Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко
Разведгруппа из двенадцати человек собралась в траншее. Среди разведчиков была и женщина - Зоя Ферапонтова. Серые большие глаза, длинные ресницы, правильные черты лица. Навряд ли мы решились бы послать другую девятнадцатилетнюю девушку на такое опасное задание!
Перед тем как уйти в разведку, девушка сильно переживала, все время уединялась. Когда мне доложили об этом, я даже хотел исключить ее из группы, но майор Зорько попросил оставить. Я решил все же побеседовать с Зоей. Зашел к ней в землянку, опросил:
- Что загрустила? Боишься? Может, пойдешь в разведку в следующий раз? Я верю, Зоя, и надеюсь, что все у вас будет хорошо. С вами идут опытные разведчики, если что, они не подведут.
Разведывательная группа вышла из траншеи и вскоре скрылась в темноте. Где-то в стороне ударила пулеметная очередь, и снова все стихло. Потянулись томительные часы ожидания. Поднялся ветер, началась пурга. Перед рассветом наблюдатели заметили группу людей, идущих в нашу сторону. Это они разведчики. Один за другим спрыгивают в траншею, помогают спуститься туда связанному пленному. В это время в расположении противника поднимается беспорядочная стрельба. По-видимому, гитлеровцы обнаружили исчезновение своего солдата. Старший лейтенант Шимчик докладывает нам:
- Мы точно вышли на намеченную огневую точку, полагая, что там должен быть дзот. Подобрались тихо. Услышали звуки губной гармошки, увидели трубу, торчащую из снега. Из нее тянулась тоненькая струйка дымка. Группа обеспечения обложила дзот с трех сторон. Группа захвата ворвалась в дзот. Среди бойцов была Зоя. Взяли пленного, мгновенно связали и вывели из блиндажа. Обе группы соединились и так же тихо ушли. Ветер, пурга заглушали наши шаги...
Пленный оказался разговорчивым. Все сведения, полученные от него, были очень ценными.
Я доложил о результатах вылазки разведчиков командующему. За участие в поиске Ферапонтову наградили медалью "За отвагу".
* * *
Пурга продолжала свирепствовать третьи сутки. Образовались снежные заносы. Весь передний край был в белой мгле. Бойцы не успевали убирать сугробы из траншей и ходов сообщения, откапывать блиндажи. Все дороги замело. Свободные от дежурства бойцы и командиры находились в блиндажах и без нужды никуда не выходили.
Я вышел из блиндажа подышать свежим воздухом. Ледяные вихри до боли остро ударили по лицу, колюче залепило глаза, ветер мгновенно выстудил все тепло из полушубка. Стояла ночь. В снежном круговороте неясный силуэт часового... Надо было возвращаться в блиндаж готовить дивизию к наступлению.
Начальник штаба полковник Тарасов доложил ряд расчетов и планов. Командующий артиллерией дивизии полковник Добылев подсчитал потребности в боеприпасах. Начали отрабатывать план взаимодействия.
И в это время открылась дверь. С улицы повалил студеный пар, обволакивая лампочку, светившую желтым огнем под заиндевевшим потолком. Вошли заместитель командующего фронтом генерал-полковник В. И. Кузнецов и командарм генерал-лейтенант Г. П. Коротков.
Я доложил им обстановку и о ходе подготовки к наступлению.
Генерал Кузнецов внимательно посмотрел наши расчеты по потребностям в боеприпасах, бензине, автомашинах, и, как мне показалось, они ему не понравились.
- Все удовлетворить фронт не может.
- А как же быть, товарищ генерал, без боеприпасов? Противник еще очень силен. Для того чтобы прорвать его оборону, все это потребуется в большом количестве.
- Частично заявки удовлетворим.
На этом разговор был окончен. Я пригласил генералов попить горячего чайку. Они с удовольствием выпили по паре чашек и уехали.
* * *
По приказу командующего 1-й ударной армией дивизия вышла и заняла исходное положение для наступления в направлении на Речные Котцы. Боевой порядок в два эшелона: на правом фланге - 140-й и на левом - 232-й стрелковые полки. Во втором эшелоне 171-й стрелковый полк. Все командиры частей и я с оперативной группой перешли на свои наблюдательные пункты в готовности к переходу в наступление. Усилили наблюдение за действием противника. 108-ю разведывательную роту расположили рядом с НП.
Как-то поздним вечером, работая над картой, я невольно прислушался к разговору разведчиков за стенкой блиндажа.
На фронте подвиг может совершить каждый. Я уже рассказывал читателям о старшем лейтенанте Петре Шлюйкове - Герое Советского Союза, который в неравном бою лично уничтожил 28 гитлеровцев. Весь израненный, он не ушел с поля боя.
- А что толковать, - сказал один разведчик, - у нас как в песне поется, героем становится любой.
- Значит, и ты можешь? - спросил второй.
- А что, я хуже других? Могу и я.
- Еще неизвестно, кто в наступлении отличится. Думаешь, тот, кто много говорит? Я знал Шлюйкова, он был тихий, а в бою фашистов не испугался. Вон накую храбрость показал!
- Любой не может стать героем, - откликнулся кто-то третий. - Ты пошел бы в тыл врага, как старшина Герасим Пятков? Да ты бы отказался.
- А вот и нет.
В разговор вмешался сержант Михалев:
- А по-моему, при выполнении задания все зависит от того, в какую обстановку попал. Если сразу не растеряешься и соберешься, то действовать будешь правильно. Тут уже все зависит от тебя самого, только помни три заповеди: о смелости, хитрости и внезапности. Помните, как нам говорил полковник Неминущий: "Надо ошеломить врага внезапностью и тут же действовать с молниеносной быстротой".
- Точно!
Вот так и стал я невольным свидетелем этого разговора, который, не скрою, мне понравился. Велики были заслуги этих отважных ребят...
Вскоре был получен приказ на наступление. Уже после войны я узнал, что, вернувшись с 24 часов 15 февраля в состав 2-го Прибалтийского фронта, 1-я ударная армия получила задачу, наступая на самостоятельном направлении, прорвать оборону противника южнее Старой Руссы, развивая успех во взаимодействии с войсками 54-й армии Ленинградского фронта, овладеть рубежом Порхов, Дедовичи. В дальнейшем основными силами продолжать наступление в направлении Острова, частью сил во взаимодействии с 22-й армией - на Новоржев с задачей разгромить островскую группировку противника и на 25-30-е сутки операции выйти на рубеж Остров, Красногорское. Начало операции планировалось на 29 февраля.
Однако немецкое командование, опасаясь все большего нависания 54-й армии над флангам и тылом старорусской группировки, вынуждено было в ночь на 18 февраля начать отвод соединений 10-го армейского корпуса из района Старой Руссы. Из штаба нашей армии поступил приказ перейти к активным действиям.
Мы решили немедля организовать и провести разведку боем усиленной разведывательной ротой. Саперы сделали проход в минном поле, убрали проволочные заграждения.
