Илья Дубинский-Мухадзе - Орджоникидзе
…Быстрые наброски карандашом, когда-то сделанные в блокнотах корреспондента "Известий", еще далеко не портрет, даже не эскизы. Да и напрасно пытаться одному рассказать о Серго, председателе ВСНХ, наркоме тяжелой промышленности. Обязательно надо обратиться к воспоминаниям тех, кого жизнь особенно часто сталкивала с Серго. Так уж повелось на планете — могучие потоки образуются из маленьких, порой совсем незаметных ручейков.,
Начинать всегда старейшему.
Александр Серафимович:
"И вновь после Северного Кавказа встретился с товарищем Орджоникидзе. Вторая встреча тянется минуты, часы, дни, недели, годы.
Выступаю ли на заводе машиностроения, — да ведь это же товарищ Орджоникидзе. Толкую ли о выработке с шахтерами, да ведь это товарищ Орджоникидзе. Наблюдаю ли за танками, самолетами, орудиями на маневрах нашей Красной Армии, да ведь тут же товарищ Орджоникидзе! Куда бы ни пошел, куда бы ни поехал, откуда бы ни полетел — товарищ Орджоникидзе… Нет, от него никуда не уйдешь, с ним встречаешься, его всегда видишь.
И меня больше всего поражает, что человек, за-валенный громадой дел, оторвавшись, садился учиться. Он приобрел огромные знания, и ему очки не вотрешь.
У него жесткая рука, спуску не даст, но его любят. И удивительно оригинальная манера обращаться с людьми.
Приходит к нему директор огромного, прекрасно работающего завода. Орджоникидзе сидит за столом, работает.
Директор осторожно кашлянул: дескать, тут я. Но перед ним все так же широкая спина и наклонившаяся над бумагами черная голова. Директор потоптался у кресла, опять, только погромче:
— Кхе, кхе!
Не оборачивается. Что тут делать? Осторожно говорит:
— Товарищ Орджоникидзе, вы меня вызывали? А тот не оборачиваясь:
— Пойди побрейся.
Директор вылетел, как из предбанника, понесся в парикмахерскую, вернулся, и они в несколько минут порешили все вопросы.
С тех пор директор как с иголочки: гладкое приятное лицо, галстук, свежая рубаха".
Иван Кирилкин, бывалый директор:
"Не верно представление, что Серго организатор нашей индустрии только с того времени, когда он был назначен председателем ВСНХ. Серго занимался вопросами промышленности — притом не только как руководящий партийный работник, но и как непосредственный организатор — с самого начала восстановительного периода. В начале 1921 года партия по инициативе Ленина поставила перед работниками Донбасса задачу — добыть в том году 600 миллионов пудов угля. Для помощи Донбассу и для выяснения положения на месте к нам была командирована комиссия ЦК под председательством Орджоникидзе.
Как один из руководителей Юзовского горкома, я часто бывал тогда у Серго. Все мы были поражены кипучей энергией, с которой он взялся за незнакомое, трудное дело.
Серго много и основательно занимался строительством тяжелой промышленности и в бытность свою председателем ЦКК — РКИ.
Однажды я в своем выступлении допустил несколько грубых ошибок. Серго с присущей ему беспощадностью и резкостью в принципиальных вопросах доказал несостоятельность моих утверждений, больно "выхлестал" меня в своей речи. По-человечески я подумал, что я никуда не годный директор, не понимающий требований партии, и что, видно, мне пора уходить с передовых позиций промышленности.
Серго, видимо, заметил мое состояние. Когда через 15–20 минут я подошел к нему, он сказал мне только два слова:
— Не унывай![98]
Сказано это было так, что я понял: я снова в рядах армии".
Александр Серебровский, потомственный революционер, сын народовольца, в неполных восемнадцать лет участник большевистской подпольной организации, член Исполкома Петербургского Совета рабочих депутатов в 1905 году, первый руководитель советской нефтяной промышленности, затем начальник "Главзолота" и профессор Московской горной академии:
"Для многих читающих эти строки будет новостью небольшое признание: в первые годы работы на Апшероне мы ощущали большую нужду в рабочих. Выход подсказал Серго. На его ответственность вывезли в Баку из константинопольских лагерей восемь тысяч врангелевцев, пожелавших вернуться на родину. Это была на редкость трудная политическая операция. Малейший промах был чреват большими неприятностями. Но Орджоникидзе совместно с Кировым безукоризненно подготовил почву для "перековки" реэмигрантов.
Потом жизнь разбросала нас. В Москву из США я вернулся в самом конце 1930 года. В это время во главе ВСНХ встал Серго. Он крепкой рукой поворачивал всю промышленность и одновременно начал сколачивать вокруг себя твердый костяк хозяйственников. Я сразу вспомнил слова Владимира Ильича: "Руководитель государственного учреждения должен обладать в высшей степени способностью, привлекать к себе людей".
Едва наступила весна, Серго предложил мне отправиться с большой группой специалистов в Усть-Каменогорск, Риддер, а затем на Балхаш. Его волновали проблемы развития Алтайских золотых рудников и богатейших полиметаллических и медных залеганий Казахстана. Мало кто понимал тогда, на-. сколько далеко Серго смотрит вперед.
Следующей нашей совместной работой был проект весьма существенной перестройки работы цветной металлургии и особенно золотой промышленности. Несколько превысив свои права, Серго издал приказ: "Превратить золотодобычу в дело всего трудящегося населения золотопромышленных районов и устранить все препятствия к свободному и повседневному занятию золотым промыслом". Михайл Иванович Калинин охотно подтвердил все в законодательном порядке. Помню, тотчас же откликнулась "Уолл-стрит Джорнел": "В Стране Советов началось одно из величайших событий в истории добычи золота, которое в конечном счете можно сравнить только со знаменитым открытием золота в Калифорнии, Клондайке и Южной Америке".
Орджоникидзе бросил на добычу золота, на оборудование рудников и фабрик огромное количество материалов, металла, машин, станков. Заставил заводы быстро изготовить драги, мельницы, дробилки, все сложное оборудование.
Золотая промышленность — дело очень кропотливое, требующее постоянного напряженного внимания. Нужно было часто разбирать всякие запутанные дела на местах с крайкомами и обкомами. Серго чрезвычайно внимательно сам разбирал все конфликты и защищал наших директоров и инженеров. Этим Серго поднимал авторитет наших работников, сделал их более самостоятельными, Я припоминаю много случаев, когда только вмешательство Орджоникидзе спасло наших директоров и инженеров.
И.А. Рутковский, один из старейших наших инженеров, очень хорошо знающий свое дело, был замешан во вредительстве. Несмотря на все это, Серго дал ему возможность принять участие в проектировании и строительстве большой фабрики в Казахстане. И инженер Рутковский показал, как он умеет работать. После окончания строительства фабрики Орджоникидзе вошел с ходатайством о снятии судимости с Рутковского и восстановлении его в правах. Таких случаев было много.[99]
