Эдуард Дроздов - «Черный Ворон»
— На четушечку-то дай, Степа!
Степанида Петровна вздохнула, полезла за пазуху.
— О-ой, матушки! Обокрали! — разнеслось по залу: в свертке лежала аккуратно нарезанная бумага, а деньги... Только и осталось, что — наверху бумаги, прикрывая ее, — единственная пятидесятирублевка.
Трояновский с Огарковым внимательно выслушали Сидоренков. Огарков понимающе кивнул:
— «Кукла»...
Старики недоуменно уставились на него, Трояновский пояснил:
— Так у нас эта штука называется: подкидная «кукла». Он ею ваши деньги подменил, пока разглядывал у окошка. Ну, что ж, идите, будем искать. Зайдете завтра.
И военного, и «сердобольную» женщину арестовали в тот же вечер в ресторане Иркутска-II. Те даже потратить деньги не успели.
— Спасибо, милые, спасибо вам! — благодарила милиционеров Степанида Петровна за найденные деньги да за пропуск, выхлопотанный для них Трояновским.
Дело седьмое: УБИЙСТВО НА СТАНЦИИ ЛЬГОВ
Шел 1944 год. Одна за другой освобождались от фашистской оккупации западные области нашей страны. Люди тут же принимались восстанавливать разрушенное хозяйство, строить. Но много нечисти, сотрудничавшей с гитлеровцами, осело на дно, ушло в подполье. И они не просто прятались, бывшие старосты и полицаи, они из-за углов стреляли в партийных и советских работников, терроризировали население. Оперативных работников не хватало: многие погибли на фронтах Великой Отечественной войны, в партизанских отрядах, в подполье. Тогда на помощь работникам милиции западных областей пришли свердловчане, красноярцы, иркутяне. Управления милиции Урала и Сибири отдали свои лучшие кадры. Среди них был и Григорий Абрамович Трояновский. Его назначили заместителем начальника отдела транспортного управления милиции Московско-Киевской железной дороги. Это была одна из самых сложных дорог страны, проходила она по трем республикам: РСФСР, Украине и Белоруссии, по тем местам, где еще совсем недавно гремели бои. На груди Трояновского в то время уже сверкали два ордена: Знак Почета и Красной Звезды, в кобуре покоился именной пистолет ТТ.
Встретили его хорошо, и Григорий Абрамович сразу же включился в работу.
Шло оперативное совещание отдела. Майор Трояновский стоял перед своими подчиненными, многие из которых еще совсем недавно пришли с фронта после различных ранений, и говорил, как когда-то говорил ему Роденков.
— Нельзя дела делить на важные и неважные. Важны все. Порой за, казалось бы, незначительным случаем кроется большое преступление. И еще. При первом осмотре места происшествия не упускайте ничего. Любая мелочь может стать отправной точкой к раскрытию преступления...
В это время раздался звонок. Григорий Абрамович снял трубку.
— Да. Трояновский слушает.
— Докладывает старший оперуполномоченный по станции Льгов Сидорин. В полутора километрах от станции на полотне железной дороги путевым обходчиком найден труп неизвестного. Изуродован поездом... В нижнем белье... Предполагаю ограбление и сброс с поезда.
— Труп не трогать! Выезжаю.
Человека действительно изуродовало до неузнаваемости. Видимо, несколько десятков метров тащило его колесами поезда. Но — привычный глаз отметил — на белье, в местах разреза трупа, не было крови. Трояновский смотрел на страшную находку и молчал.
«Кто же ты, мил-человек? Кто тебя так? За что? Где искать его?»
Он нагнулся ниже, на окровавленном лбу, под корочкой запекшейся крови увидел небольшую дырочку. Перевернул труп — весь затылок был разворочен.
«Вот оно что! Убит-то из винтовки или пистолета! Пуля прошла навылет... Значит, вряд ли убили в поезде. Скорее, привезли сюда и положили на рельсы...»
Он выпрямился, прошел вдоль полотна железной дороги, туда, откуда, по заключению оперативников, притащило труп поездом. Спустился с насыпи на одну сторону, походил, внимательно приглядываясь к снежному покрову. Ничего. Тогда он поднялся на полотно, спустился на другую сторону насыпи, снова начал ходить по снегу.
Есть! След санок... Куда он ведет?
След оборвался у дороги, которая вела на птицефабрику. Трояновский с оперативниками прошел туда. Спросил у вахтера:
— Кто живет на фабрике?
— Директор, Никанор Степанович Стецко.
— Где?
Вахтер указал.
В доме была только женщина, жена Стецко.
— Где муж?
Она вздрогнула, увидев погоны Трояновского, тихо ответила:
— В командировке... В Курск по делам уехал...
— Когда?
— Утром...
— А что у вас там? — кивнул Трояновский на закрытую дверь другой комнаты.
— Спальня.
Он прошел туда, женщина — следом. Внимательно огляделся. В комнате совсем недавно мыли полы. Возле кровати — особенно тщательно. Видимо, даже ножом скребли... Он выпрямился, в упор посмотрел на женщину. Она стояла бледная, кусала губы.
— Где оружие?
— Ка... Какое... оружие?
— Не прикидывайтесь! Труп на рельсы одна положила, или кто помогал?
Она задрожала.
— Ну быстрее! Где оружие?!
— В коридоре... За сундуком... — еле слышно прошептала она.
За сундуком нашли обрез от винтовки. Трояновский глянул в ствол: копоть. Понюхал — пахло кислым, выстрел был сделан недавно, всего несколько часов тому назад.
Женщину арестовали, а вскоре из Курска привезли и ее мужа. Он вошел в кабинет Трояновского спокойно, сразу же начал:
— Поверьте, сам хотел прийти к вам... В Курске все время думал об этом...
— Вы садитесь...
Тот сел на стул напротив Трояновского, снова заговорил:
— Сам не знаю, как так получилось... Люблю я ее, Машу, а тут... Мы ведь только год как поженились. У нее муж погиб на фронте, в оккупации сгинула моя семья. Когда меня назначили директором птицефабрики, познакомился с ней. Сначала просто понравилась, а потом понял: не могу без нее. Когда предложил выйти за меня замуж, она согласилась.
Жили мы хорошо. Не ссорились. И вдруг мне говорят: во время моих поездок в Курск — а бывают они часто — ходит какой-то к ней. Я решил проверить. Сказал, что уезжаю, а сам ушел к приятелю, просидел у него до двенадцати ночи, потом пошел домой. Дверь открыл своим ключом. Включил свет в коридоре — на вешалке офицерская шинель без погон. Все закипело во мне. Не помню, как в руке этот обрез оказался...
— Откуда он у вас?
Стецко пожал плечами. Действительно, в то время в поле можно было найти не только обрез, но и пистолет любого образца, от маленького «вальтера» до «маузера».
— Продолжайте.
— Она спрятала его под кровать. А одежда — на стуле... Вытянул я его оттуда за ноги и....
