Сальвадор Дали - Дневник гения
Эта красота непостижима, и никто не способен воспринять ее живее и острее, чем я.
7 июля
Гала все хорошеет
Получил приглашение на мистерию в Эльче[5] на 14 августа. Сквозь механически открывающееся отверстие в куполе церкви ангелы возносят Мадонну к небесам. Видимо, мы поедем туда. В Нью-Йорке мне заказали статью о
Даме Эльче. Примечательное совпадение — городок с таинственной Дамой и мистерия Вознесения, которую уже пытались запретить, однако представление было разрешено Папой Римским. В то же время я получил свой текст к "Вознесению", который появится в Etudes Carmelitaines. Отец Бруно посвятит журнал мне. Перечитал написанное и, признаюсь, был весьма удовлетворен. Ощущая вкус спекшейся крови на потрескавшихся губах, я сказал себе: "Я обещал и сдержу слово"
Вознесение — вершина ницшеанской феминизированной воли к власти: сверхчеловек в женском обличье возносится к небесам силою собственных антипротонов.
8 июля
Ко мне пришли два недалеких инженера. Я слышал разговор, который они вели, поднимаясь ко мне. Один говорил другому, что обожает сосны.[6]
"В Порт Льигате слишком сухо и пустынно, а я люблю сосны и не за тень их крон, которой я никогда не пользовался, я просто любуюсь ими. Лето без этого наслаждения — для меня не лето".
Я подумал про себя: "Постой-ка Я сейчас тебе устрою сосны"
Я принял этих господ весьма радушно, усилием воли заставив себя поддерживать банальнейшую беседу. Гости были чрезвычайно довольны. Когда же я провожал их, мы вышли на террасу, и они увидели громадный череп слона.
"Что это?" — спросил кто-то из них.
"Череп слона, — ответил я. — Обожаю слоновьи черепа. Особенно летом. Просто не могу без них. Лето без черепа — для меня не лето"
9 июля
Приятно щемит от желания превзойти самого себя. Это божественное ощущение некоторого недовольства — знак того, что в душе зреет нечто такое, что принесет мне огромное удовлетворение. В сумерки я выглянул из окна и увидел Гала, которая показалась мне еще свежее и моложе, чем вчера. Она шла под парусом на своей новой лодке. Она пыталась поймать и приласкать пару лебедей, расположившихся на маленькой шлюпке, но это никак не удавалось: один из них отскочил в сторону, второй спрятался под носовой частью.[7]
10 июля
Получил письмо от Артуро Лопеза. Судя по нему, я его лучший друг. Он собирается приехать на яхте с китайскими порфировыми столиками. Мы решили встретить его в Барселоне и после этого на яхте вернуться в Порт Льигат. Его приезд имел историческое значение, ибо мы намеревались сделать золотой кубок, украшенный эмалью и драгоценными камнями и предназначавшийся для Темпьетто Браманте в Риме.
12 июля
Всю ночь мне снились удивительные сны. В одном из них я создал большую коллекцию одежды, которой достаточно для того, чтобы обеспечить мне успех в качестве Couturier на протяжении чуть ли не семи сезонов. Забыв сон, я утратил это маленькое сокровище и смог восстановить только два платья, которые Гала будет носить этой зимой в Нью-Йорке. Но особенно впечатляющим был последний ночной сон. В нем я узнал способ фотографического изображения Вознесения. Я использовал его в Америке. И в состоянии бодрствования сон казался мне столь же прекрасным, что и во сне. Вот этот способ: берете пять порций турецкого горошка, затем пересыпаете их в мешочек; далее высыпаете горох с тридцатипятифутовой высоты. На падающий горох направляете яркий луч проектора с изображением Мадонны; зерна отделяются друг от друга подобно атомам, представляя собой мельчайшие частички образа; затем изображение переворачивается: благодаря ускорению, объясняющемуся законом гравитации, создается впечатление "вознесения". Следуя этим указаниям, вы получаете "возносящееся" изображение, полностью отвечающее всем физическим законам. Необходимо отметить, что это эксперимент, единственный в своем роде. Можно еще покрыть каждую горошину таким веществом, которое придаст движению своеобразный киноэффект.
13 июля
Написал письмо Pla.
Дорогой друг
L. забыл сказать, что Ваша книга, посвященная мне, пользовалась в Аргентине огромным успехом и переведена на несколько языков. Поскольку мне известно, что Вы в настоящее время много пишете, я думаю, что настал момент сделать еще одну книгу. Нужно только найти способ, чтобы она как бы написалась сама собой. Я, кажется, решил эту задачу, назвав ее "Атом Дали". Пролог уже готов, им должно стать это письмо. В нем мы укажем, что во всей Ампурданской области[8] есть только один атом — атом Дали, в котором и будет заключаться весь смысл книги. Таким образом, Вы сосредоточитесь только на нем, и это с лихвой вознаградит Ваши усилия. При встрече с Вами я буду сообщать последние новости об "атоме", передам фотографии, документы. Вам останется только создать вокруг них определенную атмосферу, что для Вас с Вашим изысканным слогом не составит труда. Мой "атом" так активен, что пребывает в состоянии постоянного творчества. Повторяю: он, он, а не мы с Вами, напишет эту книгу.
Приезжайте к нам отобедать. Вы откушаете все, что пожелаете и что позволяет Ваша диета.
Ваш Дали
15 июля
Не стремитесь быть современным
К сожалению, это единственное, чего вам не удастся избежать.
Сальвадор ДалиС благодарностью думаю о Зигмунде Фрейде, вновь подтверждая истинность его великого учения. Постоянно погруженный в дотошный анализ своих самых незначительных мыслей, я, наконец, понял, что, сам того не сознавая, всю свою жизнь писал только рог носорога. Мальчиком десяти лет, стоя на четвереньках, я молился перед столиком, сделанным из кости носорога. Как-то раздумывая над своими картинами, я был ошеломлен количеством содержавшихся в них носорогов. Даже мой знаменитый хлеб[9] — это рог носорога, изящно устроившийся в корзинке. Теперь я понимаю свой энтузиазм, когда Артуро Лопез подарил мне знаменитую трость из носорожьей кости. Как только я стал ее обладателем, у меня возникло совершенно иррациональное ощущение. Я фетишизировал ее до такой степени, что однажды в Нью-Йорке ударил парикмахера, когда тот случайно чуть не сломал трость, слишком резко опустив вращающееся кресло, на котором я ее аккуратно пристроил. В бешенстве я стукнул его, весьма, естественно, обидев, но тотчас он был вознагражден огромными чаевыми.
16 июля
Одежда всегда имеет чрезвычайно важное значение. На протяжении всей моей жизни я редко опускался до партикулярного костюма. Я всегда был одет в униформу Сальвадора Дали. Сегодня я принимал одного юношу, пришедшего ко мне за советом перед отъездом в Америку. Это любопытно Итак, я оделся, как подобает Дали, и вышел к нему. Его дело заключается в следующем: он хочет уехать в Америку и добиться там успеха в том, в чем уже преуспел здесь. Его беспокоило, как он будет там жить. Я спросил его: "У вас есть какие-нибудь устойчивые привычки? Вы любите хорошо поесть?" Он ответил: "Я могу жить очень скромно: сушеные бобы и хлеб ежедневно в течение многих лет"
