Борис Костин - Маргелов
Г. К. Жуков не походил на кабинетного сидельца и много времени проводил на учениях, в которых на первый план выходило умение войск действовать в условиях применения ядерного оружия. В начале июня 1954 года он был назначен руководителем учений на Тоцком полигоне Оренбургской области. В число генералов входил и командующий ВДВ В. Ф. Маргелов. Все, что предшествовало подготовке к этим экспериментальным учениям, осуществлялось в условиях строжайшей тайны. Планировалась ли на учениях выброска десанта? Косвенные свидетельства позволяют ответить на этот вопрос утвердительно. Для этой цели готовился один батальон 331-го полка 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В учебном кинофильме, снятом операторами киностудии Министерства обороны, который подробно освещал ход учений, десантирование каких-либо подразделений не показано. Десантники действовали в общей массе войск, количество которых составляло 45 тысяч человек.
Все участники учений на Тоцком полигоне, которые получили кодовое название «Снежок», давали письменную подписку о неразглашении государственной и военной тайны сроком на двадцать пять лет.
Можно себе представить, каково было положение В. Ф. Маргелова. Вместо отчетливых распоряжений — расплывчатые указания и недомолвки о некоем «секретном оружии» со словами «примерно», «если вдруг» и тому подобное. Даже он, командующий ВДВ, смутно представлял, каковы будут последствия испытаний, о которых в генеральских кулуарах тайком поговаривали: «Это будет почище Хиросимы». Но, побывав в батальоне накануне учения, Маргелов убедился, что гвардейцы времени даром не теряли и превратили участок пустынной местности в показательный укрепрайон с отменно оборудованными траншеями, переходами, блиндажами и капонирами. Увы, индивидуальные средства защиты не отличались оригинальностью — противогаз и плащ-палатка были слабым прикрытием от радиационного излучения.
За день до ядерных испытаний была проведена имитация ядерного взрыва. Огромная пирамида из бочек с горючим в доли секунды взлетела в воздух, и образовался огромный огненный гриб. В день «X», 14 сентября 1954 года, размеры натурального ядерного гриба потрясали воображение, а световое излучение, предшествовавшее ему, напоминало добрый десяток солнц, внезапно появившихся на небосклоне. Плутониевая бомба, взорванная на высоте около 400 метров, по мощности в несколько раз превосходила те, которые американцы применили в Японии в августе 1945 года. Земля заколебалась, гарь и огненный смерч пронеслись над полигоном. Но прошло полчаса, и укрепленные районы ожили и, как и предполагалось по плану учений, «восточные» обрушили на «западных» ураганный огонь из всех видов оружия.
Теперь уже не столь важно, когда в обиходе появился термин «подразделения особого риска». Из тех злополучных Тоцких учений все воины-десантники вышли целыми и невредимыми, но вот что стало с их здоровьем? Тут уж ничего командующий ВДВ поделать не мог. Все, что касалось учений в Оренбургской степи, в том числе и доз радиации, полученных солдатами и офицерами, держалось в секрете. Не баловал своими визитами врачей и сам Василий Филиппович. (По некоторым данным, впоследствии жертвами учений стали 43 тысячи человек.)
Учения в Белорусском военном округе, проводившиеся спустя менее года после описанных событий, начались с имитации «ядерного гриба». С тех пор пиротехники и инженеры военных округов Советского Союза вели как бы негласное соревнование в убедительности и красочности воспроизведения взрывов. И на этот раз они порадовали своей изобретательностью министра обороны Г. К. Жукова, главкома Сухопутных войск маршала И. С. Конева, командующего ВДВ генерал-лейтенанта В. Ф. Маргелова и командующего Белорусским военным округом маршала С. К. Тимошенко, партийных и советских руководителей Белоруссии. Генерал П. ф. Павленко в «Слове о командующем» вспоминал:
«Маршал Г. К. Жуков, будучи министром обороны, неоднократно наблюдал за действиями десантников на учениях и выражал удовлетворение их высокой выучкой, восхищался смелостью и отвагой. Те, кто знал Жукова близко, подчеркивают его сдержанность на похвалу в адрес старших начальников. И уж если он говорил, что доволен действиями вверенных им войск, — это воспринималось как высокая оценка. Удостоен был ее и командующий ВДВ».
Борьба за власть в Кремле отодвинула на целый ряд лет решение многих вопросов, связанных с развитием Воздушно-десантных войск, да и обращаться через голову своего непосредственного начальника, каким являлся главком Сухопутных войск маршал Советского Союза И. С. Конев, было не в правилах В. Ф. Маргелова. Об этом времени он однажды образно высказался: «Мы варились в собственном соку. Не пехота, не десант». Доказывать последнее высшим руководителям государства и Вооруженных Сил на учениях — дело хлопотное и трудоемкое. Гораздо надежнее было произвести впечатление на знаменитом Тушинском параде неизменно проводимом в день Воздушного флота СССР! Праздник этот был установлен Указом Президиума Верховного Совета СССР еще 28 апреля 1933 года и отмечался в третье воскресенье августа. Грандиозные и впечатляющие зрелища собирали десятки тысяч людей и неизменно завершались парашютными прыжками. Интересно восстановить хронологию этих торжеств.
18 августа 1933 года состоялся первый Тушинский парад, принимал который член Реввоенсовета СССР А. И. Егоров. На трибуне — председатель Моссовета Н. А. Булганин, секретарь Московского городского комитета партии Н. С. Хрущев, председатель Центрального совета Осоавиахима СССР Р. П. Эйдеман, другие видные гости. В десантной части парада участвовали 62 человека, которые совершили прыжки с гигантского самолета «Правда» (АНТ-14).
Год 1934-й. На аэродроме присутствуют члены ЦК ВКП(б) и главы дипломатических ведомств, командование РККА и ВВС — почти в полном составе. Среди гостей — делегаты 1-го Всесоюзного съезда писателей во главе с А. М. Горьким. Гремит в репродукторах марш «Всё выше и выше!..». Гвоздь программы — затяжной прыжок Афанасьева, инструктора парашютной школы, с высоты 3000 метров. С трех самолетов был выброшен десант из 75 человек.
Год 1935-й. На трибуне к руководителям партии и Советского государства присоединились делегаты VII конгресса Коминтерна. Самолеты изобразили в воздухе слова «СССР» и «Сталин». Сам вождь на празднике отсутствовал. А вот что сообщал о празднике корреспондент «Красной звезды»: «Еще издали было видно, что они [парашюты] несут на себе овальные ящики. Приземление, ящик раскрылся, и все услышали испуганный визг. И в тот момент мы увидели собаку. Один за другим падали ящики и одна за другой убегали с аэродрома собаки, видимо недовольные своим воздушным крещением...» Самолеты АНТ-14 и ТБ-3 выбросили несколько десятков парашютистов. Глеб Евгеньевич Котельников, наблюдавший с трибуны почетных гостей за этим действом, восторженно сказал: «Парашютный десант — поразительная картина... Я вспоминаю с горечью прошлое: "Отклонить парашют за ненадобностью", "Парашют в авиации — вредная вещь". Какое счастье, что все это ушло, как недобрый сон. То, о чем мог только мечтать, я увидел наяву своими глазами».
