Пётр Челищев - Путешествие по Северу России в 1791 году
9. Теперь позвольте мне оставить мразные пределы и приступить к любезному моему слову годство. С досадою всегда слышал я, как неблагодарные наши нахлебники чужестранцы порицали дражайшее наше отечество, будто мы добродетели, то есте vertu, ясно понимать и в делах обнаруживать неспособны. Сия язвительная укоризна тем была чувствительнее, что они подпирали оную, хотя неосновательным, однако же доказательством: ибо, говорят они, и в языке вашем даже не имеется слова, сие превосходное свойство душ выражающего. Я бесился и рвался на сию унизительную клевету, зная, сколь сильно дела моих соотчичей сведение оного опытами доказывали, и никогда не мог верить, чтоб наибогатейший, прекраснейший и величественный наш идиом, или язык, ограблен был такого преимущества, которым даже пользуются и побочные язычонки латинского наречия; но не мог токмо входить в споры, зато, что в самом деле склеенное наше словцо добродетель, употреблением принятое и ничего более как bienfaisance означающее, несколько оправдывало неправильное их заключение. Копавшись некогда в полезном произведении московского истолкователя словенских древних речений, под титлом Церковного словаря, обрадовался я чрезмерно, толкнувшись нечаянно во второй части на сие громкое слово и изящную мысль годство, совершенно смысл, свойство и происхождение сего качества душ означающее.
Virtus, vertu, £ugenb, по дефиниции их, значат силу, или свойство, или действо, наклонность, навык, способность или годность качеств душевных, влекущих мысли и дела наши на общую пользу. Следовательно, не изобразует ли слово годство все пространство сего понятия? Virtus происходите от слова vir, то есть, мужа, следовательно, выражает годные силы к храбрости, твердости, мужеству. Vertu французская — ничто, как незаконнорожденное дитя от латинцев; об нем и толковать излишное: оно есть следствие той же мысли. Но что значите коренное германское слово £ugenb? £hun, делать, не толь, что годность, или способность к действию, деятельности, творению? И так, почто не облечь нам слова годство во всю величественную броню, мужества, силы, деятельности, пользы, трудолюбия и привычки к общим выгодам? Мне видится даже, что ежели бы человек, не имеющий понятия о латинском virtus, о германском £ugenb и об россйском годстве потребовал бы истолкования оной мысли, то первое бы взял понятие об ней из нашего годства, нежели из других. Ибо, что одна сила без других годностей человека к общему благу? В этом смысле будет слон почтеннейшим гражданином, а лошадь бы по справедливости была Калигулою произведена в римские сенаторы; обезьяна, беспрестанно движущаяся и суетящаяся, должна попасть у германцев в деятельнейшего члена общества; но человек, одаренный всеми годностями к общему блаженству, должен по справедливости признан быть за наиполезнейшего, ибо не подходит ли под годность или потребность гражданина неустрашимость, рвение, забвение себя и самой жизни, и прочее...?
Зачнем от самых площадных наречий! У простых людей называется гожий детина работный, способный, понятный, сильный, красивый, честный и наипохвальнейший, словом сказать на все доброе пригодный; у них известна даже ходит пословица: то уж молодец! куды хош, тут гож! куды кинь, тут клин! Не самое ли то означает, что сей молодец всеми дарованиями снабден и все добродетели в себе заключает? В Малороссии употребляют наречие годе, разумев притом довольно, то есть, что дело какое-нибудь доведено до надлежащего окончания, и большого прибавления уже не требует. Гора есть возвышенное место, стало быть, против других превосходство означает. Выражая аллегорически о ком-нибудь пошел в гору! значит, что он стал на пути благополучном и подвинулся к совершенству. В сельских положениях разумеются угодами такие части земли, где всякие потребности изобильно обретаются; например: плодоноснейшая земля, тучные пажити, пространные и обильнейшие дубравы и прочие всякого рода выгоды именуются угодою. Город есть средоточие уезду, где суд и расправа хранят законы; где все потребности, торг и веселости составляют точку превосходную над другими. Гордость есть страсть, вселяющая внутреннее признание какого-либо совершенства, которое человек хотя не в самом деле в душе, то по крайности мечтательно в себе ощущает. Доброжелательство при новом годе есть изъявление радости, что некто окончал угодно течение солнечного годичного круга, и желание, чтоб он более в наступающем свои хотении узрел довершенными. Голова есть часть господствующая, самая важная и нужная в человеческом составе, следовательно, и наисовершеннейшая. Голова стрелецкая есть чин военачальника над стрельцами, следовательно, главный член воинственного сего тела, и так нужнеший и совершеннейший. Голова в городе или думе какой означает человека, вышними способностями одаренного из всего того околотку. И так ясно, что везде, где только слово годность или нечто похожее на то помещается, там нельзя истребить смысл совершенства. Во всех действиях человеческих имя существительное готовность и наречие готово не выходят из того же понятия, ибо готово есть дело совершенное. Глагол угодить не то ли значит, что совершенно и годно выполнить повеление владычествующей власти, не только частно, но и общественно? Поступить в точности по предписанию начальников, законов, государя, — то же, что угодить начальству, законам, государю. Прилагательное имя годный не точно ль значит достойного человека? Выкликая одобренного кого обществом к какому-либо званию, все говорят, что он самый достойный; но в мыслях скромнее себе представляют, что он самый годный к выполнению налагаемые должности, для исполнения ожидаемых выгод. Примером сие яснее докажется: как никогда возлюбленное наше отечество, утомленное под тяжким бременем татар, изъязвленное наглостию ляхов, изнуренное внутренними неустройствами, и окровавленное крамолами неистовых изуверов, на потрясенном своем престоле воздыхая, погашением мужеского Романова исчадия к конечному падению венценосную выю подклонило; тогда духовенство и верховная дума князей и бояр избирая в высочайшее сие достоинство годнейшего члена общества, прежде всех взор свой на дальновидного Годунова устремили, а не на Пожарских, не на Долгоруких, не на Курочкиных &&&... и возлагая на него препряду, виссон и бармы, с народом возводя на царство, должны были прорещи единогласно: „Да здравствует и царствует над нами не токмо имянем, но и годностями, изящнейший наш великий царь Годунов, Борис Федорович!"
Я, не опасаясь нарекания, смело даже припишу годству происхождение слов: господин, государь, Господь; ибо они, ясно видится, имеют его одним проистечением, хотя разнятся в произношении и смысле, возводя постепенно понятие господствия или владычества; слуху же нашему неоспоримо источник свой показуют.
