Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля
Павлов и Старцев с помощью туземцев в одну ночь упаковали всю пушнину. К утру она была готова к погрузке.
На другой день, 1 сентября, самолет должен был лететь. Обсудив как следует с Власовой положение зимовки, мы пришли к заключению, что надеяться на приход к нам «Челюскина» нечего и поэтому мы не имеем права сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Нужно предпринимать какие-то меры для того, чтобы предстоящая — пятая — зима не застала нас неподготовленными и невооруженными для борьбы с трудностями.
Придя к такому заключению, я решил послать следующую телеграмму на материк в Крайисполком и Крайком партии:
«По моему убеждению надежд на прибытие к Врангелю парохода «Челюскин» нет. Несмотря на заброску минимальных запасов самолетом «Н-4», предстоит пятая зима в архитрудных условиях. По причине отсутствия топлива, начинаю переброску зимовщиков на северную сторону острова, где есть плавник. Придется строить зимовья из плавника, по возможности оборудовать их для перенесения зимы. Жилые помещения, склады в бухте Роджерс законсервирую со всем содержимым. Всего этого можно избежать при условии посылки какого-либо судна, находящегося в данное время у Дежнева с грузом угля максимум 30 тонн. По условиям льда судно может свободно подойти к острову к северу от Геральда. У острова Врангеля — чистая вода. По сообщениям туземцев, в указанном районе лед ушел в средине августа. Расстояние от Дежнева до Врангеля двое ходовых суток при хорошем море. По состоянию моря можно думать, что образование льда начнется не раньше конца сентября. Времени мало, но при быстром разрешении вопроса хватит. Благодаря заброске самолетом «Н-1» необходимейших продуктов и вывозке больных, дополнительная заброска угля обеспечит относительно благополучное проведение зимы. Без доставки топлива не могу поручиться за благополучное проведение пятой зимовки.
М и н е е в».1 сентября эта телеграмма с Кукановым была послана на материк.
Имел ли я право ставить так вопрос? Мог ли я утверждать, что надеяться на приход «Челюскина» нельзя? И мог ли я утверждать, что судно, посланное от Дежнева, беспрепятственно дойдет до острова Врангеля? В то время, когда я совещался с Власовой и обдумывал этот животрепещущий для всех нас вопрос, я не знал целого ряда обстоятельств. Они только несколько позже выяснились и подтвердили мою правоту. Но я рассчитывал так: ежели будут приняты указанные мною меры и «Челюскин» к нам дойдет, больших убытков государство не понесет. Если же меры эти не будут приняты и «Челюскин» не дойдет, нам будет крайне трудно. Уже одно это соображение давало мне основание и право просить помощи помимо «Челюскина».
Сообщение Красинского, вылетевшего с материка 31 августа, о том, что местонахождение «Челюскина» неизвестно и что его во всяком случае нет близко к устью Колымы, дало мне понять, что корабль к нам не попадет, тем более, что, по сведениям прилетевших, у северных берегов материка лед очень тяжелый и надеяться на быстрое продвижение там судна — нельзя. У острова в конце сентября, как правило, уже невозможно плавать. Бухта обычно становится в середине сентября, а море замерзает в начале октября, только иногда бурная погода взламывает молодой лед, угоняет его далеко к югу, но как только ветер прекращается, в 2—3 спокойных дня море покрывается таким крепким толстым льдом, что свободно можно ездить по нему на собаках.
Наконец, мы сами этим годом, во время промысла моржа, часто уходили далеко к востоку и видели состояние льдов там.
Эскимосы, приходившие с севера, наблюдали с высот состояние моря и, по их утверждению, к востоку от острова Врангеля лед был легкопроходимым. Относительно состояния льда на востоке я получил уже 8 сентября сведения, которые точно подтвердили мои предположения. Павлов, вылетевший 3 сентября с острова Врангеля, прислал по моей просьбе с мыса Северного подробное сообщение с планом расположения льда у острова Геральд и в проливе между островами Врангеля и Геральд. К югу от острова Геральд отходила полоса битого разреженного льда. Севернее и восточнее острова Геральд лед имелся только отдельными небольшими сравнительно скоплениями, разделенными друг от друга расстоянием во много миль.
Павлов писал мне, что от острова Геральд до бухты Сомнительной и дальше на запад они шли на высоте 900 метров. К югу от Роджерса и на запад был виден очень тяжелый паковый лед. Таким образом то состояние льда, которое я рисовал себе на основании сведений, полученных от туземцев и личных наблюдений, подтвердилось разведкой, произведенной по моей просьбе Павловым.
Павлов имеет долгий опыт и вряд ли мог ошибиться. Последующие события с, «Челюскиным» и другими судами, зимовавшими на побережьи, целиком и полностью подтвердили наши соображения.
Во второй рейс самолет дополнительно завез нам заказанные нами продукты и забрал на обратном пути Красинского и Павлова с семьей.
Мы остались с Власовой. Кроме того, с нами были два свежих человека: радист Траутман и моторист Демидов.
Впереди — пятая зима.
Глава XXVI
ПЯТАЯ ЗИМОВКА
На материк пошла телеграмма о том, что в случае неприхода судна мы с женой остаемся на пятый год. Одновременно намечалась организация самой зимовки.
Население острова, как было уже указано, уменьшилось на 11 человек. Среди уехавших был опытный промышленник Павлов, проживший с нами 4 года, помощь которого в трудную минуту бывала ощутительной. С нами были Траутман и Демидов, оба — впервые попавшие на север, да еще при таких трудных условиях. Это влекло с собой лишние тяготы. Нужно было постоянно думать о них и следить, чтобы они не зацынговали.
Со стороны материального обеспечения мы находились в еще худшем положении, чем в прошедший год.
На самолетах было привезено очень мало, населения же, вместе с нами, было 52 человека. У нас имелся достаточный запас муки, риса и масла. Мяса добыть можно было сколько угодно. Но особенно были плохи дела с топливом. Уголь отсутствовал совершенно. В прошлом году неподалеку была хоть кое-какая древесина. В этом году и ее не было. Места с большими запасами плавника находились далеко. До мест на северном побережье, богатых древесиной, было самое меньшее 60—65 километров. Возить дрова на собаках через хребты, да еще зимой, — дело почти неосуществимое. По южному побережью плавник был самое близкое в бухте Предательской — в 70—75 километрах от фактории. Хотя дорога морем легче, чем в горах, все же из-за частых ветров и пург и оттуда возить дрова трудно. Наконец, в прошлом году у нас был достаточный запас керосина, теперь же и керосина оставалось всего около 80 килограммов. Рассчитывать на керосин, как на отопительный материал, нечего было; его и для освещения хватит ненадолго. У нас, правда, было несколько тонн бензина, но использовать его для отопления надо умеючи. Поэтому, размышляя о топливе, я его во внимание не принимал.
