Анастасия Волочкова - История русской балерины
С одной стороны – плотный график: с утра – в театр, на урок класса, затем – в балетное училище, чтобы изучать общеобразовательные предметы, а также дуэтный, характерный, историко-бытовой танцы и другие специальные предметы. Вечером я снова возвращалась в Мариинский театр, чтобы продолжить репетиции «Лебединого озера», а после них зачастую торопилась обратно в Академию, где уже репетировала свой школьный репертуар. Таким образом, в течение дня мне приходилось несколько раз переезжать из театра в Академию и обратно. Насколько естественнее и проще было бы для меня заниматься классом в самом училище! Но благодаря «стараниям» заинтересованных людей я не могла посещать уроки Дудинской.
С другой стороны – завистливые глаза и недоброжелательные лица.
Я очень благодарна маме, потому что она еще на первых порах осторожно подводила меня к этой проблеме – проблеме конкуренции. К тому, что придется столкнуться с негативными сторонами жизни. Она видела, что у меня очень светлое, в каком-то смысле наивное представление об окружающих. И не разрушала его, но осторожно давала понять, что все-таки есть такие вещи, которые делают не странная уборщица и не негативно настроенный учитель, а те люди, от которых я совсем не могу ожидать зла. Собственно, я его и не должна ждать, но будет лучше, если я буду к нему готова.
Мама мне говорила:
– Ты выбрала очень сложную профессию, и, если хочешь жить высоким искусством, тебе придется сталкиваться с проявлениями человеческой низости.
Я была готова если не ко всему, то ко многому. Я поняла, что зависть – это месть за успех. Понимала я, что и в Мариинском театре есть свои подводные камни и течения, с которыми мне еще предстоит встретиться. Я знала, что придется и в дальнейшей жизни самой прокладывать себе путь работой и творчеством. И постоянно доказывать не только зрителю, но и себе, что я – на высоте! Это не значит обязательно лучше всех, а лучше себя самой.
В тот же год родители, видя, насколько тяжело мне даются переезды из одного района города в другой, когда я часто, засыпая от усталости, проезжала свою станцию метро, решили продать гараж и нашу двухкомнатную квартиру в Выборгском районе и купить однокомнатную в центре, недалеко от театра. Уже были подписаны документы, квартира – продана, как вдруг оказалось, что люди, которые этим занимались, просто сбежали. Так наша семья осталась и без жилья, и без денег. И я очень хорошо помню, как весь год подготовки к премьере и одновременно к госэкзамену проходил в переездах с одной съемной квартиры на другую. Причем переезжали мы одной большой «цыганской» семьей: папа, мама, я, бабушка Аня без ноги, больная сахарным диабетом, кот Маркиз, питбультерьер Франтик, попугайчик и хомячок Васька. Тем не менее мы не унывали и держались очень дружно, в чем особая заслуга моей мамы. Она обо всех заботилась и всех спасала. Так получилось, что животных заводили мы с папой, но забота о них ложилась на мамины плечи. Папа часто уезжал на сборы и соревнования, а я постоянно была занята учебой. Когда наши питомцы болели, то выхаживала их именно мама. Она даже научилась сама делать уколы. Мама всегда становилась опорой в самых трудных и, казалось бы, безнадежных ситуациях в жизни нашей семьи.
Мама же воспитала меня верующим человеком, помогла осознать, насколько важное место вера занимает в жизни. Когда умерла бабушка Аня, мамина мама, я поняла, что существует какая-то связь между ушедшими людьми и живыми. Точнее, вера помогла мне это понять. Я до сих пор чувствую, что бабушка, точно ангел-хранитель, незримо поддерживает меня в тяжелые минуты, иногда я даже мысленно с ней разговариваю. Ведь те, кого любишь, навсегда остаются с тобой, в твоем сердце.
Подготовка к «Лебединому озеру» была в полном разгаре. Мне, как, впрочем, и всем начинающим балеринам, хотелось дебютировать с опытным танцовщиком и хорошим партнером. Но, как ни странно, все они оказались заняты в спектаклях с Юлией Махалиной, той самой Примой, которая могла диктовать свои условия руководству балетной труппы Мариинского театра. Она проявляла ко мне повышенный интерес. Пользуясь своим влиянием, Юлия начала отодвигать мой дебют, стремясь перенести его на следующий сезон.
Она запретила шить для меня в мастерских театра и предложила выдать мне из костюмерной чью-нибудь старую балетную пачку. Это противоречило правилам Мариинского театра, где всегда для дебютантки специально шили новый костюм.
Конечно, мне было очень обидно и больно видеть эти козни. Тем более что я вынуждена была разочаровываться в балерине, которой привыкла восхищаться на сцене. Мне на помощь, как всегда, пришла моя мама. Она сумела вернуть мое утраченное душевное равновесие. Очень умно и тактично мама постаралась объяснить мне поступки моих недоброжелателей, не оскорбляя и не унижая этих людей. Это были бесценные уроки доброты, понимания и прощения!
Мои родители не допускали мысли, что мне придется дебютировать в чьем-то старом костюме. Было решено шить пачки за свой счет. После потери квартиры у нас совсем не было денег. Но были друзья. Они стали помогать нам кто чем мог. Олег Михайлович Виноградов посодействовал приобретению материала на обе пачки, белую и черную. В те годы такой тюль привозили из-за границы, в наших магазинах он не продавался. Мой педагог, Наталия Георгиевна Спицына, принесла нам туфли, богато расшитые разноцветными камушками. Эти камни были срезаны и украсили мою черную пачку. Мамины подруги приносили нитки бус и старинные боа для украшения балетных пачек. Неоценимый вклад в создание «лебединого» костюма внес мой папа. Он добыл воздушные гагажьи перышки. Из всего этого были созданы настоящие костюмы белого и черного лебедя. Я храню их по сей день как великую ценность! И, кстати, впоследствии этот опыт самостоятельного творчества мне очень пригодился, потому что именно тогда я поняла, что, проявив фантазию и изобретательность, полагаясь на свое чувство вкуса, можно даже незначительными аксессуарами существенно разнообразить и украсить театральный, да и любой костюм и в малом достичь многого, надеясь только на саму себя. Костюмы сшила лучшая театральная портниха Ира – человек с безупречным вкусом. У нее есть свой особый почерк, строгий петербургский стиль. Костюмы, созданные Ирой, невозможно спутать с костюмами других мастеров.
Мои пачки получились не только необычайно красивыми, но и очень удобными. Они превзошли все мои самые фантастические ожидания. К несчастью, наша прима-балерина сразу распознала стиль Иры. Стараниями Махалиной следующие несколько лет я не имела права шить у этой прекрасной портнихи. И только после ухода Иры из мастерских Мариинского театра я получила возможность танцевать в ее великолепных костюмах.
