Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V
Автор не назвал фамилии советских генералов. Это и не нужно, они известны, я видел в домах Москвы картины мастеров эпохи Возрождения, на которых стояло клеймо Дрезденской галереи!
5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин, для миллионов советских людей это был день настоящей скорби.
И.В. Сталин — выдающийся политический деятель XX века, по образному выражению Уинстона Черчилля — Сталин получил Россию в лаптях, оставив атомной державой!
Автор, говоря о сталинской эпохе и о Сталине, неоднократно мне указывал: нельзя судить о человеке по его сапогам. Мы, современники Сталина, якобы видим лишь сапоги Сталина, да и суда в России над Сталиным не было! Разумеется, автор прав:
Сталинская эпоха ярка и грандиозна, она велика в хорошем и дурном, и не следует ее огульно хаять и чернить. Преступления кучки проходимцев не могут заслонить бессмертный подвиг народа, приступившего к построению новой жизни.
После смерти Сталина и ареста Берии прошла серия показательных судов над организаторами репрессий. В 1953 году в Москве состоялся процесс по делу Берии и других. В 1954 году в Ленинграде — процесс по делу Абакумова и других. В 1955 году в Тбилиси — процесс по делу Рапава и других. В 1956 году в Баку — процесс по делу Багирова и других. По свидетельству руководителя специального аппарата Главной военной прокуратуры по пересмотру дел сталинского времени Б.А. Викторова, часть следователей, причастных к незаконным репрессиям, ушла от наказания, их освободили от судебной ответственности по истечении срока давности, например Хвата, Боярского, Авсиевича и других. В общей сложности за уголовные преступления и грубейшие нарушения законности осуждены к различным мерам наказания, в том числе к расстрелу, 1324 сотрудника НКВД-МГБ, 2370 сотрудников наказаны в административном или партийном порядке: уволены, лишены пенсий, званий, исключены из партии и т. д. Из числа руководящего состава органов госбезопасности разжалованы, осуждены и уволены 68 генералов.
Разумеется, Каганович, Маленков, Хрущев и прочие члены ЦК КПСС не ответили за свои преступления и гибель миллионов людей. Мало того, последний руководитель идеологического отдела ЦК КПСС, не кто-нибудь, академик, уже в наше время, выступая по радио «Свобода», заявил: «Мы лукавили!» Какая прелесть, не они «лукавили», а мы!
В 1954 году были расстреляны Абакумов, Александр Леонов и другие генералы. В 1994 году Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации отменила приговор 1954 года в отношении Абакумова и Леонова. Они — не преступники?!
В 1950-х годах закрывались последние сталинские лагеря, и невинно осужденные возвращались домой к разрушенным, уже не существующим семейным очагам. Бывшие политические сталинские заключенные встретились с новым поколением предвоенных и военных лет, лишенным отцов и семейного тепла.
Пришло время реабилитации расстрелянных и униженных граждан. Первыми реабилитировали родственников и друзей номенклатурных чиновников!
Трудный путь в бессмертие
Москва начала 1950-х годов строилась и хорошела, по центральным улицам столицы сновали трамваи и прочий транспорт, все спешили на работу, везде кипела жизнь. Фасады больших зданий прятали в зелени садов маленькие деревянные домики, где играли дети. На улицах Москвы идеальная чистота, благообразие и порядок, магазины с множеством продуктов и товаров. На каждом углу улиц торговые палатки, продающие водку в розлив с разнообразной закуской, пиво и соки. Среди прохожих нет ни одного пьяного или неопрятно одетого человека. Да, прохожие одеты в дешевую одежду. Да, покупали сто грамм колбасы или двести грамм мяса — нет денег. Да, жили бедно!
В Москве для подрастающего поколения были созданы условия для нравственного и физического развития. Открыты двери Домов пионеров, театров и кино, музеев, был даже музей подарков И.В. Сталина. Хочешь петь или учиться играть на фортепьяно — пожалуйста, хочешь собирать модели радиоустройств или самолетов — пожалуйста. Стадионы и спортивные клубы приглашали детей заниматься разными видами спорта, хочешь научиться плавать — пожалуйста, хочешь научиться играть в футбол или быть гимнастом — нет проблем. Можно пойти и увидеть парад на Красной площади и Сталина на мавзолее Ленина.
Если же заглянуть в дома москвичей 1950-х годов, откроется иная картина, картина ночлежек. Практически все москвичи жили в коммунальных квартирах, строившихся по образу грузинской сакли, в которой жила одна семья. Однако в московских коммунальных квартирах жило много семей, эту жизнь надо прочувствовать! Представьте себе многоэтажный дом с множеством квартир, в каждой квартире по шесть-семь комнат, в каждой комнате живет по две-три семьи, в основном старики, женщины и дети, мужчин мало, они выбиты на войне. В квартире на двадцать-тридцать человек одна кухня и один туалет. Утром толчея — быстрей, быстрей! Нужно отвести детей в ясли или в детский сад, нельзя опоздать на работу. За опоздание на 20 минут можно получить срок в пять лет, таков был Закон.
Торопились и школьники, занятия в школах начинались утром, для мальчиков и девочек существовали раздельные школы. После школы школьники не очень-то стремились домой — взрослых нет, они придут вечером. Вечером вновь столпотворение на кухне, у разных хозяек под ногами маленькие дети, разговоры, смех, ругань и слезы.
По внешнему виду хозяйки и запаху ее стряпни можно определить достаток семьи, ее культурный уровень и место, откуда семья приехала в Москву. Жители квартиры — разные люди, они часто и по пустякам ссорились, в то же время были душевными и отзывчивыми, вместе горевали, когда тринадцатилетний сын соседки, мальчик Алеша, умер от чахотки. Да, взрослые и дети жили вместе, у них были один туалет, кухня и раковина и не редко отрытая форма туберкулеза.
К ночи жители квартиры в своих комнатах возводили немыслимые конструкции для ночлега, на 10 квадратных метрах нужно сделать пять-шесть мест для сна, а утром быстро разобрать. Вот так и жили, все познается в сравнении, некоторые москвичи жили в бараках с «удобствами» на улице. Быт сводил к нулю все хорошее, что хотели дать детям.
Помню дом на улице Фридриха Энгельса, небольшую комнату, бабушку и ее стрекочущую швейную машинку, коридор, где я катался на велосипеде. Потом у меня появился отец — Иоффе Евсей Зиновьевич, которого почему-то все называли Зямой. В 1938 году отца призвали в армию, он служил в морской пехоте на Тихоокеанском флоте, участвовал в событиях на озере Хасан, был ранен. Началась война, морскую пехоту с Тихого океана зимой 1941 года перебросили под Москву. Отец солдатом пешком прошел путь от Москвы до Венгрии, несколько раз был тяжело ранен, в Венгрии бежал из госпиталя, спасая правую руку от ампутации, чудом добрался до Москвы, но руку сохранил. В 1948 году отец встретил мою мать, создал семью, мы переехали жить на Ново-Басманную улицу в дом № 31, вскоре у меня появилась сестра Леночка. Обычная история вернувшихся домой фронтовиков.
