Константин Ваншенкин - Писательский Клуб
Рядом с ней он очень изменился. Я, разумеется, то там, то здесь регулярно встречал Володю, привычно, большей частью бегло, общался с ним и вдруг обратил внимание на его прежний, заинтересованно обращенный к собеседнику взгляд, мягкость и доброжелательность. Однако что-то неуловимо жесткое осталось.
Мы несколько лет жили в соседних литфондовских коттеджах во Внукове. От Марианны веяло умиротворяющим спокойствием. Во всяком случае, наружным. Здесь же часто находилась ее мать — милая, интеллигентная Нина Петровна. Моя дочь Галя сделала два ее карандашных портрета. У Володи давно уже и сильно болела нога, он ходил с замысловатой палкой. Дома стояли по сути в лесу. Аэродром был рядом, но самолеты досаждали меньше, чем в Переделкине. Я написал в ту пору:
Платочек брошкой заколов,
Ступает чинно Марианна,
Хромает рядом Соколов,
Восходят сосны из тумана.
День, как ни странно, без забот,
Свои вычерчивает знаки.
Шумит недальний самолет,
И слышен дальний лай собаки.
Однажды, остановившись на дорожке, мы чуть ли не впервые, неожиданно, к слову, заговорили о стихах и тогдашних стихотворцах — совершенно откровенно, с множеством имен и примеров, и, смеясь, удивлялись, насколько сходятся наши мнения и оценки.
Вл. Соколов — настоящий художник, и в момент раскола писательского союза, да и после, разные группировки вели борьбу за влияние на него, исходя из собственных интересов. Он предпочел заниматься своим делом.
Все-таки какой-то рок висел над Соколовым, и в счастливые его годы вдруг погиб нелепо его сын Андрей. Володя сам сказал мне об этом.
В 1985–1986 гг. я сделал на ТВ авторскую программу «Поиски себя». В большой заключительной передаче «Молодость поэтов» отснялись приглашенные мной Юлька Друнина и Володя Соколов. Трогательно они рассказали о первых шагах к Литинституту. И вот во время съемки режиссеру В. Ежову (его уже тоже нет) не понравился Володин пиджак. Знаете эти режиссерские причуды: не смотрится в кадре! Он попросил, чтобы я дал ему свой. Так и снялся Володя в моем сером пиджаке. Эта программа повторялась опять в последнюю его осень.
В начале 1996 года закончился фантастический ремонт ресторана ЦДЛ, изменивший его до неузнаваемости (кроме, слава Богу, олсуфьевского Дубового зала). Как бывает теперь в подобных случаях, устроили презентацию с фуршетом, — за счет фирмы, разумеется. Я решил пойти — общения бывают ныне так редки. И действительно, кое-кого повидал.
В полусветском отчете «Московского комсомольца» появился снимок и подпись к нему в духе их ненавязчивого юмора: «Константин Ваншенкин, Владимир Солоухин, Владимир Соколов. На троих». Ну, ладно.
А в самом конце года мы внезапно встретились на трехлетнем юбилее одного роскошного журнала. Не называю его, ибо не уверен, что он еще существует. Солоухин заметно скверно выглядел и сказал мне, что ему предлагают операцию, но он колеблется. А Соколов, наоборот, весь светился.
— Мы опять на троих, — вспомнил он улыбаясь.
И Марианна, всюду сопровождавшая его, на этот раз нашему чоканью почти не препятствовала.
В этот зимний вечер я последний раз видел живого Володю Соколова, — через месяц его не стало. Весной умер и Солоухин.
…Ну а пластинка? Должна ли она все-таки хрипеть? До какого-то момента — возможно. Но наступает время, когда она уже звучит ясно и внятно.
За прозой
М. Зенкевич — последний акмеист
Мой недолгий сосед — С. Голицын
Четыре судьбы. И каждая по-своему трагична. Арсений Тарковский
Борис Слуцкий
Вика Некрасов
Федор Абрамов
Сразу вспоминается кайсыновское «Володя! Сэдэравствуй!» и улыбка Высоцкого в ответ…
Кайсын Кулиев
Мы с Эдиком Колмановским. Рука не поворачивается написать: «С Эдуардом»
4 мая 1961 г. С только что слетавшим в космос Юрием Гагариным
Во Франции. С Инной, Р. Рождественским, Аг. Гатовым
В Ялте. На палубе теплохода «Грузия». Я, Инна, капитан А. Гарагуля, Булат, В. Аксенов
Толя Аграновский
Мы общались домами, семьями
Кумир многих — Андрей Старостин
И мы тоже играли…
Я без тебя — как город без реки…
В Концертной студии «Останкино»
Читательницы и читатели
Все от мала до велика звали Глазкова Коля. Это было почти его литературное имя
А вот Владимир Соколов был Володей далеко не для всех
Все как положено, только вместо финки — авторучка. Рисунок однополчанина Арк. Зайцева
У десантников
Дочь…
…и внучка
ПРИЖИЗНЕННАЯ МАСКА
«Нам расставаться настала пора…»
(О Яне Френкеле)
С ним рядом невозможно было ходить. Половина улицы здоровалась с ним — чаще всего просто от неожиданности, увидав знакомое лицо. Он беспрерывно отвечал — вежливо и благосклонно. Другие, уже миновав его, чувствовали по общему оживлению, что ими что-то упущено, спрашивали, оборачивались. Не замечали его лишь наиболее углубленные в себя или те, кто вообще ничего не замечает.
Когда он заходил в какой-либо магазин — это случалось не столь часто, — обязательно находились желающие пропустить его вне очереди. На Центральном рынке с него не раз отказывались брать деньги. Он мягко, с улыбкой убеждал.
