Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря
Но любоваться открытым видом главной антенны нам оставалась недолго, т. к. завод уже заканчивал установку линеек и приступил к демонтажу технологических приспособлений, а вокруг антенны вырастали трехэтажные деревянные леса, на которых продолжали трудиться строители и эровцы. В конце апреля был доставлен на ЛАО наш стеклопластиковый обтекатель, который изготавливался на опытном заводе ЦНИИ технологии судостроения. Это была мощная конструкция впечатляющих размеров. Дело шло к зашивке носовой оконечности и превращении нашего рабочего места у основной антенны в «гауптвахту». К этому же времени были установлены и другие наши носовые антенны. Носовая оконечность лодки выглядела довольно странно. Верхней части легкого корпуса и нашего обтекателя еще не было, но уже существовала платформа торпедных аппаратов, под которой была наша основная антенна и антенна связи — прибор 1К, пристроившийся прямо к платформе. Перед основной антенной торчали девять контрольных гидрофонов (прибор 1Ж) измерителя помех, а внизу заканчивался монтаж антенны станции миноискания «Арфа-М.» Параллельно шли подготовительные работы по внутреннему оснащению капсулы и подготовке её для приема капсульной группы аппаратуры.
В хорошем темпе завершалась установка бортовых антенн шумопеленгования и связи, завод торопился стыковать секции лодки и «одевать» её в легкий корпус.
Апрель месяц закончился моим падением, в буквальном смысле слова. На лесах основной антенны, на верхнем этаже, я оступился и упал. На этом могла бы и закончиться для меня сдаточная деятельность и, вполне возможно, любая другая, если бы я полетел вниз, но меня спасла левая нога, которую заклинило в промежутке между двумя досками. Когда я доковылял до нашей комнатенки, чтобы переодеться, то левую брючину было не стащить, так распухла нога. Был сильный ушиб и здоровая гематома. Пару недель пришлось похромать, а след того падения остался на ноге на всю жизнь.
Месяц знакомства и визитов
Постепенно на стапеле, внутри многоэтажных лесов, стала вырисовываться лодка, а когда на вертикальном руле появилась гондола, то посмотреть на необычную корму приходили многие судостроители. Уже после майских праздников Юра Веселков и Оля Дулова начали большую работу по проверке правильности подключения преобразователей (полярности). Нужно было «простучать» ни много, ни мало 1024 приемника. По мере завершения монтажа антенны фронт наших работ расширялся и для помощи Юре с Олей в нашей команде появился скромный и деловой Олег Дудаков и два механика цеха 98 — безотказные Толя Сусарин и Валя Роговцев.
За всю скатовскую установочно-сдаточную эпопею я не могу выделить отдельных людей или группу, чья работа была бы важнее или нужнее, чем работа других. Никаких сравнений типа хуже или лучше и быть не может. Все работали на совесть, с большой отдачей, не задумываясь даже о той степени риска, которой подвергали себя, начиная с работ на стапеле. Не устану повторять, что условия работы для всех нас всегда были тяжелыми, но и не устану повторять, что самые тяжелые условия работы, тяжелей которых было трудно придумать, здесь я могу выделить, были у тех скатовцев, которые работали с основной антенной и особенно, когда она оказалась в замкнутом объеме носовой оконечности.
Из соседнего цеха приехало и было установлено ограждение рубки уже с нашими обтекателями для антенн ОГС и связи, которые быстро были установлены на свои места. Теперь сооружение однозначно напоминало лодку. Закрылись легким корпусом на левом борту антенны первой подсистемы. Очень сложно происходило закрытие обтекателями бортовых антенн связи, оказалось много технологических проблем. Т. к. это была уже конусная кормовая часть, где межбортное пространство было очень узким, то обтекатель почти ложился на преобразователи и отходящие от них кабели и вварить его в антенное окно, не повредив при этом антенну и кабели, было очень трудно.
