Степан Бардин - И штатские надели шинели
Недавно я съездил на Ржевку, где жил комбат до войны. Долго искал его дом, потому что район Ржевки, как и все окраины Ленинграда, застраивается новыми домами, а старые сносятся. Но Ржевская улица сохранилась. Сохранился и дом под номером 52, который был записан в моем блокноте еще в августе сорок первого. В этом старом, полуразвалившемся двухэтажном домишке, в котором тридцать лет прожила семья Михаила и который вот-вот будет снесен, мне удалось побывать. Квартира Лупенковых сохранилась. Но в нее никто не поселился. Соседи собираются тоже выехать. Они сообщили, что Елена Дмитриевна Лупенкова недавно умерла, а дочь Лиза переехала с мужем в новый дом. К сожалению, адреса своего не оставила.
В селе Среднем машина остановилась у школы, на стене которой была прибита небольшая мемориальная доска, сообщающая о том, что здесь находился штаб нашей дивизии в начале войны. Тут же Бархатов стал рассказывать, как и где он подбил четыре танка и две танкетки противника, как он отвечал на вопросы прибывшего сюда Маршала Советского Союза Климента Ефремовича Ворошилова.
Поехали дальше. И вот мы в селе Ивановском, откуда никак не могли выбить фашистов. У высокого обелиска, утопающего в цветах и зелени, вышли из машины и встали в скорбном молчании, склонив головы. Первым оправился от волнения Бархатов, вслух прочитал выгравированные на обелиске слова:
ВОИНАМ ДИВИЗИИ НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ МОСКОВСКОГО РАЙОНА г. ЛЕНИНГРАДА, ПАВШИМ В БОЯХ ЗА СВОБОДУ И НЕЗАВИСИМОСТЬ НАШЕЙ РОДИНЫ.
Июль - август 1941 года.
Через несколько минут подъехали автобусы с ополченцами. Пришли и местные жители. Начался митинг. Мы втроем встали в стороне, собрав в кулак все наши нервы. Хотелось опуститься на колени перед прахом тех, кто отдал свою жизнь в ожесточенных схватках с врагами Родины здесь, на берегу небольшой реки Луга. И, как бы услышав нас, кто-то из ораторов сказал:
- Мы склоняем наши седые головы перед вашим прахом, дорогие герои, сыны и дочери славной Московской заставы. Вы своей жизнью, своей кровью отстояли честь и свободу Родины, защитили наш Ленинград. Мы помним вас и гордимся вами. Вы всегда будете жить в наших сердцах, в нашей памяти. Спите спокойно, фронтовые друзья! Дело, за которое вы бились, не щадя себя, живет и процветает! Знайте, тот, кто пел за свободу своей Родины, не умирает. Мы помним вас, мы чтим и славим вас!
Я видел слезы на глазах у женщин, прибывших из Ленинграда. Мне даже показалось, как будто вместе с нами заплакали березки, обступившие могильную ограду, что-то грустное и трогательное виделось в раскинувшихся рядом лугах, даже ленинградское синее небо, похоже, запечалилось, хотя по-прежнему ярко светило полуденное солнце. Участники митинга, а их было много, долго стояли, склонив головы, в скорбном молчании у братской могилы, в которой покоился прах наших погибших товарищей.
5
В обратный путь тронулись под вечер, когда солнце начало опускаться к горизонту. После дневной жары почувствовали себя вялыми, уставшими, захотелось вздремнуть, кто-то даже предложил присесть на часок к стогу свежего сена, от которого распространялся манящий аромат цветов и трав.
- Не хватало, чтобы мы тут заночевали, - воспротивился Булычев. - Пошли к пруду. Свежая вода сразу сбросит усталость.
Действительно, искупавшись и съев по бутерброду, почувствовали себя бодро.
И вот мы снова мчимся по пыльной дороге. Снова миновали село Среднее, и снова наш неутомимый артиллерист стал вспоминать, как отражал он здесь атаки фашистов.
Чтобы отвлечь Бархатова от повторного рассказа, Булычев спросил его, когда и куда он выбыл из дивизии. Павел Данилович охотно рассказал:
- С нашей дивизией я расстался в апреле сорок второго года. Меня откомандировали в распоряжение 39-й армии, где и был назначен комиссаром отдельного дивизиона, действовавшего на Калининском фронте. После упразднения института комиссаров поехал на курсы в Москву, а оттуда командиром специального дивизиона "РС" ("катюш"), который входил в 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Принимал участие Б освобождении Белоруссии, Западной Украины, Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии... Сразу после войны окончил высшую артиллерийскую школу. Но вскоре заболел и демобилизовался. Вернувшись в Ленинград, восстанавливал разрушенные дома. Затем работал на Волго-Балтийском канале. Позже меня свалил инфаркт. Получил пенсию. Но руки не сложил. Веду общественную работу в домоуправлении и в подшефной школе.
- Такой биографией можно гордиться, - заметил Булычев.
- Биография у нас у всех богатая, кто честно воевал и после войны потрудился, - отозвался Павел Данилович.
- А не жалеешь, что ушел из армии? - спросил Булычев.
- Конечно, жалею. Армия научила меня многому. Она, пожалуй, была лучшим моим воспитателем. Армия привила мне собранность, заставила полюбить дисциплину, закалила волю. В армии всегда чувствуешь локоть верных друзей и товарищей по службе... В общем-то я сросся с армией.
Рассказ Бархатова повернул нас к другой теме размышлений: как сложилась послевоенная судьба и как живут сегодня бывшие ополченцы?
- Павел Кузьмич, - обратился я к Булычеву, - ты не знаешь, почему вчера на митинге отсутствовал Колобашкин?
- Товарищ Колобашкин болен, - ответил Булычев. - К нему как-то ездили бывшие райкомовцы. Он их стал расспрашивать о здоровье и работе Бадаева, которого давно нет в живых.
Это известие удивило меня, так как Колобашкин еще не старый человек, ему нет и шестидесяти лет. Я, конечно, знал, что он нездоров и по этой причине раньше времени ушел на пенсию. И все же не хотелось верить, что он в таком состоянии. Какой это был энергичный человек, жизнелюб! Будучи вторым секретарем Московского райкома партии, он работал очень деятельно. Фактически по его инициативе и под его руководством был создан парк Победы, в котором только что состоялся митинг ополченцев. Большой вклад он внес в восстановление предприятий и жилых домов района. Вскоре после войны Колобашкин был избран первым секретарем райкома крупнейшего промышленного района в Ленинграде - Невского. И здесь Владимир Антонович проявил отличные организаторские способности. Большая работа не помешала ему учиться. Заочное отделение Высшей партийной школы он окончил с отличием.
Колобашкин был избран секретарем Ленинградского обкома партии. Однако на этом посту его "карьера" оборвалась... Через несколько лет реабилитировали. Видно, бесследно это для него не прошло. Здоровьем он был уже не тот. Сначала работал заместителем директора "Скорохода", потом начальником управления культуры исполкома Ленсовета. Последние годы его трудовой деятельности прошли на посту директора Ленинградского драматического театра имени А. С. Пушкина. И вот по существу трагический финал - склероз мозга и почти полная прострация.
