Алексей Федоров - В небе - пикировщики !
Еще одно письмо. Оно написано на обложке журнала "Работница", видно, под рукой не оказалось другой бумаги.
"Снова включился в горячую работу. Мы получили новую технику. Машины-то какие - одно загляденье! Живем в глуши, кругом лес. Не знаю, успею ли я получить от вас письмо. Вот-вот снова вылетим на фронт. Все соскучились по боевой работе. Скорее бы дать жару фрицам! Меня беспокоит, как вы живете. Ты, хорошая, милая женушка, не забывай своего Мишку. Береги дочку, не балуй ее. Пусть пишет мне письма, ну хотя бы слов по 10-15... Если что узнаешь о своих срочно напиши. Ваш Михаил..."
Ответ на это письмо Кривцов не успел получить, он вернулся в действующую армию, где продолжал громить фашистов.
9-й полк, в котором сражался Михаил Антонович, прославился высоким мастерством летчиков, штурманов, стрелков-радистов, дерзкими рейдами в тыл врага. Командование ВВС решило подчинить этот полк штабу ВВС возложить на него выполнение особых задач.
В дни, когда я пришел командовать этим полком, фашистские бомбардировщики предпринимали частые воздушные налеты на Москву. Шли они обычно под плотным прикрытием истребителей. Жарко было нашим ястребкам...
Со страниц газет смотрели портреты летчиков-истребителей Катрича, Холодова, Рыбкина, Титенкова, Шумилова, Фрунзе, Григорьева, Талалихина, Матакова, Лепилина, Горбатюка, Калабушкина, Чуйкина и других, проявивших беспримерное мужество при защите столицы. Отлично в воздухе дрались истребительные пол под командованием П. Стефановского, А. Писанко и других прославленных командиров.
Немецко-фашистские войска не теряли надежды завладеть нашей столицей. Все крупнее становились стан вражеских самолетов. Надо было нанести по гнездам стервятников сильный бомбардировочный удар.
Двадцать шестого декабря, за два часа до обычного появления "юнкерсов" в небе Подмосковья, две эскадрильи нашего полка под командованием капитана А. Парфенова и майора В. Демидова, среди которых было немало воспитанников Михаила Кривцова, прорезав толщу туч, внезапно появились над вражеским аэродромом. То была крупная база фашистских бомбардировщиков, обнаруженная нашими разведчиками возле Сухиничей.
Четко вырисовывались построенные в эскадрильи и готовые к взлету "юнкерсы". И тут, словно гром среди бела дня, на базу обрушился сокрушительной силы бомбовой удар. Сбросив бомбы, облегченные пикирующие бомбардировщики Пе-2, или, как по-свойски вскоре стали их называть все фронтовики, "пешки", один за другим взмывали вверх. Сплошной черный дым застлал всю площадь огненными языками - горели самолеты, склады горючего и боеприпасов. Словно смерч прошел по фашистской базе. Это был большой успех полка. В этот день над Москвой и Подмосковьем появилось заметно меньше фашистских бомбардировщиков.
Не обошлось, конечно, без потерь. На подходе к линии фронта из облаков неожиданно вывалилась большая группа "мессершмиттов". Они отсекли пути отхода нашим самолетам. На аэродром возвратились только семь экипажей из десяти. И тут же новое задание. Только что командир армейской разведгруппы, расположенной в партизанском отряде, сообщил по рации в штаб фронта: "Подорван мост, нарушено движение к фронту крупных танковых и мотомеханизированных колонн противника. В квадрате 01748 следует ожидать скопление живой силы техники врага. Ночью начнут восстанавливать мост. С рассветом его надо атаковать авиацией..."
Низкая облачность не позволила нам вылететь полковой колонной. Поднялись одиночные самолеты.
Проходим линию фронта. Облака надежно прикрывают наш Пе-2. В небольшом их разрыве вижу контрольный ориентир. Теперь до цели рукой подать. В облаках появляются просветы. Отчетливо вижу шоссе. Еще минута. Вот она, длинная вереница танков, мотопехоты, артиллерийских орудий и повозок. Разворачиваюсь в хвост этой колонны. Приближаюсь к мосту с запада, из фашистского тыла и обрушиваю в самую гущу первую серию бомб.
С опушки лесного массива в нашу сторону летят снаряды среднекалиберной зенитки. Разворачиваюсь и снова захожу "на пробку". Но на этот раз различаю быстро приближающиеся к самолету разноцветные трассы. Приходится уходить в сторону. Справа появляются две пары Ме-109. Одна почему-то ведет себя пассивно, а другая разворачивается для атаки. Впереди облака, но разве до них дотянешь! В тот момент, когда ведущий истребитель появляется совсем рядом, где-то справа, чуть доворачиваю свою машину и тем самым даю возможность стрелку-радисту вести прицельный огонь. У "мессера", видимо, слабые нервы - он не выдерживает огня и отваливает. Второй оказался более напористым. Используя преимущества в скорости и маневре, он пошел в атаку. Приходится резкими разворотами метаться в поисках теперь уже значительно поредевших облаков...
За год командования 9-м авиаполком мне приходилось выполнять самые разнообразные боевые задания, и всегда рядом со мной были воспитанники Михаила Антоновича Кривцова, смелые, решительные, находчивые ребята.
К этому времени их батя получил повышение по службе и отправился на Брянский фронт помощником командира 24-го Краснознаменного Орловского бомбардировочного авиационного полка. Некоторое время спустя этот полк войдет в состав 241-й бомбардировочной авиационной дивизии, которой мне будет доверено командовать до последнего дня войны.
Славный боевой путь прошел 24-й авиаполк под командованием Героя Советского Союза подполковника Юрия Николаевича Горбко. В его рядах сражались такие прославленные асы, как Герои Советского Союза Василий Члепанов и Василий Поколодный, повторившие подвиг капитана Гастелло.
Всего 355 дней довелось командовать 24-м полком Ю. Н. Горбко. С большой любовью вспоминал Михаил Антонович Кривцов своего командира. С ним он прошел хотя и небольшой боевой путь, но многому у него научился. В свое время летчик Ю. Н. Горбко, так же как и Кривцов, отличился при штурме линии Маннергейма, и его боевой опыт пригодился молодым летчикам. Благодаря его заботам, война не застала полк врасплох. Еще рано утром 22 июня 1941 года полк нанес удар по боевым порядкам фашистских войск, штурмовавших линию советской государственной границы.
Коллектив полка очень тепло принял в свои ряды Михаила Кривцова. Первое время он часто летал рядом с Горбко и комиссаром полка И. М. Бецисом, а потом стал самостоятельно водить полковую колонну.
...Это случилось 26 мая 1942 года. Разведка донесла, что в районе Изюм-Барвенково замечено большое скопление танков. По всем признакам, немцы готовили танковый прорыв. Их планы надо было поломать. Задание ответственное, и командир полка Горбко решил сам вести своих воспитанников на цель. Его заместителем в воздухе был Кривцов. В районе цели зенитки врага создали сплошную огневую завесу. Сильно поврежденный самолет Юрия Горбко едва держался в горизонтальном полете, но ни на градус не отклонился от боевого курса. Только после того, как от земли ввысь потянулись смоляные шлейфы горящих танков, Горбко передал командование полком своему заместителю Михаилу Кривцову, а сам попытался перетянуть через линию фронта.