В один из теплых майских дней всех ответственных сдатчиков всевозможных лодочных систем и одного заместителя ответственного сдатчика пригласили на совещание-знакомство с Председателем Государственной комиссии по приемке лодки. Тогда я и познакомился с контр-адмиралом Борисеевым. Этому знакомству суждено было быть до полного завершения всех испытаний комплекса в 1982 году. Николай Сергеевич был уже не молод, принял много лодок и, как говорили, был очень и очень осторожен. Запомнился мне Николай Сергеевич с постоянным во рту мундштуком, с вставленной в него длинной сигаретой с фильтром, который он держал, как держат трубку. Он был заядлый курильщик. Знакомство происходило так. Ответственный сдатчик лодки Башарин произносил название системы и тут же вставал некто и сообщал свою сдаточную должность, фамилию и делал очень короткий доклад. Борисеев, не выпуская изо рта мундштук, что-то записывал в блокнотик. Когда Башарин произнес «Скат», встал некто Тесляров и сказал: «Заместитель ответственного сдатчика опытного образца ГАК „Скат“». Борисеев, глядя в сторону Башарина, спросил, а где ответсдатчик. Башарин пожал плечами. Тогда я и сказал, что ответственным сдатчиком является Главный конструктор комплекса, Генеральный директор ЛНПО «Океанприбор» Громковский. Адмирал переспросил: «А вы его заместитель?» По военному четко я ответил: «Так точно» и с сожалением добавил, что только в части сдачи комплекса. Знакомство состоялось.
К концу мая началось начальственно-океанприборовское знакомство с лодкой и установленным на ней комплексом. Проходило оно по строго возрастающей должностной иерархии и создавалось впечатление, что было специально кем-то распланировано, а я то и дело получал задание встречать у проходной очередного начальника. Первым нанес визит начальник нашего отдела Николай Алексеевич Князев. Программа была составлена мной таким образом, что начинался осмотр с общего вида лодки на стапеле, затем подъем по лесам и проход в открытую носовую оконечность, где хорошо была видна наша антенна, затем вход с открытого торца в первый отсек, после которого снова выход на леса, подъем на самый верхний этаж (на крышу) и переход на правый борт со спуском на пару этажей, чтобы можно было увидеть еще не «зашитую» бортовую антенну шумопеленгования и затем в кормовой части бортовую антенну связи, потом опять подъем и любование гондолой. Чтобы спуститься на землю нужно было, так или иначе, двигаться в нос и, когда уже можно было сойти с лесов, я предлагал заглянуть еще и в капсулу. Правда, пробраться к горловине капсульного люка тогда было неимоверно сложно. Князев не только мужественно выдержал весь запланированный экскурс, но и сделал серьезное замечание по поводу вероятности увеличения акустической помехи в носовой оконечности за счет возможного стравливания воздуха из баллонов с воздухом высокого давления, которые были установлены в пространстве между капсулой и антенной (впоследствии эти баллоны были заварены). Через пару дней я встречал у проходной начальника нашего отделения Бориса Николаевича Тихонравова. Его визит ограничился только наружным осмотром, внутрь этого «кипящего котла» проникать он не захотел. Самым интересным был визит зам. Гл. инженера Василия Михайловича Белозерова. Выдался очень жаркий день и можно себе представить, какая температура была в цеху и особенно внутри лодки. Начали мы осмотр строго по плану. И вот, когда мы пробирались назад из первого отсека, лодку как будто немного качнуло и раздался звук небольшого удара. Каково же было мое удивление, когда вместо открытого торца первого отсека, я увидел межотсечную переборку с круглой дырой. Оказалось, что произошла стыковка двух секций лодки и мы вынуждены были продираться через трюмы второго и третьего отсеков пока вылезли на свободу. Белозерову это явно не понравилось, тем более, что ничего интересного по пути мы не увидели. После осмотра бортовых антенн и гондолы я предложил спуститься в капсулу, но желание продолжать дальше экскурсию у нашего важного, преисполненного своей значимости зам. Гл. инженера уже не было, он был весь в поту и сказал, что капсулу посмотрит в другой раз. Затем приехал Главный инженер нашего Объединения Роблен Хоренович Бальян. Со свойственной ему стремительностью мы буквально пролетели по скатовским достопримечательностям лодки, включая и капсулу. Вот только бортовая антенна шумопеленгования уже и с правого борта была закрыта легким корпусом, а связная случайно оказалась открытой, т. к. накануне срезали неправильно установленный обтекатель. В первых числах июня приехал сам Генеральный директор-Главный конструктор и Ответственный сдатчик комплекса, совместив беглый осмотр лодки с осмотром нашей уже новой и большой шары в здании предприятия ЭРА, где он устроил небольшой спектакль, ругая меня за мою же просьбу о помощи в решении одного из вопросов с нашим отделом комплектации.
