Аллан Невинс - Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп
К счастью, в 1889 году произошло событие, которое нельзя охарактеризовать иначе, чем революционное, и которое сделало возможным возрождение Чикагского университета.
Революцию инициировало учреждение в мае 1888 года Общества баптистского образования Америки. Многие круги американского общества обеспокоило необеспеченное, хаотическое состояние баптистских колледжей и семинарий, особенно к западу от Аллеганских гор. Поэтому в Вашингтоне был созван съезд, чтобы учредить специальное общество для сбора средств и выработки планов улучшения ситуации. Съезд собрал в общей сложности 427 делегатов от 36 штатов и территорий. Дискуссия в его ходе показала, что если церкви востока контролировали много богатства, то церкви запада располагали большим числом членов и голосов. Общество было немедленно организовано на широкой представительной основе.
Учреждение этого общества, событие значительное само по себе, стало еще более важным благодаря появлению совершенно нового деятеля, призванного оказать глубокое влияние на всю дальнейшую карьеру Рокфеллера. Речь идет о Фредерике Т. Гейтсе из Миннеаполиса, деятеле, значение которого для различных сфер американской жизни еще предстоит оценить в должной мере. Для Гудспида и Стронга Гейтс был вначале просто очередным священником-баптистом, горячо заинтересованным в судьбе нового общества. Когда его назначили исполнительным секретарем, им показалось, что ничего не случилось неординарного, кроме как прибавление еще одного энергичного духовного лица к группе исследователей проблем образования. Но вскоре выяснилось, что появление Гейтса радикально меняет ситуацию. Вероятно, Рокфеллер прежде никогда о нем не слышал. Но после их недолгой переписки и одной-двух встреч Рокфеллер понял, что мог, наконец, начать обсуждение вопроса о крупном взносе в образование на надежной практической основе. Он осознал, что нашел в Гейтсе человека, который при содействии Гудспида и Харпера сможет превратить мечту в реальность.
Когда этот весьма трезвый деятель вник в ситуацию, к нему пришло убеждение извлечь из нее какой-то новый положительный результат. Гейтс действовал более реалистичным методом. После своего избрания он сообщил Стронгу и другим, что намерен сделать обзор сферы баптистского образования. Те обещали ему поддержку. Гейтс немедленно пустил в обращение среди приверженцев баптизма тщательно составленную анкету по нуждам образования. Получив результаты опроса и другие материалы по образованию, которые смог найти, он засел в Расине за обработку всех данных. Он быстро утвердился во мнении, что первоочередной потребностью является учреждение «сильного колледжа, способного позднее стать университетом на руинах старого Чикагского университета». Затем он составил красноречивый доклад под названием «Потребность в баптистском университете в Чикаго, вытекающая из изучения баптистского коллегиального образования на западе», который зачитал перед Баптистской конференцией в Чикаго 15 октября 1888 года. Гейтс показал, что в штатах Среднего Запада и Равнин проживала почти половина баптистов страны, однако качество преподавательских ресурсов церкви в этом регионе не выдерживает никакой критики.
Не будет преувеличением сказать, что этот доклад, получивший публичное одобрение, сделал неизбежным выбор Рокфеллером запада местом приложения своих благотворительных действий. Если его деньги предназначались для развития высшего образования, то они должны были пойти именно туда. 3 декабря 1888 года исполнительный совет Общества баптистского образования собрался в Вашингтоне и единодушно одобрил предложения Гейтса. Все присутствовавшие участники совета понимали, что это одобрение произведет сильное впечатление на Рокфеллера, который, как выразился Гейтс, «ожидал услышать голос исповедания».
Еще одним фактором бесспорной важности, повлиявшим на изменение взглядов Рокфеллера, была позиция, занятая Уильямом Рейни Харпером, чьи способности, знания и энергию глава «Стандард ойл» оценил в полной мере. В то время как Харпер обещал Рокфеллеру и Стронгу, что готов посвятить себя университету в Нью-Йорке, сердцем он был привязан к предприятию на западе – Рокфеллер видел это. С Харпером достиг бы величия любой университет, без него будущее такого заведения было бы неопределенным.
Между тем исполнительный совет Общества образования встретился в конце 1888 года в Вашингтоне, и Гейтс подготовил для него доклад с призывом о создании нового университета в Чикаго объединенными усилиями. Совет единодушно поддержал этот план. Затем Гейтс отправил Рокфеллеру письмо с целью обговорить возможности разрешения последних трудностей, которые стояли на пути реализации великого проекта.
Рокфеллера, как выяснил Гейтс, еще смущали два обстоятельства. Харпер и единомышленники призывали его выделить крупную сумму денег на немедленное создание университета во всем объеме. Другие советчики рекомендовали ограничиться колледжем. Глава «Стандард ойл» склонялся к какому-нибудь компромиссному варианту, отчасти из-за того, что у него на данный момент не было свободных трех-четырех миллионов долларов, а отчасти из-за того, что верил в постепенный рост учреждений, начиная с малого. У Рокфеллера не было также ясности, примет ли Харпер руководство учебным заведением. Разумеется, йельский профессор с удовольствием взялся бы за руководство большим университетом, но, если бы Рокфеллер основал просто колледж, согласится ли он возглавить такое учреждение? Гейтс предложил способ обойти эти трудности. В своем длинном письме он предложил, чтобы Рокфеллер основал колледж с перспективой возможно быстрого его преобразования в университет и чтобы Харпер оставался в Йельском университете, выполняя функции консультанта, пока университет переживал стадию становления, а затем, по завершении этой стадии, возглавил бы его. Характерно, что Рокфеллер ничем не обнаружил своего отношения к идеям Гейтса. Но он написал Харперу письмо, в котором сообщал о своей склонности считать, что самым разумным было бы основать в Чикаго колледж с преобразованием его в университет в более поздний срок.
Вслед за этим Рокфеллер встретился за ленчем с Гейтсом и Морхаузом. Перед их уходом он сказал, что, поскольку собирается ехать в Кливленд, а Гейтс возвращается в Чикаго, они могут воспользоваться одним поездом. Так и поступили.
«Конечно, я весь превратился в ожидание, – писал позднее секретарь общества, – предполагая долгий, интересный и, возможно, решающий разговор». Он счел за лучшее, чтобы тему чикагского проекта поднял сам глава «Стандард ойл». В ожидании этого Гейтс изучал своего компаньона. «Я заметил манеру господина Рокфеллера аккуратно одеваться. Его одежда была безупречна, неброская и спокойных тонов, хотя из дорогого материала и отлично сшита. Бросалось в глаза отсутствие драгоценностей и орнамента. Не было видно никакого браслета для часов или золотой цепочки, ни колец, ни даже заколки для галстука». Его поразило то, как Рокфеллер решал проблему чаевых. Он протянул гость мелочи и позволил официантам и портье самим разбираться, какая доля кому принадлежит. Гейтс весь вечер напрасно прождал, что его компаньон затронет важную тему. Когда они уходили в свои купе, Гейтс чувствовал себя жалким разочарованным человеком. Но Рокфеллер оценил терпение педагога. На следующее утро он стал подробно расспрашивать Гейтса об Обществе образования. После непринужденного разговора о его кадровом составе и функциях самого Гейтса Рокфеллер заметил, что общество могло бы «стать для него утешением», что он подумывает сделать через эту организацию существенные пожертвования. При расставании Рокфеллер попросил, чтобы их беседа осталась сугубо конфиденциальной. Гейтс ликовал.
