Письма русского офицера. Мемуары участников войны 1812 года - Бенкендорф Александр Христофорович
На следующий день, 12 декабря, — в день рождения Его Величества — на стенах Бреды мы отслужили благодарственный молебен.
Голландцы и Пруссаки, бывшие с нашими войсками, присутствовали на нашем богослужении и преклоняли колена.
Я просил англичан, Бюлова и голландцев прийти сменить меня, так как не мог смириться с тем, что должен пребывать лишь с гарнизоном крепости. Более того, генерал Винценгероде посылал мне один за другим приказы о соединении с ним.
Он продвигался с войском к Рейну и хотел, чтобы мы встретились и перешли вместе через Рейн.
Наконец, после многих хлопот с моей стороны, 22-го числа меня сменили 2 английских, 2 прусских и 2 голландских батальона. Я откомандировал их в Бреду, а сам пустился в путь.
Чтобы обмануть неприятеля, я отправился в Тилбург, и ночью два моих казачьих полка атаковали неприятеля.
Через день я пошел в Бомель, где находились войска генерала Бюлова, а оттуда — в Арнгейм и Эммерих, где я и должен был бы совершить переправу, а генерал Винценгероде тем временем подошел бы к Дюссельдорфу. Льды несло с такой силой, что, несмотря на все наши усилия, невозможно было соорудить переправу. Я написал об этом генералу. Генерал считал или же делал вид, что считает меня уклоняющимся от его распоряжений, и послал мне приказ передать командование в более опытные руки. Я не думал, что достоин этого унижения. Это была месть генерала Винценгероде за мой удачный поход в Голландию, совершенный против его желания.
Утешением для меня послужила награда Владимирским орденом второй степени, которую мне прислал император, орден Красного Орла высшей степени, дарованный мне прусским королем благодаря отчетам генерала Бюлова, орден Меча высшей степени, который передал мне шведский принц. Самыми приятными подарками для меня были сабля от регента Англии, шпага от принца Оранского, государя Голландии, и наградные трубы, переданные Тульскому и 2-му егерскому полкам. На трубах выгравированы были дата нашего прибытия в Амстердам и мое имя.
Со слезами расставался я со своим доблестным отрядом. Отряд не перешел Рейн в Эммерихе и направлен был в Дюссельдорф, куда я отправился совершенно один.
Глава 6
Генерал Винценгероде находился в Бремене, а вверенный мне отряд расположен был в Оснабрике и его окрестностях. Отряд сей состоял из полков: Тульского пехотнаго, Павлоградскаго гусарскаго, 5-ти козачьих батальона 2-го егерскаго полку, и батареи конной артиллерии.
Составляя авангард, получил я приказание итти к реке Исселю, по дороге к Девентеру; весь же корпус генерала Винценгероде должен был за мною следовать.
2-го ноября выступил я, послав вперед генерала Сталя с тремя козачьими полками.
В Бентгейме получил известие, что корпус еще не может выступить из Бремена, и что мне оставалось действовать сообразно обстоятельствам и открыть сообщения как с отрядом генерала Чернышева, находившимся тогда под командою полковника Балабина, так и с отрядом полковника Нарышкина. Первый из них шел к Дезбургу, а второй к Цволю.
Переправя через реку Иссель Башкирский полк под командою майора князя Гагарина, велел ему движениями своими по той стороне реки показывать, будто хочет занять мост, ведущий к Девентерской крепости, меж тем как ночью намеревался я сам напасть на оную. Нападение было безуспешно, ибо укрепления были в хорошем оборонительном состоянии и крепость защищаема была.
Итак, оставаться противу крепости, достаточно всем нужным к обороне снабженной, было бы безполезно, ибо принудить ее к здаче не был я в силах.
<…> Для разведывания о расположении жителей Амстердама и о том, можно ли надеяться на деятельную помощь народа, посылал я вернаго человека. Посланный мой очень удачно исполнил свое дело. Город Амстердам прислал ко мне уполномоченных, прося на все отважиться и ввести часть войск в город, обещая немедленно возстать против общаго врага.
О сем донес я генералу Винценгероде, а депутатов голландских отправил к Бюлову, который, находясь в Минстере, скорее мог поспеть в Голландию.
