Одри Салкелд - Лени Рифеншталь
Нет, ни в каком отношении из «Долины» не получался легкий и политически нейтральный фильм, который надеялась сделать Лени! Да и в ходе съемок все шло не так, как планировалось. Построили декорации — оказалось, неверно, и все пришлось перестраивать заново; начали съемки на местах — все сорвал зимний снегопад; специально выдрессированный волк, с которым должен был бороться герой, сдох от обжорства, а другой, позаимствованный в зоопарке, удрал, и его пришлось пристрелить. С ростом трудностей и задержек росли и стопки счетов — по ее утверждениям, она вложила в «Долину» немало собственных денег, вырученных от проката «Олимпии». 16 декабря 1942 года Геббельс пометил в своем дневнике: «На этот фильм уже затрачено более пяти миллионов марок, и еще целый год понадобится на то, чтобы его завершить. Фрау Рифеншталь серьезно заболела от переутомления и волнения, и я по-серьезному посоветовал ей взять отпуск, прежде чем продолжать работу». По его словам, он был «рад, что не имеет ничего общего с этим злосчастным делом» и, следовательно, не несет за это никакой ответственности. Это несколько курьезное самоотстранение от функции надзирателя за всеми фильмами, создаваемыми в рейхе, указывает на то, что Рифеншталь по-прежнему обладала особым статусом и, предположительно, по-прежнему держала ответ перед одним только фюрером.
Вот так, со скрипом, фильм продвигался сквозь военную пору: Здоровье Рифеншталь и впрямь оставляло желать лучшего — дала о себе знать болезнь мочевого пузыря, нажитая еще в Гренландии. Не помогало никакое лечение; как ей сообщили, операция также окажется бесполезной. Из-за обострения болезни играть она не смогла — но по мере возможности руководила, обложившись грелками и завернувшись в одеяла. Рассказывают, что в 1941 году ее приносили наблюдать за некоторыми сценами на носилках.
Иногда высказываются предположения, что Лени нарочно затягивала создание фильма, чтобы пережить войну. По впечатлению, сложившемуся у Хайнца Яворски, она была так ошарашена увиденным в Польше и ей до того не хотелось участвовать в работе геббельсовской пропагандистской машины, что ее мысли были только об одном: как бы выжить. С забавным скептицизмом заявил он в интервью Гордону Хитченсу из «Film Culture» в 1973 г.: «Она умудрилась проработать семь лет над фильмом на основе оперы!» Но затягивала она что-нибудь или нет, далеко не все задержки могли быть вызваны ее желанием. Но, конечно же, к концу войны, перед лицом близкого поражения немцев и в раздумье, какая участь может ожидать ее в будущем, она стала нажимать на все педали, чтобы побыстрее закончить фильм.
* * *В августе 1939 г. к Лени Рифеншталь обратился Альберт Шпеер с просьбой увековечить на кинопленке его гигантские планы по радикальной реконструкции Берлина, создававшиеся под персональным наблюдением самого фюрера. Он с командой архитекторов создали гигантскую модель нового циклопического здания с названием «Germania» — могла бы она заснять это для него? В это время она всецело была занята приготовлениями к «Пентесилее» и предложила любимому зодчему фюрера обратиться к Арнольду Фанку. Карьера этого последнего рухнула «благодаря» Геббельсу — предположительно потому, что ему очень хорошо работалось с евреями и на еврейские деньги. Фанк принял заказ Шпеера под покровительством компании Рифеншталь и нес ответственность только перед архитектором, но не перед Кинопалатой. Эта работа привела к созданию других финансируемых правительством короткометражных «фильмов о культуре», которые дали ему — и ее кинокомпании — возможность пережить войну.
Помимо тех, кто был занят в создании «Долины», Лени смогла найти в военную годину работу для многих своих операторов и ассистентов. Точно так же, как прежде Арнольд Фанк вводил в курс киноремесла учеников, так и Рифеншталь тренировала своих протеже — как лично, так и предоставляя им возможность поэкспериментировать. Из обрезков, оставшихся после создания «Олимпии», ее ассистенты смонтировали несколько короткометражных фильмов. Был создан также фильм о лыжном спорте в Тироле, а Гуцци Лантшнер дебютировал в качестве режиссера (совместно с Гаральдом Рейнлем) в получившем высокие оценки документальном фильме о плавании на каяках, для которого любимый композитор Лени Герберт Виндт написал музыку. И Гуцци, и Гаральд еще добьются новых успехов в этой области. Альберта Беница Лени держала подле себя в качестве главного оператора на съемках большей части «Долины»; Вальди Траут также работал с нею в тесном сотрудничестве в этот период. После войны он сделал успешную карьеру, главным образом на студии «Глория филмз».
Хайнц Яворски, отказавшийся работать с Лени в «Триумфе воли» по политическим соображениям (каковые не помешали ему участвовать в работе над «Олимпией»), оставался в добрых отношениях с Лени на протяжении большей части своей жизни. Он ни разу ничего не сказал ей в ущерб. Обучение у Шнеебергера стяжало ему репутацию хорошего воздушного кинооператора, и в 1934—1935 гг. оба они, вместе с Удетом, участвовали в съемках 90-минутного фильма «Чудеса полета»[67].
Впрочем, едва грянула война, Яворски отбросил прочь свои политические принципы и принял участие в создании многих пропагандистских и документальных фильмов, включая «Крещение огнем» и «Кампания в Польше». И тут судьба явила свое коварство: всплыло на поверхность, что у него бабушка — еврейка, и беднягу тут же разжаловали из лейтенантов технической службы. Не на шутку встревоженный, чем это может обернуться, он спросил совета у Лени. Та обратилась к Вальтеру Френтцу (который в это время уже был официальным кинооператором люфтваффе в ставке Гитлера) с просьбой похлопотать за Яворски перед самим Мартином Борманом, но последний в ответ на его ходатайство огорошил холодным советом: «Занимайся своим делом, а то самому хуже будет». За Яворски вступился Удет, пригласив его к работе над двумя документальными лентами, связанными с воздушной съемкой; но после самоубийства Удета в 1941 году Яворски вновь оказался на положении рядового солдата.
«Не высовывайся, — сказала ему Лени. — Делай, что велят, не больше и не меньше. Твоя главная задача — постараться выжить». Именно так он и действовал, и, по его мнению, уже в это время у Лени сложилось убеждение, что немцы будут разбиты. «Гитлера окружают бандиты», — объясняла она.
Яворски был в хороших отношениях с Фрицем Хипплером из Кинопалаты, и это позволило ему служить в армии в качестве кинооператора; в интервью, которое он дал Гордону Хитченсу в 1973 году, он заявил, что позже сражался с камерой в руках в рядах французского Сопротивления, снимая некие материалы о действиях в Тунисе. Впоследствии Яворски эмигрировал в Америку.
