Николай Ашукин - Брюсов
МОРИС МЕТЕРЛИНК. ПЕЛЛЕАС И МЕЛИЗАНДА. Стихи в переводе Валерия Брюсова. М.: Скорпион, 1907.
М. Метерлинк пользуется в России широкой известностью, большинство его драм и статей уже переведено по-русски. Поэтому мне показалось неуместным дать читателям переводы избранных отрывков из его произведений. Я предпочел перевести полностью одну драму, которая представляется мне особенно характерной для его творчества. При переводе я заботился всего более о том, чтобы сохранить музыкальность речи Метерлинка, ее ритм, который, как мне кажется, не передал еще никто из русских переводчиков. <…> К переводу «Пеллеаса и Мелизанды» я присоединил свои переводы некоторых песен Метерлинка. <…> (Из предисловия переводчика).
…Мой перевод, как и всякий перевод Метерлинка, вместе с тем и комментарий, со многим в моем толковании Вы не согласитесь; многое красивое и ценное в подлиннике у меня утрачено (вся игра звуками) и т. д. Но это уже было неизбежно (Письмо Л. Вилькиной 1907 года // Ежегодник-1973, С 127).
Метерлинк не в подлиннике, переведенный на любой язык, и особенно на русский, — теряет половину своей прелести. «Пеллеаса» переводил для постановки Мейерхольда – Валерий Брюсов, а писателя, более владеющего стилем, чем Брюсов, я не знаю. Следовательно, все, что можно здесь сделать, – сделано.
«Пеллеас и Мелизанда» (написана в 1892 году) принадлежит к тем пьесам Метерлинка, в которых прежде всего бросается в лицо свежий, разреженный воздух, проникнутый прелестью невыразимо лирической. Пленительная простота, стройность и законченность — какая-то воздушная готика в утренний, безлюдный и свежий час. Это не трагедия, потому что здесь действуют не люди, а только души, почти только вздохи людей… (Блок А. Пеллеас и Мелизанда // Собр соч. Т. 5. М.; Л., 1962. С. 198).
Метерлинк теперь наиболее читаемый писатель в Европе. Если немного умело повести дело, его сочинения должны дать издателю верный доход. <…> Метерлинк — это тот мост, который будет перекинут от новой поэзии к среднему читателю. Метерлинка могут читать все, и он научит всех, как читать и Вас, и меня, и Николая Максимовича <Минского>… (Письмо Л. Вилькиной от сентября 1907 года // Ежегодник-1973. С. 128).
ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ. ЛИЦЕЙСКИЕ СТИХИ ПУШКИНА по рукописям Московского Румянцевского музея и другим источникам. К критике текста. М.: Скорпион, 1907.
Содержание: Поправки и дополнения к I тому Академического изд. сочинений Пушкина. — Редакции стихотворений, не появлявшихся в печати.
В 1899 г. появился I том Академического издания сочинений Пушкина, «приготовленный и примечаниями снабженный» ныне уже покойным Л. И. Майковым. Том содержал только «Лицейские стихотворения» Пушкина 1812— 1817 гг. <…>
В те дни рукописи Пушкина были совершенно недоступны для постороннего исследователя, не принадлежащего к Академии, и я в своем разборе < «Что дает Академическое издание сочинений Пушкина». «Русский архив». № 12> основывался исключительно на печатных материалах. Но даже исходя из этих скудных данных, я пришел к решительному выводу, что текст Пушкинских стихов, даваемый Академическим изданием, не может быть признан за авторитетный. Я указал на сомнительность, а иногда и прямо на ошибочность чтения многих стихов и безусловно отверг тот метод, каким пользовался Л. Майков, устанавливая основную редакцию стихотворения. <…>
В 1906 г., работая для нового издания сочинений Пушкина, выходящего под редакцией С. А. Венгерова, я имел случай изучить Пушкинские рукописи Московского Румянцевского музея, доступ к которым теперь открыт всем исследователям благодаря внимательности В. Е. Якушкина, нынешнего редактора Академического издания. Изучение это только подтвердило мои прежние выводы, и результаты моей работы я считаю полезным и необходимым обнародовать.
В книге, предлагаемой теперь вниманию читателей, собраны все отмеченные мною ошибки и промахи I тома Академического издания, доказывающие, насколько мало можно доверять работе Л. Майкова, как критика текста. Этих ошибок и промахов, оказывается, так много, что текст лицейских стихотворений, даваемый Академическим изданием сочинений Пушкина, не только не может быть признан образцовым, но и должен считаться негодным. <…>
Мне кажется, что из моей книги можно сделать только один вывод:
I том Академического издания сочинений Пушкина должен быть совершенно переработан, и в том виде, в каком он существует сейчас, не может быть признан авторитетным.
Чтобы не быть неверно понятым, я должен, однако, прибавить и еще несколько слов. Я очень далек от того, чтобы забыть те важные и значительные заслуги, каким Л. Майков по справедливости приобрел себе имя одного из замечательнейших русских ученых. Историко-литературные и биографические работы Л. Майкова составляют щедрые вклады в русскую науку, и я сам очень многому учился по ним. Точно так же и в I томе Академического издания сочинений Пушкина есть очень ценная сторона: те части примечаний, где сгруппирован богатый историко-литературный материал, помогающий всестороннему пониманию поэзии Пушкина, его личности и его эпохи. Благодаря этим страницам I том имеет право на почетное место в ряду серьезных, научных книг. Но Л. Майков не обладал способностями, нужными для критики текста, тем более поэтического текста. В нем не соединялась острота поэтического восприятия с математическою точностью наблюдения. Вот почему текст лицейских стихов, выработанный им, совершенно неудовлетворителен и должен быть отброшен.
Меня могут упрекнуть, что я выступаю с своей книгой, представляющей как бы обвинительный акт против последней работы Л. Майкова, после его смерти. Но я полагаю, что установление правильного текста Пушкинских стихов дело настолько важное, что оправдывает мое пренебрежение к латинской пословице: de mortuis aut bene, aut nihil [139]. Кроме того, у Л. Майкова остались ученики и поклонники. Я предлагаю им, если они считают, что я оскорбил память покойного, опровергнуть выставленные мною доводы и доказать, что ошибок, указанных мною в работе Л. Майкова, не существует. Голословные же похвалы, вроде той дани вежливости, какую в предисловии ко II тому Академического издания почел долгом воздать своему предшественнику В. Якушкин, — не доказательны (Из предисловия).
Новая книга Брюсова если не прямо, то косвенно, но зато решительно ставит вопрос о критике Пушкинского текста. <…> Не давая никаких определенных методических указаний для критики Пушкинского текста, Брюсов производит сличения показаний первого тома академического издания с данными, почерпаемыми им из главного источника для выработки текста лицейских стихов Пушкина — его известной черновой тетради, хранящейся в Румянцевском Музее. <…> Благодаря исполненной исследователем нелегкой, сотканной из пристальных, мелочных наблюдений работе Брюсову нетрудно было обнаружить целый ряд ошибок покойного редактора первого академического тома, который, как оказывается, подчас сообщал неверные даты, несуществующие пометы, неверно списывал заглавия и даже извращал печатный текст; приводимые Брюсовым примеры подобных промахов довольно красноречивы <…>
