Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945
А капитан Судариков однажды рассказал автору о полетах на высотном разведчике Як-25РВ – советском «ответе» на американский самолет-разведчик U-2: «Летучий был – на 20 тысяч заберешься, а вниз он не идет, пока один двигатель не выключишь». Это чудо-юдо с прямыми, длинными, как у планера, крыльями стояло в дальнем углу аэродрома, поскольку надобность в нем к тому времени миновала. Судариков оставался единственным в полку и одним из немногих пилотов в стране, подготовленных к полетам на этом самолете.
В 1964 г. из Ирана в СССР вновь залетел Aero Commander, на перехват которого подняли командира звена Журавлева. По словам тогдашнего командующего 12-й отдельной армией ПВО генерал-лейтенанта артиллерии Ю. В. Вотинцева, «в момент перехвата экипаж нарушителя дружно «поднял руки» и, беспрекословно повинуясь Журавлеву, сел на аэродром в районе Мары. На вопрос, почему они не попытались уйти через границу, как их предшественники, ответили: «У вас ведь сразу убивают». Расследованием была установлена принадлежности этого самолета ЦРУ.
Такие воспитательные меры возымели свое действие, и во время службы автора на границе было более тихо, хотя все-таки нередко приходилось подниматься в воздух из дежурного звена перехватчикам Як-28П, а затем, после перевооружения полка, – Су-15. Но времена изменились, и в 1993 г. 735-й и 156-й полки были расформированы, а в 2001 г. на аэродроме Ханабад уже была база US Air Force, а на аэродроме Мары-2 «славные американские парни» провели реконструкцию, но разместить там авиабазу пока не удалось.
О Смешанной испытательной авиационной эскадрилье
В марте 1958 г. в НИИ ЭРАТ ВВС на основе ЛИС была сформирована Смешанная испытательная авиационная эскадрилья (СИАЭ). Командиром эскадрильи стал полковник А. Е. Бондарчук, а его заместителем по летной части – старшим летчиком-испытателем – подполковник Г. Н. Урвачев. Основными задачами эскадрильи было летное обеспечение работ института, испытание созданных в нем новых методов технической эксплуатации и ремонта авиационной техники, доработанных и модернизированных систем и оборудования, участие во внедрении всего этого в строевых частях ВВС.
С этой целью экипажи эскадрильи вместе с инженерами и научными сотрудниками института выполняли полеты по территории Советского Союза и стран Восточной Европы, туда, где дислоцировались советские авиационные части и организации. Многие полеты выполнялись по заданию командования ВВС для инспектирования инженерных и штурманских служб авиачастей, а также расследования летных происшествий и катастроф, для оперативной доставки в институт связанных с этим материалов и «черных ящиков».
Командир СИАЭ Антон Еремеевич Бондарчук был лет на пятнадцать старше своего заместителя и ограниченно годным к летной работе. Однако ранее он служил шеф-пилотом командующего ВВС, что, видимо, способствовало формированию эскадрильи по особому штату – все ее летчики и штурманы были испытателями с воинским званием по должности – подполковник. Командир и его заместитель – полковники и имели возможность подбирать в эскадрилью любого летчика, штурмана, инженера и техника, тем более что в ВВС недостатка в желающих служить рядом с Москвой не было.
СИАЭ достались от ЛИС самолеты и вертолеты десяти типов, и Урвачев, кажется, был в ней единственным летчиком, который летал на всех этих типах. За каждым самолетом были закреплены бортовой инженер, техник, механик и радист. Командир экипажа, второй пилот и штурман назначались на самолет для выполнения конкретных заданий.
Видимо, благодаря совместной работе командира – ветерана авиации, сравнительно молодого, но опытного его заместителя и подобранного ими первоклассного летно-подъемного состава, несмотря на напряженную летную деятельность, разнообразие выполняемых задач и эксплуатируемой авиационной техники, в эскадрилье не было ни одной катастрофы. Правда, автору известно о трех летных происшествиях, два из которых отчасти были связаны, вероятно, с недостаточно длинной взлетно-посадочной полосой, один конец которой почти упирался в лес, а другой в жилую застройку.
Однажды полосы не хватило для посадки самолета Си-47. Он съехал с полосы, снес в канаве шасси, на «животе» въехал в лес и, сбив крыльями несколько сосен, остановился в сохранившемся после войны капонире. По словам очевидцев, опасаясь пожара, первым выскочил из самолета, оказавшись в зарослях малины, штурман П. Г. Кудинов, рассказ о котором будет далее. Но сейчас автор должен отметить необыкновенное проворство Павла Георгиевича в этой ситуации, поскольку помнит его как неизменно неторопливого и даже вальяжного человека. За ним с различными ушибами выбрались все остальные.
В другой раз при посадке промазал возвращавшийся из Чкаловского экипаж на Ли-2. Самолет выкатился за пределы аэродрома, «протиснулся» между двух бревенчатых домов, снеся забор между ними, и остановился, гордо задрав нос, невдалеке от Рязанского шоссе, по которому уже тогда автомобили шли сплошным потоком. Автор наблюдал эту картину, прибежав туда по слезной просьбе мамы лично убедиться в том, что ей уже сообщили по телефону: подполковника Урвачева нет среди пострадавших в этом летном происшестви. Как оказалось, не было и пострадавших.
А несколько лет спустя зимой на стоянке при техническом обслуживании транспортного Ан-8 с работающими турбовинтовыми двигателями самолет неожиданно стал разворачиваться вокруг одного из шасси, как циркуль. Перед подвижной «ножкой» этого «циркуля» стоял какой-то аэродромный автомобиль, и огромный пропеллер, бешено вращаясь, стал его рубить, а обломки этого транспортного средства забарабанили по обшивке самолета. Произошло это из-за того, что при выключении двигателей один из них остановился, а другой, наоборот, прибавил обороты из-за ошибки в монтаже электросхемы управления двигателями, допущенной при техобслуживании.
Для выполнения возложенных на СИАЭ задач ее самолеты начали переоборудоваться в летающие лаборатории, и Урвачев вел их испытания:
«19.02.58, Ил-14. Испытание летающей лаборатории, 6 полетов, 5 часов 42 минуты».
В марте у него еще ряд полетов для испытания лабораторий на Ил-14. Первыми были оборудованы лаборатории радиолокационных стрелковых систем наведения и прицеливания, радиолокационных и дальномерных систем бомбометания, комплексов разведки и радиолокационных помех, а также по контрольно-измерительной аппаратуре.
На летающей лаборатории радиолокационных прицелов экипаж Урвачева в марте полетел в Берлин, откуда в Фалькенберг и Темплин – небольшие городки в земле Бранденбург, рядом с которыми располагались большие советские аэродромы. На них было выполнено девять полетов с заданием «тренаж летного состава». В апреле на этой же лаборатории еще девять полетов «на тренировку слушателей с прицелом» в Гатчине.
