Алиса Шер - Я была женой Нагиева
— Привет! — Его чертовски обаятельная улыбка принесла с собой свет.
«Как я могла подумать, что проживу без твоей улыбки?»
Он распахнул плащ — на груди пригрелась гвоздика.
— Это тебе. — Он чмокнул ее в щеку.
«Как я могла подумать, что проживу без твоих поцелуев?»
Ночью, лежа в постели, она крепко держала обнимавшую ее руку, боясь, что обладатель этой ласковой и сильной руки внезапно исчезнет… И погружаясь в сон, подумала: «Тапочки пожалела…»
ГЛАВА 3
ЭПОХА В СТИЛЕ «МОДЕРН»
Ну вот, незаметно добрались и до эпохи «Модерн». Это действительно была целая эпоха в отдельно взятых жизнях. Для нас с Димой она характеризовалась вдруг пришедшей известностью, непрерывной работой и, чуть позже, бешеной популярностью. Всем тем, что мне удалось достичь, я обязана исключительно своему мужу. Ну и ещё немного, как говорят оскароносцы, Господу Богу и родителям.
Здесь нужно сделать небольшое отступление. Для меня новая жизнь началась в мой день рождения. В тот отвратительный мокрый июнь я проклинала всё на свете на Диминой даче. Вокруг лес, дождь, ледяная вода из колонки и непросыхающие пелёнки. И вдруг в непроходимой чаще Богом забытого леса появляется красавец писаный, в длинном плаще, с модной стрижкой, свежим загаром и букетом красных гвоздик. Дима приехал поздравить меня с праздником!
Описывать свою радость даже не буду, потому что его появлению безмерно радовалась всегда. Но в тот особенно промозглый день мои эмоции на любовно-романтическом сейсмографе просто зашкаливали. Взявшись за руки, мы бродили по размытым тропинкам и вдыхали лесные ароматы. И вдруг Дима сообщает:
— Ты будешь работать на радио.
— С ума сошел, — отвечаю, — какое радио? Я Майкла Джексона от Тины Тёрнер отличить не могу.
Но на Диму мои отговорки не произвели никакого впечатления. Как раз в это время на вновь создаваемой радиостанции оказалось вакантное место. Радиостанция «Новый Петербург», где работал Дима, осталась без волны. Но Тамару Петровну Людевик, директора «Петербурга» и женщину удивительной энергии, это не испугало: у неё возникла идея перейти в FM-диапазон. Правда, какое-то время необходимо было поработать на средних волнах. Коллектив, естественно, согласился. За редким исключением: Аллочка Довлатова, в просторечье — Марина Евстрахина, сказала, что на средних волнах работать не будет, а подождёт перехода. Во внезапно образовавшуюся «дырку» Дима меня и «заткнул».
Временно созданное Радио «Катюша» вещало из Ольгино. Тамара Петровна посадила меня в эфир. Первое время мне не выделяли определённого времени вещания, я, скорее, напоминала подменную пионервожатую. И хотя кроме «Добрый вечер» и «До свидания» в эфире говорить было нельзя, я всё-таки несла «отсебятину». Причём всё время. И постепенно ждала, когда же мне запретят.
Ещё раз повторяю, что к тому моменту не сильна была в исполнителях. Но кроме этого имелась и ещё одна проблема — английский язык. Кстати, она до сих пор не решилась. Чтобы как-то выкрутиться, я старалась не произносить те слова, правильного произношения которых не знаю. Но это позже. А в первых эфирах перлов я, конечно, навыдавала. Помню, представляла песню «Аббы» и говорю:
— А сейчас удивительная песня группы «Абба» — «Хасса Манана»!
Как вы понимаете, подразумевалась «Аса маньяна», конечно же.
Но мне ничего не запрещали. Более того, даже разрешили реализовать идею, созревшую в связи с существовавшей в те времена небольшой проблемой: секс в стране уже был, но сексуальности как-то ещё побаивались. Именно тогда я заговорила, изменив тембр голоса, придав ему томно-сексуальную окраску, о животрепещущих темах. По признаниям очевидцев, когда я вещала в эфире о том, что находится вправо-влево-вниз от ремня, мужчины в офисах замирали. В итоге меня взяли в FM-диаппазон, несмотря на то что Довлатова вернулась тоже.
Смена имиджа и работа на одной радиостанции с Димой потребовали смены фамилии. Оставаться дальше Нагиевой было уже не возможно. Мой псевдоним, как и всё гениальное, родился во время мытья в душе. Я прибежала на Димин крик, заглушаемый шумом воды:
— Иди сюда, я придумал, как тебя будут звать! Ты будешь Штерн, то есть звезда.
Мне не понравилось. Играя буквами, добились сочетания «Алиса Шер», на чём и остановились. И только позже (в то время наше образование в области современной музыки и шоу-бизнеса равнялось почти нулю) мы узнали, что под таким псевдонимом уже выступает Шерилин Саркисян ла Пьер, знаменитая иствикская ведьмочка. Честно признаться, про возможные переводы с иностранных языков мы тоже не думали. Просто все представительницы прекрасного пола, работавшие вместе с нами, обладали длиннющими псевдонимами: Ермолаева, Довлатова… Я же должна была отличаться.
И отличалась: об этом мне сообщали в первую очередь мои приятельницы, благодаря псевдониму и изменённому голосу переставшие меня узнавать. Приходит, например, в гости ближайшая подруга и доверительным шепотом сообщает:
— Слушай, там на вашей радиостанции есть очень странная девица: несёт какую-то чушь жутко низким голосом. А уж английского языка не знает настолько, что просто стыдно.
Я, конечно, понимаю, что речь идёт обо мне. Поэтому сдерживаю смех и подыгрываю:
— А как её зовут?
— Да Алиса какая-то, Шер.
Тут я уже начинаю смеяться.
— Тань, — раскрываю карты, — а ведь это я.
Она, конечно, попыталась как-то выкрутиться — всё-таки как-никак гадостей мне наговорила. Ну и ладно, что я, не знаю всех своих недостатков, что ли?
Когда ошибаются подруги — это даже не удивительно. Потому что мне пришлось на собственной шкуре узнать всю прелесть выражения «родная мама не узнает».
Года три назад меня попросили сняться в эпизоде для «Осторожно, Модерн!». Упаковав мою стройную фигуру в какой-то немыслимый плащ и приплюснув сверху беретом, режиссёр посчитал, что этого недостаточно для создания пусть и эпизодического, но яркого и, по-видимому, важного для него образа. Последним штрихом к его созданию послужили подложенная под губы вата и просьба во время съёмок корчить смешные рожи.
Буквально на следующий день мне звонит мама и делится впечатлениями:
— Представляешь, в «Осторожно, Модерн!» каких-то новых актёров набрали. Там девица смешная появилась, страшненькая такая…
Помятуя давнишний случай с подругой, даже не пытаюсь подыгрывать, а быстренько сообщаю:
— Мам, это была я.
Надо отдать маме должное — она моментально справилась с этим известием:
