Николай Зенькович - Маршалы и генсеки
КУЛИК. Завтра перейти в наступление не могу, так как не подтянута артиллерия, не проработано на месте взаимодействие и не все части вышли на исходное положение. Мне только что сообщили, что противник в 23 часа перешел в наступление в районе Шлиссельбург — Липка — Синявино — Гонтовая Липка. Наступление отбито/ Если противник завтра не перейдет в общее наступление, то просьбу твою о действиях авиации по пунктам, указанным тобою, выполню…
ЖУКОВ (не скрывая раздражения). Ясно, что вы прежде всего заботитесь о благополучии 54-й армии и, видимо, вас недостаточно беспокоит создавшаяся обстановка под Ленинградом. Вы должны понять, что мне приходится прямо с заводов бросать людей навстречу атакующему противнику, не ожидая отработки взаимодействия на местности. Понял, что рассчитывать на активный маневр с вашей стороны не могу. Буду решать задачу сам. Должен заметить, что меня поражает отсутствие взаимодействия между вашей группировкой и фронтом. По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Извините за прямоту, но мне не до дипломатии. Желаю всего лучшего.
Круто брал генерал, круто. Вместо первоначального дружеского «ты» — холодно-обидчивое «вы». Последние фразы и вовсе означали разрыв: «Буду решать задачу сам…»
Согласитесь, не совсем корректно и упоминание Суворова. Сравнение ситуаций тоже не выдерживает критики. Выдающийся русский полководец XVIII века не знал, что такое авиация и танки, военной техники в ту пору фактически не было никакой. Нельзя не прислушаться и к аргументам Кулика: артиллерия не подтянута, взаимодействие родов войск не отработано, рекогносцировка не проведена, на исходное положение вышли не все части… Разве в такой обстановке возможно наступление? Действительно, в случае провала операции все шишки упадут на голову Кулика. Его же обвинят в поспешности, неподготовленности к наступлению. Кулик был достаточно опытным военачальником, чтобы не понимать этого. С Жукова взятки будут гладки: не он начинал рискованную операцию. Хитер умный генерал, ох как хитер: в случае успеха — и мы пахали, и его части двигались навстречу Кулику, в случае неудачи — это неудача армии Кулика, от фронта действовали лишь одна стрелковая дивизия да неполная бригада.
Впрочем, и объективно, как теперь считают военные историки, Кулик не имел возможности внезапно перейти в наступление, как того требовал Жуков. Это грозило большими человеческими потерями и, самое главное, успеха не сулило.
Узелок 2
БЕЙ СВОИХ, ЧТОБ ЧУЖИЕ БОЯЛИСЬ!
(Продолжение)
Между тем обстановка под Ленинградом продолжала ухудшаться. Гитлер торопил генерал-фельдмаршала фон Лееба: городом надо овладеть как можно быстрее, до начала наступления немецких войск под Москвой. К тому же вот-вот должны были закончиться последние погожие деньки, после которых приходил черед осенней распутицы. Над группой армий «Север» генерал-фельдмаршала фон Лееба нависла угроза застрять в непролазной грязи на бескрайних российских просторах. И он лез из кожи вон, чтобы покончить с Ленинградом.
Утром 15 сентября Лееб возобновил наступление на город. Четыре немецкие дивизии, усиленные танками и поддержанные ударами с воздуха, оттеснили части Жукова, отступившие к окраинам Урицка. Образовался прорыв, в который могли хлынуть танки и пехота противника. Сдерживать их было некому — регулярных частей не было. Навстречу, прорвавшемуся врагу бросили милицию, ополченцев, бойцов из нестроевых подразделений.
Докладывая о грозящей катастрофе Сталину, Жуков, по его признаниям, не умолчал о своем разговоре с Куликом, то есть пожаловался на несговорчивого маршала. Не хотелось бы писать об этом, но правда есть правда.
16 сентября Сталин связывается с Куликом по прямому проводу и напоминает о ночном разговоре с Жуковым.
«В своем разговоре с вами 15 сентября, — говорил Верховный, — Жуков обрисовал вам положение фронта, поэтому вашу операцию затягивать нельзя». Сталин рекомендует маршалу не задерживать подготовку к наступлению, а вести ее решительно, дабы открыть сообщение с Жуковым.
Кулик объясняет Верховному обстановку в полосе своей армии, но Сталин слушает его невнимательно: первичная информация, доложенная Жуковым, накрепко засела в голове вождя. Но ведь Жуков не был в 54-й армии, он не знает сложившегося там положения и исходит из того, что видит, находясь в городе. Между прочим, Кулик тоже ведет бои.
СТАЛИН. Мы очень рады, что у вас имеются успехи. Но имейте в виду, что если вы завтра ударите как следует на Мгу, с тем, чтобы прорвать или обойти оборону Мги, то получите от нас две хорошие кадровые дивизии и, может быть, новую танковую бригаду. Но если отложите завтрашний удар, даю вам слово, что вы не получите ни двух дивизий, ни танковой бригады.
КУЛИК. Постараемся выполнить Ваши указания и обязательно получить Вами обещанное.
Итак, Сталин знал, что Кулик имеет успехи, что он продвигается вперед. Это ободрило Верховного. Он действует пока пряником — обещает усилить войска маршала новыми соединениями. К кнуту прибегнет позже, после очередной жалобы Жукова.
Впрочем, основания для беспокойства у последнего были. 17 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего напряжения. В этот день шесть дивизий противника при поддержке крупных сил авиации группы армий «Север» предприняли новую попытку прорваться к Ленинграду с юга. Военный совет фронта оценил ситуацию как исключительно опасную.
С утра 18 сентября Лееб нанес удар на стыке двух жуковских армий и захватил город Пушкин. 18-е и 19-е были страшными днями для защитников Ленинграда. На город один за одним обрушивались мощные артиллерийские и авиационные удары. 19 сентября, например, артиллерия била по улицам и кварталам в течение 18 часов подряд. Немецкая авиация совершила 276 самолето-вылетов.
Жуков нашел выход, пойдя на крайнюю меру, — снял все резервы с Карельского перешейка. Когда они полегли, пришлось снимать и основные полки, оголяя этот участок фронта.
20 сентября, внемля отчаянному обращению Жукова, Сталин снова вызвал к прямому проводу Кулика.
СТАЛИН. В эти два дня, 21-го и 22-го, надо пробить брешь во фронте противника и соединиться с ленинградцами, а потом уже будет поздно. Вы очень запоздали. Надо наверстать потерянное время. В противном случае, если вы будете еще запаздывать, немцы успеют, превратить каждую деревню в крепость, и вам никогда уже не придется соединиться с ленинградцами.
КУЛИК. Только вернулся из боя. Целый день шел сильный бой за взятие Синявино и за взятие Вороново. Противник переходил несколько раз в контратаки, несмотря на губительный огонь с нашей стороны (я применял сегодня оба PC, ввел все резервы), но успеха не имел.
