Тони Санчес - Я был драгдилером "Rolling Stones"
— Анита? Ты откуда?
— Откуда? — выкрикнула Анита так громко, что все в комнате повернулись к ней. — Это не твое собачье дело, глупая сучка. Кит, пошли, мы уходим.
Мик слышал все это и, быстро подойдя к Киту, шепнул ему:
— Слушай, уйми ее. Просто утащи отсюда, иначе этот инцидент завтра будет на первых полосах всех газет.
— О'кей, о'кей, — проговорил взбешенный Кит. Крепко ухватив Аниту за рукав, он потащил ее к боковому выходу.
Я взял Марлона и, побежав следом, запрыгнул на заднее сиденье вместе с ними. Они оба взглянули на меня так злобно, что я понял — лучше бы мне было сесть на переднее, рядом с водителем.
Только мы выехали на дорогу, как Анита схватила Кита за волосы и пригнула его к полу.
— Что мне делать? — крикнул водитель.
— Езжай дальше, — ответил я. Я уже видел такие сцены и раньше.
Каждый раз, когда я бросал взгляд в их направлении, Анита взвизгивала и делала движение ко мне, словно хотела наброситься.
— Ты… испанский ублюдок! Это все по твоей вине! Ты уволен!
Маленький Марлон смотрел в окно, делая вид, что абсолютно не замечает происходящего. Мы ехали около двух часов, и каждые десять минут Анита и Кит вновь набрасывались друг на друга. Анита заплакала. Затем, вновь восстановив присутствие духа, попыталась выцарапать Киту глаза.
— Что ты делаешь! Чему ты учишь Марлона! — взорвался наконец и Кит.
— Да пошел этот Марлон, — визжала она, — и ты тоже, и Тони с водителем, пошли вы все… Домой хочу!
Через час эмоции немного спали, но затем Анита начала требовать героина. Кит сказал ей, что у него ничего нет, хотя я знал, что Бобби на вечеринке дал ему немного.
— Но я уверен, Тони достанет тебе.
«Ну спасибо», — подумал я.
Когда мы приехали на Чейн-Уолк, она, не глядя на нас, ушла в свою комнату. Я слышал, как она там роется, ища, не завалялась ли где-нибудь заначка героина.
— Иди, поднимись и успокой ее, — сказал я Киту.
Но как только Анита услышала, что Кит поднимается, она распахнула дверь и швырнула в него ботинком:
— Убирайся! Я не выживу сейчас без наркотиков. Я вообще без них ничего не могу и не хочу!
— Ну достань ей хоть что-нибудь, — взмолился Кит.
Я уехал, и через пару часов мне удалось найти пару граммов разбодяженного героина по безумной цене.
Я сразу же позвонил Киту.
— Слава богу, — обрадовался он, — приезжай скорее, отдашь ей.
— Я не смогу отдать ей все. Мне нужно будет оставить немного для себя, чтобы утром справиться с ломкой.
Я думал, что Анита, когда я вернусь, станет извиняться, но как же! Она была еще злее, чем прежде. Когда я вошел к ней, она просто выхватила героин у меня из рук и предложила мне убираться из дома.
— Но мне нужно немного… — начал было я.
— Вали к чертям отсюда! — заорала она.
Кит предложил мне спрятаться в кухне, пока Анита не заснет, а потом он даст мне немного героина из своих запасов.
Но спустя несколько минут Анита вошла в кухню и приказала мне убираться вон.
— Мне нужны деньги за то, что я тебе привез, — проговорил я просительно, — а иначе мне не на что будет купить дозу для себя.
— Ну что ж, значит тебе не повезло, — прошипела она, — а теперь вали!
Кит шепнул мне, что даст героин, если я вернусь через час. Я немного погулял вокруг, но в спальне Аниты все еще горел свет. Когда уже начинало светать, я, почувствовав признаки приближающейся ломки, в отчаянии позвонил в дверь. У меня вообще не осталось денег.
Я звонил минут двадцать, но Кит не открывал, и мне пришлось тащиться домой, где у меня началась жуткая ломка. На следующее утро они позвонили и, извинившись, дали мне немного героина, но я так никогда и не простил им этого случая.
Я полетел в Швейцарию узнать кое-какие детали о лечении с помощью переливания крови. Доктор брал за него 2500 фунтов, не считая лекарств и прочих расходов. Я забронировал на имя Кита номер в гостинице «Рейнард». Кроме того, я потратил тысячу швейцарских франков (80 фунтов) на то, чтобы снять им виллу. Предварительно я еще получил на Регент-стрит от бухгалтера Кита, Нормана Майерса, 1000 фунтов — уже на собственные нужды.
Я улетел в Женеву 17 сентября. По счастливой случайности мне удалось поймать такси с водителем-испанцем. Мой французский оставлял желать лучшего, и я нанял водителя на несколько дней, чтобы заодно он стал и моим переводчиком. Еще я нанял двух сиделок и горничную. Когда все было подготовлено, я вернулся в Женеву встречать Кита, Аниту и детей в аэропорту.
По пути на виллу водитель предложил срезать дорогу через французскую территорию.
— Нет, Тони, на фиг, — шепнул мне Кит, — французские власти наверняка до сих пор жаждут задержать нас с Анитой, и, если мы пересечем границу, у них будет такой шанс.
— Я думаю, лучше ехать дольше, но не пересекая границу, — сказал я водителю по-испански.
Итак, мы поселились на загородной вилле. Вскоре приехал доктор Денбер и медсестра. Чуть позже прибыл и Маршалл.
— Тони, лечись с нами, хочешь? — предложил Кит. — Я все оплачу.
Однако меня пугала эта замена крови. И у меня был с собой прописанный врачом метадон, так что ломка мне пока не угрожала. Я решил, что вернусь в Англию, а они пусть лечатся здесь без меня.
Спустя восемь дней «Роллинг Стоунз» играли концерт в «Олимпиа-халлс» в Мюнхене. Я прилетел туда и был изумлен, увидев Кита и Маршалла. Оба выглядели необыкновенно свежими и здоровыми, словно школьники.
— Черт, как врачу это удалось? — спросил я.
— На самом деле все оказалось очень легко, — рассказал Кит, — просто нам понемногу заменяли кровь. И спустя сорок восемь часов в ней не осталось героина. Это абсолютно не больно, и остаток недели мы просто отдыхали и набирались сил.
Чуть позже, вечером, я увидел, как он нюхает кокаин с Бобби Кейзом и упрекнул за такую глупость.
— Да, верно, — ответил он, — но какая разница? Я теперь в любой момент могу завязать без проблем.
Я махнул рукой и только размышлял, откуда вообще берется эта кровь для переливаний. Меня как-то тошнило от декадентства распущенных миллионеров, которые восстанавливают свое здоровье, словно вампиры, — свежей кровью невинных людей.
Пока Кит лечился, в Америке умер один из его близких друзей, Грэм Парсонс. С его смертью была связана довольно трагичная история. Хотя он не был особенно известен, однако оказал значительное влияние на развитие рок-музыки в Штатах. Этот жгучий брюнет с сочным голосом играл великолепное кантри на акустической гитаре — позже подобная музыка расцвела в творчестве таких групп как «Иглз» и «Кросби, Стилз, Нэш энд Янг». Его альбомы, например «Safe at Home», ценили очень многие музыканты. Фактически он был фигурой не менее выдающейся, нежели Чак Берри или Джимми Хендрикс. Он участвовал в создании «Бердз» и «Флаин Бурито Бразерс».
