Говард Маркс - Господин Ганджубас
— Здравствуйте, мистер Маркс. Чем могу помочь?
— Стивен, я должен получить значительный денежный платеж и немного опасаюсь везти деньги в банк, даже на такси. Не подскажете ли безопасный способ?
— Сколько денег вы думаете получить, мистер Маркс?
— Четыреста тысяч долларов.
— Американских или гонконгских?
— Американских.
— М-м-м, серьезная сумма. Когда получите деньги, позвоните мне. Я пришлю двух курьеров-охранников. Они заберут деньги, а я запишу на ваш счет. Комиссионные составят один процент.
Оставив за собой номер в «Шангри-Ла», я зарегистрировался в «Регал Меридьен». Джерри снес чемодан на первый этаж и остался со мной ждать курьеров Стивена Нг. Через полчаса прибыли два китайских джентльмена. Не проверив содержимое, забрали чемодан, дали мне кусочек бумаги размером с марку с китайским иероглифом и удалились.
— Эти ребята — твои друзья? — спросил Джерри.
— В глаза их не видел.
— Крутой ты чувак! Позволяешь двум узкоглазым, которых знать не знал, забрать не пересчитывая все мои деньги в обмен на клочок бумаги с иероглифом. Эрни говорил, что ты работаешь слегка нетрадиционно, но это уж слишком.
Я поводил Джерри по ночным заведениям Гонконга. Он влюбился в город и во всех проституток, с которыми познакомился. Джуди вместе с Уивонной прошвырнулась по торговым пассажам. Потом Уиллсы улетели в Лос-Анджелес, а мы — в Карачи. Нас встретили Джордж и Ассумпта на желтом авто с яркой красно-бело-голубой надписью «Международная лингвистическая школа, Карачи». Мы остановились в доме, который они снимали. Я встретился с Маликом.
— Д. Г. Маркс, почему ты опять связываешься с американцами? Они сумасшедшие люди. Мы сделаем миллионы в бумажном бизнесе, если на то будет воля Аллаха. Пакистанское правительство уже согласилось финансировать мехарский комбинат. Есть вероятность, что подключатся корейцы, «Хюндай». Получим огромные деньги. А главный бизнес лучше делать с англичанами или с австралийцем, о котором ты говоришь. На кой нам самолеты-шпионы и сумасшедшие, которые умирают от сердечного приступа?
— Полагаю, ты думаешь так из-за клейма?
— Нет, Д. Г. Маркс, мне нравится идея с клеймом. Это хорошо для Афганистана и для главного бизнеса. А загрузить частное судно здесь, в Пакистане, детская забава. Это делается каждый день.
— Ну так что, сделаешь?
— Раз ты настаиваешь, Д. Г. Маркс, сделаю, если на то будет воля Аллаха.
— Не возражаешь, если американец приедет проверить груз перед отправкой?
— Решай сам. Я несу обязательства перед тобой — не перед какими-нибудь американцами. Съездишь со мной под Пешавар, к Хайберскому проходу. Проверишь качество, осмотришь. Американцам туда дорога заказана. Даже тебе придется прикинуться пакистанцем. Я все улажу. Если товар понравится, привезу партию в Карачи, на склад. Там и показывай его американцу. Дело твое.
— Ты можешь гарантировать, что гашиш будет превосходного качества?
— Д. Г. Маркс, наилучшее качество стоит очень дорого, даже на Хайберском проходе. А за пределами Пограничной провинции его никогда не найдешь. Я тебе объясню. Когда растение дает первые цветки, верхушку срезают и крошат, потом заворачивают в белую козлиную шкуру и кладут в землю. Из них получается первосортное сырье, но выход очень маленький. Вторые цветки срезают и заворачивают в коричневую козлиную шкуру. Это второй сорт, но выход намного больше. Третьи цветки помещают в черную козлиную шкуру — этого добра выходит очень много. Изготовляя гашиш, мы берем много мешков с сырьем третьего сорта, несколько с второсортным и всего один-два с первосортным. Первосортное сырье раз в сто дороже третьесортного. За два миллиона долларов можно поставить десять тонн, где пять процентов составит первый сорт, двадцать — второй и семьдесят пять — третий. Обычно доля первого сорта не превышает трех процентов, так что у тебя будет великолепный гашиш. Попробуешь, сам поймешь. И еще, Д. Г. Маркс, американцы не должны заходить в пакистанские порты. Они наделают дел, и их арестуют. Мои люди отвезут им гашиш на судно. Пусть ждут на некотором расстоянии от берега. Для них же проще.
— Когда мы отправимся на Хайберский проход?
— Я поеду сразу. И почту за честь принять тебя через неделю или две. Пожалуйста, передай деньги моему другу в МККБ. Сумму оставляю на твое усмотрение. А перед тем как уедешь, оставь мне, пожалуйста, свою фотографию на паспорт. Сфотографируйся в рубашке с открытым воротом, без пиджака или галстука. Станешь членом моего племени, африди. Именно это будет написано у тебя в паспорте.
Хоббс возненавидел Карачи и тяготился должностью попечителя. И хотя его вдохновляла идея насчет паспортов и женитьбы на гонконгских шлюхах, он больше склонялся к возвращению в Европу.
А мне не давала покоя телефонная система ПУЛА, увы, ставшая небезопасной. Я мечтал о чем-то похожем. Она могла базироваться в любой стране, где хорошие телефонные линии. Я бы вручал всем деловым партнерам один телефон — номер доверенного лица, готового в любой момент переключить звонок на меня, где бы я ни оказался. Чем плохо: ты всегда на связи, но лишь один человек знает, где ты находишься. Ты контролируешь собеседника, и ниже вероятность, что накроют.
Я спросил Хоббса, где бы тот хотел осесть. Оказалось, в Амстердаме. Через неделю Хоббс въехал в квартиру с двумя отдельными телефонными линиями и необходимым оборудованием. Через две недели голландская полиция установила на телефоны жучки, но мы этого не знали. Это теперь я понимаю, что сводить все звонки в одно место — ошибка. Если копы прослушивают линию, информация течет к ним рекой.
А тогда я преспокойно полетел в Гонконг, забрал деньги у жены Джерри, Уивонны, передал их другу Малика в МККБ и возвратился в Карачи. Малик вручил мне пакистанский паспорт с непроизносимым именем и моей фотографией. Рейсом ПМА мы вылетели в Исламабад, где нас встретили и отвезли в отель «Флэшменз», в Равалпинди. Я облачился в одежды племени африди и выкурил забойный косяк. В Пограничной провинции обитают разные люди. Ни светлые волосы, ни голубые глаза здесь не редкость. Если правильно одеться, подзагореть, накуриться и не говорить ни слова, запросто сойдешь за местного.
За нами приехала уже другая машина. Спустя несколько часов пути через СЗПП мы прибыли в Пешавар и остановились выпить чаю в центре базара, где торговали оружием, а сверх того чинили кассетные магнитофоны и кондиционеры. К нам подошли двое торговцев, поздоровались с Маликом за руку. Направляясь на северо-запад к Хайберскому проходу, мы проехали через Ланди-котал и свернули с так называемого шоссе на проселок. На примитивном пограничном посту нас остановил полицейский, изучил паспорта. Мы не обменялись ни словом. В сотне ярдов находился еще один пограничный пост. Здесь заправляли дикие, вооруженные до зубов африди. Они все знали Малика. Мы пересели в джип и помчались по горной дороге.