Чтоб не упустить времени, отрядил я майора Морклая с 200 козаков, предписав ему безостановочно следовать и войти в Амстердам, неприятелем оставляемый, не заботясь ни о сообщениях своих, ни об отступлении.
<…> Нарденскую крепость, достаточно всем снабженную, защищали 2000 человек; и сверх того имел в руках своих Мюйден и Гальвиг, две крепости в хорошем оборонительном состоянии, почти пред воротами Амстердама.
Итак нападать открыто на неприятеля было для меня не возможно. Превосходство сил его, положение страны, особенно же от окрестностей Утрехта, где на каждом шагу встречались преграды, и самое даже успешное покушение майора Морклая, после котораго осторожность неприятеля увеличилась; — все сие служило препоною преодолеть его. Но весь успех зависел от совершеннаго освобождения города Амстердама, который страшился мщения раздраженнаго неприятеля.
На сей то конец решившись действовать, послал я гусарской полк и артиллерию, под командою генерала Жевахова, на подкрепление генерала Сталя и полковника Нарышкина, что принудило неприятеля оставить поспешно Амерсфорт, и наши преследовали его по дороге к Утрехту.
Генерал Бюлов взял приступом крепость Арнгейм. Сие действие было одним из блистательных подвигов сей войны.
Оставя в Цволле полковника Балабина для наблюдения за Девентером и прикрытия сообщения, в ночь с 21-го на 22-е ноября выступил я из Цволле с пехотою, и 22-го вечером, прибыв в Гардервик, сел тотчас на приготовленные малые суда. Нам должно было пользоваться темнотою ночи и попутным ветром, чтоб избежать крейсировавшей в ЗюйдерЗе неприятельской флотилии, отряженной из Текселя Адмиралом Вергюелем. В 11-ть часов подняли мы паруса, а в 8-м утром благополучно вошли в Амстердамскую гавань.
В 10-ть часов собравшемуся народу читан был акт восстановления Голландии. В тот же день сдались крепости Мюйден и Гальвиг. Гарнизон их, из 900 человек состоявший, объявлен военнопленным, и на крепостных валах найдено 26 орудий.
Ожидание мое исполнилось. Неприятель, узнав о прибытии в Амстердам пехоты, предполагая отряд мой в знатнейших силах, чем в самом деле был, видя сильную колонну, приближающуюся к Утрехту, и не сомневаясь, что вся Голландия восстанет по примеру своей столицы, переправился через Лех и Вааль, оставя без защиты страну по сю сторону сих рек. Генерал Жевахов оставался в Утрехте; отряды же, первый под командою генерала Сталя, преследовали неприятеля в направлении к Вику и Вианену; командуемый же полковником Нарышкиным послан был занять Роттердам и обезпечить переправу.
Генерал Бюлов приближался к Утрехту, намереваясь расположиться там; а голландские волонтеры вызвались блокировать Наарден.
Я получил повеление послать за Иссель отряд полковника Нарышкина.
Майор Морклай с 200 козаков пошел к Гельдеру, дабы предупредить меня о действиях флота адмирала Вергюеля. Отличный офицер сей умел заставить адмирала, имевшаго более половины голландцев, очистить крепость Гельдер, оставя там 10 пушек, и заключить капитуляцию, которою обязался ничего не предпринимать, если только позволено будет ему покупать припасы для своего продовольствия.
Прибывший в Амстердам принц Оранский с восторгом провозглашен государем Голландии.
<…> В Роттердам прибыл я 28-го ноября, после свидания с генералом Бюловым. Ему сообщил я намерение свое, переправясь чрез Вааль и возпользовавшись расстройством неприятеля, стараться занять крепкую позицию на левом берегу, и тем обеспечив наши движения, удалить войну от внутренних областей Голландии. Он обещал прикрывать мое отступление, послав несколько батальонов для охранения дороги моей близ Горинхема.
<…> Ожидая Прусаков, послал я батальон Тульскаго пехотнаго полка с двумя орудиями занять плотину, служащую для переправы через Вааль по дороге из Горинхема к Гардингсфельду и лежащую на два пушечных выстрела за крепостью. Быстро последовал я сему движению со всем отрядом моим, усиленным батальоном егерей и 600 конницы под командой майора Коломба.
