Екатерина Коути - Джейн Остен и ее современницы
Отрицательные отзывы на «Гордость и предубеждение» тоже встречались. О романе пренебрежительно отзывалась Шарлотта Бронте: «Я прочла “Гордость и предубеждение” и что я нашла там? Точное воспроизведение обыденных лиц, ухоженные сады с подметенными дорожками и нежными цветами. Но ни одного яркого образа! Ни одного дикого ландшафта. Там нет свежего воздуха, голубых, суровых скал. Мне не хотелось бы жить среди этих дам и в их элегантных, но огражденных от жизни домах».[3] Раскритиковал его и Марк Твен: «Каждый раз, когда я читаю “Гордость и предубеждение”, мне хочется выкопать мисс Остен из могилы и стукнуть ей по черепу ее же берцовой костью». Самое примечательное здесь, конечно, «каждый раз» – выходит, что Твен не отложил нелюбимую книгу, но регулярно ее перечитывал! Возможно, она не была такой уже нелюбимой.
Усадьба Лайм-парк, Чешир, ставшая Пемберли в сериале «Гордость и предубеждение», 1995 год
Через некоторое время после выхода романа Остен тоже отнеслась к нему критично. «Это слишком легкая, яркая и искрящаяся книга, ей недостает теней», – писала она. Но ничто не могло поколебать ее любовь к своему детищу. Герои романа не оставляли ее. Так, во время очередного визита в Лондон она посетила выставку картин и нашла там «маленький портрет миссис Бингли, очень на нее похожий. Я пришла на выставку в надежде увидеть ее сестру, но миссис Дарси там не было». Она рассказывала Кассандре о том, как сложилась судьба других персонажей: например, Китти Беннет вышла замуж за священника из Пемберли, а Мэри – за одного из дядюшкиных клерков.
Ко времени выхода «Мэнсфилд-парка» в 1813 году уже все друзья Остен знали, кто эта загадочная «леди». Современным читателям «Мэнсфилд-парк» порою кажется скучноватым, а главная героиня Фанни Прайс отталкивает их своей пресной праведностью. Друзья автора тоже разошлись во мнении. Издатель Эгертон похвалил мораль и заметил, что в романе нет слабых частей (однако вновь предложил Остен опубликоваться за свой счет, что и было сделано). Женам священников понравилось, как в романе изображены духовные лица. Однако Анна возненавидела главную героиню, а ее тезка Фанни посчитала, что в книге слишком слабая любовная линия.
Много вопросов вызывали возможные прототипы героев. Мэри Кроуфорд явно была списана с молодой Элизы де Фейд, которая в последние годы больше напоминала леди Бертрам – проводила почти все время дома в обществе своих мопсов. Но кто был прототипом Уильяма Прайса, брата Фанни? Быть может, Фрэнк или Чарльз? Оба сделали карьеру во флоте, а Чарльз как-то раз подарил сестрам по золотой цепочке с топазовым крестом – почти как Уильям Фанни.
После публикации «Мэнсфилд-парка» покров анонимности до того истончился, что сквозь него к Остен пробивались назойливые поклонники. Самым неприятным из них был принц-регент Георг, о выходках которого вам еще предстоит прочесть на страницах этой книги. Как и многие ее современники, Джейн была возмущена жестоким обращением принца с его женой. Она терпеть не могла распутника Георга и обошлась бы без его августейшего внимания, но принц был очень назойлив.
В 1815 году Генри Остен серьезно заболел. Джейн уехала в Лондон, чтобы позаботиться о любимом брате, который к тому времени уже овдовел. К больному был вызван доктор Мэтью Бейлли, один из личных врачей принца-регента. Во время визита врача Генри проболтался, что его скромная сестра и есть автор известных романов. Доктор Бейлли поспешил рассказать Джейн, как высоко ценит ее Георг. В каждой своей резиденции принц держал все три ее романа и часто их перечитывал. Затем он доложил принцу, что его любимый автор находится в Лондоне, и Георг пригласил Остен посетить библиотеку в особняке Карлтон-хаус.
Если бы принц-регент лично встретил Остен, это была бы одна из самых знаменательных встреч XIX века, ведь оба они стали символами целой эпохи – эпохи Регентства, эпохи Джейн Остен. Но они разминулись. Вместо венценосного хозяина Остен принимал его капеллан и библиотекарь Джеймс Кларк. Он провел гостью по утопавшим в роскоши залам Карлтона, а в ходе экскурсии намекнул, что неплохо было бы посвятить регенту следующую книгу. С расположением принца не шутят, и Остен «почтительнейше посвятила» Георгу роман «Эмма». Специально для принца три тома были переплетены в алую кожу, а на корешках был оттиснут его геральдический знак – три страусиных пера.
Принц был доволен. Еще бы, ведь Георгу прислали роман на несколько дней раньше, чем он поступил в продажу. А капеллан еще долго третировал Остен просьбами написать книгу на заказ – например, посвященную истории герцогства Кобург (дочь регента собиралась замуж за Леопольда Кобургского). Он захваливал «гений и принципы» Остен и пропускал мимо ушей ее отказы. Казалось, она разговаривает с ожившим мистером Коллинзом.
Разумеется, Остен не собиралась писать по роману для каждого члена королевской семьи. Она сказала Кассандре, что не смогла бы написать серьезный исторический роман, даже если бы от этого зависела ее жизнь, а если бы все же взялась за него, то повесилась бы еще до конца первой главы.
«Эмма» увидела свет в декабре 1815 года. На этот раз Джейн решила сменить издателя и отнесла роман Джону Мюррею, публиковавшему стихи Байрона. Новый издатель хотел купить права не только на «Эмму», но также на «Чувство и чувствительность» и «Мэнсфилд-парк». За все три книги он предлагал 450 фунтов. Как говорила про него Остен: «Он, конечно, мошенник, но хотя бы вежливый».
Фронтиспис «Мэнсфилд-парка», 1833 год
Несмотря на заявление Остен, что она создаст героиню, которая не понравится никому, кроме нее, «Эмма» была встречена с энтузиазмом. Властитель дум Вальтер Скотт написал на нее хвалебный отзыв, чем весьма обрадовал Остен – «Мэнсфилд-парк» он проигнорировал. В год публикации «Эммы» вышел и первый перевод Остен на французский язык: сначала французская публика ознакомилась с «Чувством и чувствительностью», затем с «Мэнсфилд-парком» и «Эммой».
Закончив «Эмму» в марте 1815-го, Остен сразу же принялась за «Доводы рассудка». Это был самый необычный роман Остен, ведь главной героиней она сделала не юную барышню, а 27-летнюю старую деву. Остен долго работала над концовкой, где Энн Элиотт и капитан Уэнтуорт объясняются в любви, но в августе 1816 года роман был готов к печати.
Тем временем Остен выкупила из издательского рабства «Сюзан». Она сомневалась, сможет ли превратить эту пародию на готические ужасы в актуальный роман. «Сюзан» была написана в период повального увлечения книгами Энн Рэндклифф, но с годами популярность злодеев и замков начала спадать. Заинтересуют ли читателей приключения Кэтрин Морланд, которой повсюду мерещится готическое зло? Остен уже не узнала. Роман «Нортенгерское аббатство» вышел уже после ее смерти.
