Ян Стрюйс - Путешествие по России голландца Стрюйса
27-го (Декабря) мы перешли в другое помещение и оставили в покое нашу хозяйку. Если она была от этого в восхищении, то и мы радовались этому не меньше, так как, кроме того, что поместились удобнее и просторнее, у нас была и печь большая, которая топилась и день, и ночь. Впрочем, хотя огонь у нас в квартире не потухал, что составляет величайшее наслаждение, какое только могут здесь доставить, я перенес в течении трех недель самую дурную погоду, какую когда-либо испытывал. Может ли быть что печальнее, как сидеть постоянно взаперти и почти не сметь выйти, иначе замерзнешь? Что касается до меня, то, признаюсь, эта жизнь мне не нравилась, так что я почувствовал величайшую радость, когда мы получили приказ быть готовыми к отъезду.
19 Января 1669 года мы отправили наш багаж в село, лежащее на расстоянии одного лье [50]от Москвы. В этом селе жила сестра царя. Дворец её, хотя построенный только из дерева, был обширен, правилен и украшен всеми орнаментами [51]. При этом селе находился парк, в котором заключены медведи, волки и тому подобные животные, которых иногда травили одного с другим. Дня два спустя после нашего приезда, устроили травлю медведей с волками в присутствии его величества. Это развлечение, состоящее только и том, что смотришь на рассвирепевших до остервенения животных, с яростью одно другого разрывающих, не доставляло мне удовольствия. Я не описываю его, так как легко представить себе то, что происходило. А ежели бы я упомянул, что одолевали то медведи, то волки, что медведь казался сильнее, во волк был изворотливее: я бы ничего нового не сказал; а между тем в этом заключалась вся особенность зрелища. Впрочем, я заметил, что у этих зверей страсти не были ни столь пылкие, ни столь слепые, каковы они у людей, так как человек, когда рассердится и готов зарезать противника, то у него не оказывается ни рассудка, который бы в состоянии успокоить его ярость, ни друга, способного остановить его. До крайней степени взбешенные, эти животные немедленно бежали на зов своего хозяина.
Так как день нашего отъезда наступил не так скоро [52], как мы думали, то двум нашим товарищам пришло в голову влюбиться, а вскоре затем и жениться на девушках, исповедующих их веру и решившихся отправиться с мужьями. Что касается до меня, то я занимался тем, что узнавал об особенностях страны, о которых расскажу ниже.
Между тем царица разрешилась от бремени царевною, рождение которой стоило ей жизни. Царь необыкновенно печалился о ней, а весь двор оплакивал ее, как лучшую из цариц. При этом обстоятельстве не соблюдали ничего того, что совершается по поводу смерти высочайших особ при большей части Европейских дворов: не было ни парадного ложа, ни целого ряда церемоний, которые предшествуют погребению; на следующий день царица была уже погребена. От дворца до церкви, в которой надлежало похоронить ее тело, именно в женском монастыре, стояли шпалерами воины. Гроб, под богатым балдахином, несли восемь бояр первой степени. Из шедших непосредственно каждый нес большой мешок с деньгами, которые покойница приказала раздать бедным; о них при жизни она особенно заботилась. Затем шли царь и молодой царевич [53], оба с оруженосцем. Они были одеты в длинную одежду. на черном лисьем меху, т. е. самом дорогом в Московском государстве. Их сопровождали родственники, т. е. государственные вельможи, за которыми шли начальники приказов, посланники и, наконец, знать. Многочисленная толпа посадских, bourgeois, заключила процессию.
Глава четвертая
Описание Москвы, столицы Московского государства и особенностей различных его областей.
(Февраль 1669 г.).Москва, столица царства, лежит на реке Москве, которая дала название всему государству. Она лежит под 50о 30' сев. широты. Этот город весьма велик; в нем живет царь. Впрочем, хотя он имеет в настоящее время 8 или 9 льё в окружности [54], он некогда, до разорения Татарами, был больше [55]. Те взяли и опустошили его. В нем множество очень высоких башен и церквей, которые издали производят прекрасное впечатление. Он делится на четыре части: Китай-город или срединный город, Царь-город или царский город, Скородом и Стрелецкая слобода. Китай-город назван так потому, что лежит среди других (частей), в ограде из красных кирпичей, pierres, отчего сия последняя и названа Красной стеной, Crasna-stenna [56]. На Юге она прилегает к реке Москве, а на Севере к Неглинной, впадающей в Москву за царским теремом. Сей последний столь обширен, что с своими домовыми церквами включает в себе более половины Китай-города или Кремля, Crimgorod, как некоторые называют. Он окружен особыми стенами с забралами, в нем много медных пушек и немало хороших солдат. Среди зданий, окружающих терем, есть большая и прекрасная церковь, главное украшение которой — богатая массивная серебряная люстра, которая, несколько лет тому назад, была подарена его царскому величеству посланником Генеральных Штатов. В другой — св. Михаила [57], находятся гробы царей и царского семейства. Есть еще две очень красивые, кроме двух знаменитых монастырей: мужского и женского. Из них первый посвящен воспитанию знати, детей которой до шестнадцати лет воспитывают в нем с большою заботой. В эти лета молодым людям предоставляется или выйти, или оставаться в нем. От такого выбора устраняют девиц, которых принуждают оставаться в монастыре до известного возраста. Между прекраснейшими украшениями царского дворца считают весьма высокую колокольню, называемую Иван Великий. Она покрыта позолоченной медью. Рассказывают, что царь Борис взошел однажды на нее, для того, чтобы показать город Персидскому посланнику, прибывшему не задолго перед тем к его двору. Между прочим (Перс) восхищался необыкновенной властью своего повелителя шаха над своим народом, а также хвалил великую ревность, с которою сей последний служит своему государю. Царь возразил, что подобная власть и такое великое усердие не заключают в себе ничего особенного, что и себя он считает самодержавным повелителем своих подданных, как и его государь шах может быть таким же в отношении своих; даже более, может быть, любим, и беспрекословнее повинуются ему. Когда произнес (царь) последние слова, то показался один из придворных. «Подойди, сказал ему царь; здесь речь идет о том, как узнать, любят ли мои подданные своего государя?» — «Государь, отвечал придворный, только иностранцы могут в этом сомневаться. Я знаю сердца ваших подданных и уверен в том, что нет никого, кто бы не счел себя счастливым выказать усердие ценою собственной жизни». — «Это хорошо говорить возразил царь, тогда, когда есть время об этом рассуждать; но если бы я приказал кому-нибудь броситься предо мною с высоты этой башни, есть ли вероятность, что тот немедленно исполнит?» Придворный, понимая эти слова буквально, отвечал только самым делом: он бросился с высоты вниз так, что показал истинную любовь. Царь, пораженный его усердием, опечалился этим и засвидетельствовал, что если бы он знал его мысль, то остерегся бы подвергать его подобному испытанию. Его величество похоронил усопшего по-царски, несколько дней носил по нем траур и возвел детей его на высочайшую степень.
