Бриджит Бардо - Инициалы Б. Б.
Хотя я и была секс-символом, в душе у меня сохранилась стыдливость, не приемлющая такой стиль в искусстве. Меня тошнит от этой выставки человеческого мяса, в то время как воображение имеет над человеком большую власть, чем изображение — вспомним, какие чудеса творит гипноз.
Съемки этого фильма доставили мне огромное удовольствие, несмотря на сюрпризы погоды, бушующее море, морскую болезнь и иногда непростые характеры тех, кто меня окружал. На этот раз я создавала образ непохожего на меня человека, звезды немого кино, капризной, кокетливой, требовательной, избалованной, не способной на глубокое чувство, — и все же имевшей со мной что-то общее. Мне страшно нравились ее мимика, манера опускать, а потом широко открывать глаза, показные излияния чувств, неискренние, но по-детски наивные.
Незадолго до моего отъезда в Мексику мама Ольга предложила мне прочитать сценарий фильма, который должен был сниматься будущим летом в Мадриде с участием Клаудии Кардинале и назывался «Нефтедобытчицы».
Из аэропорта Мехико, где меня встречали «марьячос», я поспешила вместе с моим мозговым трестом в отель «Лума», уже знакомый мне по временам «Вива, Мария!». Я в знакомых местах: это очень важно для меня.
Я была в восторге от новой встречи с Мексикой: эта чудесная, удивительная страна покорила меня, еще когда снимали «Вива, Мария!», но, в сущности, я так мало ее знала.
Накануне нашего отъезда в Веракрус вдруг, как снег на голову, явился Патрик! Я его уже не ждала, я больше не нуждалась в нем. Но раз уж он был здесь, вместе с моими амазонками, — я разрешила использовать его в качестве статиста в сцене погони.
Когда съемки были окончены, Патрик, желая получше узнать Мексику, взял напрокат американскую машину и повез нас четверых — Жан-Пьера, Стефанию, Кароль и меня — на экскурсию по этой прекрасной стране.
XXVII
Возвращение было невеселым.
В конце января в Париже стояла омерзительная погода, все было серое, грязное, тусклое. Даже квартира на авеню Поль-Думер казалась тесной и убогой, а мадам Рене как будто скукожилась! На липких тротуарах толклись прохожие с угрюмыми, мрачными, пугающими физиономиями. На мокрых, унылых фасадах домов проступала грязь.
Патрик, за последнее время привыкший к роскоши и независимости, воспользовался моментом и объявил мне о своем предстоящем отъезде на горнолыжный курорт, где родители сняли ему квартиру!
А я? Меня в расчет не берут? Я ведь тоже сняла шале в Мерибеле, и что мне теперь с ним делать?
Это были мои трудности, не его.
И он уехал!
На сей раз я отнеслась к этому иначе: я решила ни в коем случае не принимать его обратно. Я была сыта этим по горло, дальше так продолжаться не могло.
Я совсем забыла о квартире на бульваре Ланн, а там обо мне не забыли. На моем письменном столе накопилась гора чеков на оплату ремонтных работ в парижской квартире и в «Мадраге», которые я должна была подписать. Это напомнило мне папу в те дни, когда надо было платить служащим на его заводе. И настроение, какое бывало у него тогда. Сейчас я была в таком же положении, я одна отвечала за все.
А мой жиголо меня бросил!
Тогда я бросилась в вихрь развлечений.
Между двумя бессонными ночами подписала контракт на «Нефтедобытчиц», чтобы доставить удовольствие Ольге. Я слабо представляла себе, что это может быть за фильм, но если Клаудия Кардинале согласилась в нем участвовать при условии, что ее партнершей буду я, значит, все будет в порядке.
Не имея ни малейшего желания ехать в Мерибель, я все же не отказалась от шале и оставила его за собой! Там будет видно.
На Втором Салоне гоночных автомобилей я познакомилась с Франсуа Севером. И как меня занесло на эту выставку, я ведь ненавижу рев моторов, скорость и все эти прообразы машин — «формула один», «формула два», «три» или «четыре», которые давят на психику и на барабанные перепонки?
И тем не менее этот самый Франсуа Север был большой любитель женщин, видный автогонщик, красивый парень и прекрасный, очаровательный любовник! Правда, звезд с неба он не хватал, но кого это волновало? Во всяком случае, не меня! Он обожал лыжи, снег, горы. Я вспомнила о шале в Мерибеле, которое ждало меня с начала февраля.
Нельзя было терять ни минуты!
Я объявила общий сбор: мадам Рене отправлялась туда первой, чтобы все подготовить, Жики и Анна с детьми запрыгнули в машину, а Филипп Летелье, мой старый приятель, фотограф в «Пари-Матч», переживавший трудный разрыв с женой, должен был сам выбрать средство передвижения.
А я наняла маленький самолет, который благополучно доставил нас с Франсуа на очень ненадежный мерибельский аэродром. Вся эта веселая суета не давала мне задумываться, заставляла час за часом двигаться вперед! Но когда мы оказались в шале, все пошло иначе. Присутствие Франсуа стало невыносимо тяготить меня, и я всеми силами старалась от него избавиться.
Моего сердца он не тронул, а сердцу не прикажешь!
Поскольку он никак не желал это понять, нам пришлось устроить ему адскую жизнь, и в конце концов он уехал. Надо сказать, мы, клан Бардо, не слишком-то церемонились с теми, кто оказывался лишним!
Итак, у меня больше не было козла отпущения, горные лыжи меня не слишком привлекали, и вот я заскучала, снова стала думать о Патрике, и на меня напала ужасающая тоска. Ни вечерние партии в покер до поздней ночи, ни кулинарные изыски мадам Рене, ни шутки Жики не помогали мне развеяться.
Тогда клан принял решение: «малышку» надо выводить в свет. И вот мы все отправились в клуб «Сен-Никола» в Куршевеле, к повелительнице наших бессонных ночей, Жаклин.
Я не стала шикарно одеваться, заранее зная, что там будет за публика: лысые, тучные дельцы, увешанные золотыми цепями, лопающиеся от денег, в сопровождении несчастных девчонок, ищущих богатого содержателя. Мне осточертел весь этот гам, пьянство, потная толпа, которая вихлялась на площадке для танцев. Я повернулась лицом к бару, ища глазами Жаклин, хотела сказать ей, что мы уходим.
И тут я увидела его!
Потрясающий парень, прямо Клинт Иствуд!
Он стоял за стойкой, поглощенный своим делом, и совершенно не обращал внимания на то, что происходило с другой стороны.
У меня перехватило дыхание!
Жаклин сказала, что это ее бармен, что зовут его Кристиан, что он заносчивый, скрытный и увлекается спортом. Я попросила диск-жокея поставить медленный фокстрот и подошла к бару — пригласить Кристиана на танец. Он мягко и вежливо отказался: при его работе ему нельзя было отойти даже ненадолго!
Ну это уж слишком! Мое самолюбие было задето.
Узнав, в чем дело, мои спутники предложили ему на время занять его место.
