Владимир Аллилуев - Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи
А в тот удивительный год гагаринского полета 16 ноября 1961 года Военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела дело моего отца и отменила приговор Военной коллегии от 21 января 1940 года. С.Ф. Реденс был реабилитирован посмертно.
Вскоре нам была возвращена вся наша квартира, конечно, мы порадовались этому обстоятельству, тем более что семья расширилась. И буквально через несколько месяцев, 19 марта 1962 года, к нам пришла печальная весть из Казани: в возрасте сорока одного года скончался Василий. Мы боялись расстроить мать, которая очень любила Василия, и скрыли эту весть, но она все-таки узнала об этом. Похоронили Василия в Казани, и до сих пор, несмотря на ваши просьбы, он покоится в этом городе, который, в сущности, не связан с его биографией.
Здоровье мамы на глазах становилось все хуже и хуже, ее часто мучили приступы стенокардии, но в больницу ложиться она не хотела, да и лекарства принимать не любила. После известного "принудительного лечения" врачей она совсем перестала жаловать. Но вот весной 1964 года в медпункте 4-го Главного управления Минздрава СССР, который находился в соседнем подъезде нашего дома, прислали нового терапевта. Докторша понравилась маме, она прониклась к ней доверием и дала уговорить себя лечь в Кунцевскую больницу. Произошло это в середине июля.
Домой она уже не вернулась, болезнь прогрессировала, и четвертого августа она скончалась, Светлана написала в своей книге: "Анна Сергеевна умерла в августе 1964 года в загородной Кремлевской больнице. После тюрьмы она боялась запертых дверей, но, несмотря на ее протесты, ее однажды заперли на ночь в палате. На другое утро обнаружили ее мертвой". Я удивлен этими сведениями, но думаю, Светлана далека от истины.
Мама умерла во вторник, а накануне, в воскресенье, мы все у нее были в больнице. Был и Леонид, Светлана с Джоном Сванидзе, я был у нее последним. В Москве в те дни стояла изнуряющая жара, которую мама с трудом переносила. Больница ей не нравилась, и она просилась вернуться домой. Договорились, что на следующей неделе я заберу ее домой, и она будет лечиться дома. Как раз утром во вторник я позвонил лечащему врачу и спросил, когда лучше всего за ней приехать. Врач сообщил, что утром ей стало хуже, начался приступ стенокардии, поэтому надо обождать денька два. На том и порешили, а в середине дня к нам домой позвонили из больницы, дома была жена, и сообщили, что Анна Сергеевна умерла. Для нас ее смерть была все-таки неожиданной.
Проститься с Анной Сергеевной пришло много людей, гроб буквально утонул в живых цветах. Похоронили мы ее на Новодевичьем, между Надеждой и бабусей. Вот и закрылась страница в биографической хронике двух поколений Аллилуевых. Жизнь их была нелегкой и напряженной. Мне тогда подумалось — может, теперь они обретут тот покой, которого недоставало при жизни. Но я жестоко ошибся. В 1990 году Э. Котляр в статье "Некрополь у Новодевичьего монастыря" разухабисто начертал: "Могилы членов семьи великого диктатора и могила матери бездарного автора времен застоя — оскорбление национальных традиций, пощечина общественной морали". Чудовищно!
Читатель, наверное, уже убедился, что "члены семьи великого диктатора" были люди честные и ничем не запятнали свое имя, стране ущерба не нанесли и жизни своей ради нее не жалели. Не знаю, правда, от имени какой национальности оскорблен господин Котляр и чью мораль защищает, но неужели национальным традициям и морали отвечает нынешний порядок, когда людям стало не по средствам хоронить родных и близких и их уже хоронят в полиэтиленовых мешках, а той еще хуже — невостребованные покойники из моргов просто сваливаются на какие-то общие свалки. Ничто так точно не характеризует уровень нашего разорения и состояние морали, как новое понятие — "безгробники"!
Потрясенный и оскорбленный до глубины души этой статьей Э. Котляра, я отправился к главному редактору "Московской правды" В.П. Лысенко, опубликовавшему эту статью.
На свои вопросы я получил какие-то невразумительные ответы. Вроде того, что хотя газета и является органом МГК КПСС, но к статье это не имеет отношения и что публикация этой статьи — это не позиция самой газеты, а личная точка зрения Э. Котляра и влиять на это мнение никто не имеет права, так же как никто не отнимает у меня право выступить в той же газете с опровержением. Я понял, что этот идеологический беспредел, плюрализм и тенденциозная гласность свое дело сделали, дни партии сочтены, КПСС сама обрекла себя на поражение и распад, в ней поселились предательство, равнодушие, пассивность и обреченность она неспособна никого защитить, отстоять. И даже наоборот, с каким-то мазохистским наслаждением предоставляет страницы своих печатных органов для того, чтобы опорочить свою историю, память о людях, которые ей были преданы до конца, верой и правдой служили своему отечеству. Правда, на этот стремительный распад партии я уже смотрел "со стороны", за несколько месяцев до появления котляровской статьи я покинул ее ряды, но убеждениям своим не изменил.
Трагедия партии, ее драматическая история от взлетов до падения требует самого серьезного и многостороннего исследования, чтобы извлечь все уроки на будущее.
А сейчас я коснусь одной из наиболее острых и довольно запутанных тем, хотя публикаций здесь горы и горы — о репрессиях.
Репрессии
Практически я затрагивал эту тему в каждой главе этой книги, что, конечно, закономерно, так как репрессии прошлись по нашей семье своим беспощадным катком сполна. Так случилось, что первое поколение Аллилуевых многократно подвергалось царистским репрессиям, а второе, с некоторым прихватом третьего, было репрессировано в годы советской власти.
Я прочел массу публикаций, посвященных этой трагической странице нашей истории, в надежде найти хоть какое-то толковое объяснение всему, что происходило в стране после 1917 года, но убедительных объяснений, меня удовлетворяющих, не нашел. Пущено в обиход несколько расхожих тезисов и широко разрекламированных в печати, вроде: репрессии развязаны и обоснованы ошибочным положением Сталина о том, что по мере продвижения нашей страны по пути социализма будет обостряться классовая борьба; репрессии являются результатом борьбы за власть, стремления Сталина установить режим личной власти; репрессии имманентно присущи социализму как общественному строю, все достижения социализма достигнуты за счет репрессий.
Но вот незадача: как только начинаешь анализировать конкретный исторический материал, сопоставлять его с этими тезисами, сравнивать с положением дел в других странах и особенно с нашим временем, когда репрессирован весь народ и расстрелян законно избранный парламент, тезисы эти оказываются неубедительными, невольно выдают свой "заказной" источник, свою заданность.
