Анри Шарьер - Бабочка
В окне появляется комендант и начинает стрелять, стараясь попасть в Хутона и Арно, которые бегут по направлению к морю. Хутон бежит медленно: у него больная нога, и он погибает, прежде чем успевает добраться до моря. Арно входит в море в месте, которое кишит акулами.
— Сдавайся, — кричат тюремщики. — Спасешь свою жизнь!
— Никогда! — отвечает Арно. — Я предпочитаю быть разодранным акулами, но не видеть ваши грязные рожи!
Он схватил, наверно, пулю и остановился, но тюремщики продолжали стрелять. Вода не доходит даже до груди Арно, когда его атакуют акулы. Они ринулись на него со всех сторон, и через пять минут он исчез. Марсо хотел спастись тем, что бросил пистолет в колодец, но арабы стали бить его. Он истекал кровью и поднял руки вверх, но тюремщики убили его прикладами карабинов и рукоятками пистолетов, причем один из них даже сломал приклад о голову Марсо.
Филиссари убивал людей, которые, по утверждению арабов, хотели присоединиться к Арно, но потом раздумали. Это было ложью. Даже если они и были за восстание, никто из них не тронулся с места.
…Вот уже два дня мы заключены в своих комнатах. Никто не выходит на работу, а часовые у двери сменяются каждые два часа. С Королевского острова прибыло подкрепление для надзирателей. Ни один ссыльный, даже сторожа-арабы, не выходят во двор. Все под арестом.
Во всем лагере необычное напряжение. Мы не получаем ни кофе, ни супа. Утром кусок хлеба, в полдень и вечером — по банке мясных консервов на четырех человек. В нашем здании ничего не уничтожили, и потому мы используем продукты из запасов: кофе, масло, муку и т. д.
Старый марселец по имени Нистон развел костер в уборной, чтобы сварить кофе, но часовой приказал потушить огонь. У Нистона хватило смелости ответить тюремщику:
— Если хочешь, чтобы мы потушили огонь, войди сюда и сделай это сам.
Тюремщик начал стрелять через окно. Кофе разлилось по полу, а Нистон схватил пулю в бедро.
— Не говорите, что я ранен, они могут меня прикончить во дворе.
Филиссари подходит к решеткам, и Маркетти говорит с ним о чем-то по-корсикански.
— Готовьте свой кофе, — бросает Филиссари и уходит.
Мы вернулись к своим гамакам. Из бедра Нистона сочится кровь, но ему повезло: пуля не задела кость и даже не застряла в мышце. Мы наложили на ногу жгут и, когда рана перестала кровоточить, сделали перевязку.
— Бабочка, выходи.
8 часов вечера, уже темно. Я не знаю тюремщика, который зовет меня по имени. Судя по произношению, он бретонец.
— С какой стати я стану выходить в такое время? Мне во дворе делать нечего.
— Комендант хочет тебя видеть.
— Скажи ему, пусть придет сюда. Я не выйду.
— Отказываешься?
— Да, отказываюсь.
Друзья окружают меня. Тюремщик говорит через зарешеченную дверь. Маркетти подходит к двери и говорит:
— Пока здесь не будет коменданта, мы не позволим Бабочке выйти.
— Но комендант послал меня за ним.
— Передай ему, пусть придет сам.
Через час у двери появляются два молодых тюремщика и араб, который работает у коменданта.
— Бабочка, это я, Мухамед. Я пришел за тобой. Комендант хочет тебя видеть. Сам он сюда прийти не может.
Маркетти говорит мне;
— Пэпи, у этого парня ружье.
Я выхожу из живого кольца и приближаюсь к двери. Верно, у Мухамеда под мышкой карабин. Чего только не увидишь в тюрьме. Заключенный, официально вооруженный карабином!
— Пойдем, — говорит он мне. — Я здесь для того, чтобы защищать тебя, если понадобится.
Я выхожу. Мухамед идет рядом со мной, два надзирателя сзади. Идем к зданию управления. У часовой будки нас встречает Филиссари, который говорит мне:
— Бабочка, надеюсь, у тебя нет жалоб на меня?
— Ни у меня, ни у кого другого из нашей «берлоги». Что думают о тебе в других местах, мне неизвестно.
Мы спускаемся к управлению, и по дороге Мухамед дает мне пачку сигарет. В комнате, ярко освещенной двумя угольными лампами, я застаю коменданта Королевского острова, его заместителя, коменданта Сен-Жозефа, коменданта и заместителя коменданта изолятора Сен-Жозефа.
Подходя к дому, я заметил четверых арабов, за которыми присматривали надзиратели.
— Добрый вечер, Бабочка, — сказал комендант Сен-Жозефа.
— Добрый вечер.
— Садись сюда, пожалуйста. Вот тебе стул.
Я сижу так, что мое лицо видно всем. Дверь салона выходит на кухню, откуда жена коменданта дружески приветствует меня.
— Бабочка, — обращается ко мне комендант Королевского острова, — комендант Дютан считает тебя человеком, на которого можно положиться. Мне хотелось бы забыть все официальные оценки твоего поведения и присоединиться к мнению моего коллеги Дютана. Сюда приедет, наверно, следственная комиссия, и все ссыльные должны будут рассказать все, что им известно о восстании. Ясно, что ты и еще несколько человек имеете сильное влияние на заключенных, и они подчинятся всем вашим указаниям. Нам хотелось бы услышать твое мнение о восстании, а также, что заявят заключенные в твоем здании.
— Я не могу повлиять на других заключенных. Если следствие будет произведено в такой атмосфере, как сейчас, все вы будете сняты со своих должностей.
— Что ты говоришь, Бабочка? Я и мои коллеги предотвратили бунт на Сен-Жозефе.
— Может быть, ты и сможешь спастись, но коменданту Королевского острова не сдобровать.
— Объясни свои слова! — приказывают мне оба коменданта.
— Комендантам Королевского острова подчиняются и остальные острова?
— Да.
— Вы получили донос Джирсоло, в котором он сообщал о готовящемся восстании под предводительством Хутона и Арно.
— И Карбонери, — добавляет тюремщик.
— Нет, это не так. Карбонери был личным врагом Джирсоло еще в Марселе, и тот просто приписал его имя. Но вы не поверили Джирсоло. Почему? Потому что он сказал вам, что целью восстания является убийство женщин, детей, арабов и тюремщиков. Все это показалось вам невероятным, так как имеются всего две шлюпки на восемьдесят человек на Королевском острове и одна шлюпка на шестьдесят человек на Сен-Жозефе. Ни один серьезный человек не мог пойти на такую авантюру.
— Откуда тебе все это известно?
— Это мое дело. Но если вы будете продолжать говорить о бунте, люди все расскажут. Ответственность ложится на коменданта Королевского острова, который отправил зачинщиков заговора на Сен-Жозеф и даже не отделил их друг от друга. Коменданту следовало отправить одного из подозреваемых на Чертов остров, а другого на Сен-Жозеф, хотя я и понимаю, что тяжело было поверить в столь сумасбродный план. Если вы будете настаивать на том, что восстание все же имело место, попадете впросак. Однако я смогу спасти всех вас, кроме Филиссари, в том случае, если вы примете мои условия.
