Иосиф Лаврецкий - Эрнесто Че Гевара
26 июля в перестрелке с солдатами был ранен Помбо и убит кубинец Тума. Че относился к Туме, скромному, отважному бойцу, как к сыну и сильно переживал его гибель. Противник понес тоже потери: четыре человека убитыми и три ранеными. Но его потери были легко восполнимы, в то время как каждая потеря партизан, как отмечает в дневнике Че, была равносильна серьезному поражению, хотя армия об этом не знала.
Че внимательно следил за передачами правительственного радио, которое, ссылаясь на показания Дебрэ, утверждало, что среди партизан находятся опытные вьетнамские командиры, громившие в свое время «лучшие американские полки». Создается впечатление, отмечает в дневнике Че, что Дебрэ болтал лишнее.
30 июля «Манила» сообщила Че, что в Перу пока нет надежды на развитие партизанского движения, хотя там и создана партизанская организация. Че регистрирует эти сведения в дневнике без комментариев.
В июле положение отряда не только не улучшилось, но ухудшилось. Правда, стычки с войсками все еще заканчивались в пользу повстанцев, однако и потери партизан были чувствительны. Они потеряли двух человек убитыми – кубинца Рикардо, воевавшего на Сьерра-Маэстре и в Конго, о чем упоминает Че в дневнике, и боливийца Рауля; двое партизан были ранены и не в состоянии самостоятельно передвигаться. А Че – с непрекращающимся приступом астмы и уже без необходимых для ее лечения лекарств. К тому же в одной из стычек партизаны потеряли 11 рюкзаков с медикаментами, биноклями и, что самое главное, магнитофоном, на который записывались шифровки из «Манилы». Теперь даже односторонняя связь с Гаваной практически прервалась. Единственным источником информации оставались обычные передачи радионовостей, но они были сбивчивы и противоречивы. Боливийское радио уделяло большое внимание предстоящему процессу над Дебрэ и Бустосом. Че весьма критически оценивал их поведение после ареста. 10 июля он записывает в дневнике, что «Дебрэ и Пеладо сделали нехорошие заявления, прежде всего они сообщили о континентальных планах геррильи, чего им не следовало делать».
В резюме за июль Че писал:
«Продолжают действовать те же отрицательные моменты, что и в прошлом месяце. Невозможность установления контактов с Хоакином и с нашими друзьями, а также потери в личном составе…
Наиболее важные особенности месяца таковы:
1. Продолжающееся полное отсутствие контактов. 2. Крестьяне по-прежнему не вступают в отряд, хотя имеются некоторые ободряющие признаки, наши старые знакомые среди крестьян принимали нас хорошо. 3. Легенда о партизанах распространяется по континенту… 4. Попытка установить контакт через Паулино потерпела неудачу. 5. Моральный дух и боевой опыт партизан растет от боя к бою. Слабо выглядят Камба и Чапако. 6. Армия ведет свои действия неудачно, но некоторые ее подразделения стали более боевыми. 7. В правительстве[43] углубляется политический кризис, но Соединенные Штаты предоставляют ему небольшие займы, которые по боливийским масштабам весьма значительны. Это несколько умеряет недовольство.
Наиболее важные задачи: восстановить контакты, набрать новых добровольцев, достать медикаменты».
В августе положение отряда усложнилось в связи с приступами астмы, выбивавшими из строя Че. Приостановить эти приступы можно было только при помощи лекарств, а в близлежащих селениях их не было. 7 августа Че записывает в дневнике: «Сегодня исполняется девять месяцев со дня образования партизанского отряда. Из шести первых партизан двое – мертвы, двое – ранены, один – исчез, а я с астмой, от которой не знаю как избавиться».
8 августа отряд, как обычно, передвигался по гористой местности. Че ехал верхом на кобылке, которая от усталости и голода еле передвигала ноги. Он чувствовал себя прескверно, его душила астма, кроме того, отчаянно болела вспухшая ступня. Он непрестанно понукал лошадь, пытаясь заставить ее двигаться быстрее. Кобылка его не слушала, он выхватил нож и нанес ей в шею глубокую рану. Придя несколько в себя, он собрал своих сподвижников и сказал им: «Мы в трудном положении. Я превратился в подобие человека. Эпизод с кобылкой показывает, что бывают мгновения, когда теряю контроль над своими действиями. Другие товарищи ведут себя не лучше. Настал момент великих решений. Борьба, которую мы ведем в тяжелейших условиях, дает нам возможность выдержать экзамен на революционеров, эту высшую ступень человеческого вида, каждый из нас может стать Человеком с большой буквы. Но для этого нужно превозмочь себя. Кто чувствует, что способен на это, пусть остается, кто не в состоянии – пусть уходит».
Че отмечает в дневнике: «Все кубинцы и некоторые боливийцы за то, чтобы продолжать борьбу до конца».
Че решается на отчаянный шаг: вернуться в старый лагерь, к одному из тайников, в котором запрятаны противоастматические лекарства и радиостанция. Восемь человек он посылает вперед, а сам с остальными медленно движется за ними. Он все еще надеется встретиться с группой Хоакина или, по крайней мере, узнать правду о ее судьбе.
Понуро бредут партизаны обратно, избегая населенных пунктов. Их одолевает голод. У боливийца Чапако – признаки помешательства. У Че – нарыв на пятке, жар. Товарищи вскрывают нарыв, пытаются облегчить страдания своего командира, но самочувствие его продолжает оставаться прескверным, что он и отмечает в дневнике.
Именно в эти тревожные дни в далекой и родной Гаване заседала конференция, в которой участвовали делегаты почти всех стран Латинской Америки, в том числе Боливии, а также наблюдатели из стран других континентов. Конференция учредила Латиноамериканскую организацию солидарности (ОЛАС) и одобрила курс на развитие партизанского движения в этом регионе. В зале заседаний конференции над трибуной ее президиума висел огромных размеров портрет Че. Он как бы председательствовал на этом собрании.
Конференция приняла «Поздравительное послание майору Че Геваре», в котором полностью одобряла его документ о создании нескольких Вьетнамов и предвещала возникновение новых партизанских очагов в Латинской Америке, которые превратят ее в «могилу империализма США».
Президиум конференции по предложению ряда делегаций объявил о символическом создании «латиноамериканской национальности» и провозгласил «почетным гражданином нашей общей родины – Латинской Америки дорогого партизана майора Эрнесто Че Гевару ».
Конференция ОЛАС приняла также резолюцию солидарности с партизанским движением в Боливии. Однако эта резолюция ни по своим размерам, ни по своему содержанию особенно не отличалась от других резолюций солидарности с партизанским движением в Гватемале, Колумбии и Венесуэле. Возможно, боливийская резолюция была такой из конспиративных соображений, хотя к тому времени пребывание Че в этой стране было уже секретом полишинеля.
