо-насро пел баритон, с которым Корелли мог бы в этом году отмечать двадцатилетие совместных выступлений, — Ансельмо Кольцани.
Завершив в июне интенсивнейший оперный сезон, Корелли возобновил концертную деятельность с Ренатой Тебальди — сначала в Соединенных Штатах, а затем после короткого отдыха в Европе: в Лондоне и Вене. Прием, который встречали певцы, был настолько теплым, что привел к неожиданным последствиям. Как мы уже говорили, этот дуэт не давал покоя певице, у которой, к сожалению, лучшие годы были уже давно позади. Речь идет о Марии Каллас. Каллас в буквальном смысле «вытащила» своего друга и на тот момент любовника Джузеппе ди Стефано в аналогичную поездку как бы «в пику» дуэту Корелли — Тебальди. Результат этого авантюрного предприятия известен — аплодисменты из жалости к бывшим кумирам — что может быть обиднее. Увы, это понимали и сами «герои» гастролей. Как для Каллас, так и для ди Стефано эти выступления оказались практически «прощанием со славой».
Франко же со своей великой партнершей в октябре отправился во второе, уже более длительное турне по Дальнему Востоку, по возвращении из которого Корелли продолжил выступления в «Метрополитен», спев в пяти спектаклях «Богемы» с Энрикеттой Таррес, Мерилин Ниской и Джеромом Хайнсом.
Следующий 1974 год начался для Корелли с концерта во Флориде, опять-таки с Ренатой Тебальди, с которой он (с некоторыми перерывами) продолжал выступать и в других городах, а через несколько дней Франко уже пел в «Богеме» с Монтсеррат Кабалье и, если упоминать новых партнеров, с сопрано Эддой Мозер. Вскоре после очередного турне Корелли спел в «Турандот», в которой не появлялся уже четыре года — с того момента, как он спел Калафа в Мачерате. Заглавную партию исполняла Элинор Росс, Эдда Мозер — Лиу. В этой опере он в основном и выступал во время очередной гастрольной поездки по южным штатам. После концерта в Вене Франко приехал в Мачерату, где с Грейс Бамбри и Франко Бордони спел в четырех спектаклях «Кармен». Это были очень странные спектакли, шедшие на двух языках одновременно, совсем как «Кармен» с Марио дель Монако в Москве. Изначально предполагалось, что опера должна идти на итальянском, но главная героиня — Грейс Бамбри — хорошо знала только французский текст, так что Корелли с Бордони пели на своем родном языке, а Бамбри и Вильма Вернокки (Микаэла) — на языке оригинала. Тем не менее, «Кармен» имела у публики вполне прогнозируемый успех. Критики, правда, отметили, что Корелли был несколько рассеян в отдельных эпизодах, но в драматических моментах он все же подтвердил свою славу великого тенора: «Я снимаю шляпу перед очарованием его фразировки и силой интонаций, выраженных с глубоким пафосом при беспредельном дыхании», — такие слова можно было прочитать в рецензии на оперу.
