Мария Куприна-Иорданская - Годы молодости
…Вспоминаете ли Вы еще рыбные ловли, зеленые глаза акул, импровизированные пикники на скалах? Право, хорошо было!»{138}
Глава V
Анатолий Каменский. — Встреча с Куприным у Ростовцевых.
Куприн старался привлечь в «Мир божий» молодые литературные силы — Никандрова, Анатолия Каменского, Вережникова и др.
Рассказ Анатолия Каменского «Ничего не было», который появился на страницах «Мира божьего», был выправлен и отредактирован Александром Ивановичем. После этого Каменский «сдвинулся с рельс» и начал печататься в других журналах.
В середине ноября 1910 года ко мне в гостиную с веселым и развязным видом вошел Анатолий Каменский. Его появление меня удивило.
— Я поспешил к вам, чтобы сообщить новости, которые, наверное, будут вам интересны. Во-первых, Александр Иванович закончил прекрасную вещь «Гранатовый браслет»{139}. Те, кому он ее читал, говорят, что удалась она ему на славу. И во-вторых, у Александра Ивановича большая семейная радость — у него родился сын! Скоро Александр Иванович приедет в Петербург.
В гостиной появилась горничная.
— Можно накрывать на стол?
— Немного погодя…
Я поблагодарила Каменского за приятные новости, но обедать его не оставила. Он потоптался на месте, раскланялся и ушел.
Через несколько дней мне позвонил по телефону Александр Иванович.
— Маша, я с семьей вернулся из Одессы и звоню тебе из «Пале-Рояля» — мое обычное прибежище в Петербурге. Ужасно устал и сижу, конечно, без денег. Постараюсь сегодня взять небольшую сумму под «Гранатовый браслет». Как нам увидеться?
Я созвонилась с Софьей Михайловной Ростовцевой.
— Будет удобно, если ты заедешь с Александром Ивановичем завтра. Михаил Иванович вернется из академии не раньше часу ночи, он читает доклад, а я, чтобы вам не мешать, уйду на родительскую половину.
На следующий день в восемь вечера я была у Ростовцевых. До прихода Куприна мы обменивались с Соней новостями. Когда послышался в передней звонок, Соня ушла.
Встреча с Александром Ивановичем была очень сердечной.
— У тебя усталый вид, Саша, и ты сильно похудел.
— Падение с Заикиным не прошло бесследно…{140}
— Но «Браслет» ты закончил?
— Да, только торопился и написал не так, как хотел. Слишком много места занял обедом у Любимовых и скомкал самого ППЖ{141}. Ты помнишь, я хотел начать с его детства и юности, но проклятое безденежье!.. Даже все вещи были у нас в залоге. Получилось два с половиной листа вместо четырех, но писал я этот рассказ всем сердцем, всей душой. Вспоминал Даниловское и ту ночь, когда не мог заснуть и вышел в сад, где на скамейке сидел Федор Дмитриевич Батюшков… Наше благородство тогда равнялось нашей глупости, к сожалению…
— Теперь ты доволен?
— Своей работой я доволен.
— Да нет, я не о том. Тебя же можно поздравить с сыном!
— Что ты сказала? Повтори!
— У тебя родился сын…
Александр Иванович переменился в лице. Встал и как-то тихо сказал:
— Маша, я никогда не думал, что ты можешь быть такой злой.
— Злой? Почему?
— Не понимаешь! Никогда я тебе этого не прощу.
Александр Иванович направился к двери. Я заплакала.
— Но мне же сказал Каменский — советовал послать поздравительную телеграмму.
— Так это сказал Каменский? Подлец! Какой мерзавец! Он же знал… Но оставим этого гада. Не будем о нем говорить.
Александр Иванович опустился на стул, и некоторое время мы оба молчали.
Наконец он сказал:
— Ребенок родился. Прелестная девочка. Но она идиотка: совершенно не реагирует ни на шум, ни на свет — а у нее чудесные синие глаза. Какое это горе! И в этом виноват я. Да, я виноват. Пил как зверь…
Через два-три года младшая дочь Куприна Зина умерла. Похоронили ее на Волковом кладбище.
Глава VI
Продажа сочинений издательству Маркса. — В нотариальной конторе Гревса. — Столкновение Куприна с Л. Н. Андреевым.
В 1911 году Куприн решил продать полное собрание своих сочинений издательству А. Ф. Маркса.
Он просил меня присутствовать при заключении договора.
Нотариальная контора помещалась на Невском, почти напротив гостиного двора, куда в назначенное время явились все заинтересованные лица.
Нотариус Гревс прочел договор, в котором говорилось, что все девять томов своих сочинений Куприн продает издательству Маркса за сто тысяч рублей.
— Имеете какие-нибудь возражения? — обратился ко мне Гревс.
— Никаких, — ответила я.
— Но первые три тома принадлежат вам?
— Да.
— А как же теперь?
— Сочинения не мои, а Александра Ивановича, и он распоряжается ими так, как считает нужным. Если ему сейчас удобно продать их, у меня никаких претензий к нему не может быть.
— Вы откажетесь нотариально от своих прав?
— Конечно.
Все удивленно переглянулись. Видимо, никто из присутствующих, кроме Куприна, не ожидал такого исхода.
— Тогда, — сказал Куприн, — оформляйте нужные документы, а мы, Машенька, едем завтракать! На острова или в Милютинские лавки?
— Милютинские лавки ближе, Саша.
* * *Второго ноября 1911 года в Гатчину к Куприну приехал Леонид Андреев, чтобы вместе с Александром Ивановичем отправиться в Петербург на вечер к Ходотову.
Леонид Николаевич в определенном состоянии любил выворачивать свою душу наизнанку и требовал этого от своего собеседника. Александр Иванович такого рода откровенностей терпеть не мог, особенно если они касались наших с ним отношений, нашего разрыва.
В вагоне (Гатчина — Петербург) Куприн и Андреев вышли курить в коридор.
— Александр Иванович, скажи, почему же вы разошлись с Мусей? — спросил доверчиво Андреев Куприна. — Я не могу этого понять…
— Ты не понимаешь!.. — И Александр Иванович схватил Андреева за воротник и потащил в тамбур.
Возня в коридоре, а затем в тамбуре привлекла внимание пассажиров. Их разняли и развели по разным вагонам.
Вечером Александр Иванович все-таки приехал к Ходотову, где столкновение с Андреевым закончилось дракой{142}. Газеты писали: «Повода не было. Избиты, кроме Андреева, Скиталец, Ходотов и другие».
Из Ростова-на-Дону вызвали телеграммой в Петербург Арцыбашева и предложили ему быть председателем суда чести по делу Куприна — Андреева, но суд не состоялся, Александру Ивановичу направили коллективное письмо: {143}
