Отто Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке
Только поздно ночью я получил мало-мальски ясное представление об этих различных событиях. Во время одной из своих разведок в тот день ружейная пуля, пробив штаны сопровождавшего меня запасного Гаутера, попала в бедро лейтенанту флота Бешу и задела у него артерию. К счастью, поблизости оказался перевязочный пункт. Поэтому я мог проститься с нашим прежним интендантом, исполнявшим одновременно должность офицера для поручений, с уверенностью, что он выздоровеет. Свое скудное имущество он роздал товарищам и пожелал им в будущем всего хорошего. Мне он подарил пригоршню сигарет, так как я во время серьезных боев имел привычку много курить.
Я встретил среди кустарника также обер-лейтенанта фон-Руктешеля с несколькими носильщиками и носилками, которыми он временами должен был пользоваться из-за своей все еще не зажившей ноги. Он всеми силами поддерживал порядок в колонне во время тяжелого перехода и теперь, с винтовкой в руках, радовался, что может принять участие в бою с неприятельскими патрулями, которые показались на фланге и в нашем тылу. Часть наших колонн разбежалась в густом кустарнике и только по прошествии нескольких часов опять вернулась к нам. По наступлении темноты находившийся в ущелье перевязочный пункт наполнился ранеными. Было получено донесение, что обер-лейтенант фон-Шретер и обер-лейтенант флота Фрейнд убиты. Во время вторичной разведки вице-фельдфебель Боллес и Гюттих нечаянно очутились близко от неприятельской стрелковой цепи и были неожиданно обстреляны; Боллес был убит, Гюттих, тяжело раненый, попал в плен. Вице-фельдфебель Турман пробрался на расстояние пяти шагов от неприятельских стрелковых окопов и, будучи прекрасным стрелком, успешно обстреливал с термитного холма те цели, которые появлялись внутри неприятельского лагеря, пока сам не получил смертельную рану.
Капитан Геринг не пытался атаковать лагерь, находя это бесцельным, и потому с наступлением темноты оставил для наблюдения за противником только патрули, а остальные части стянул назад. Таким образом, главные силы собрались в нескольких группах севернее неприятельского лагеря, и я решил на следующий день, после уборки поля сражения, двинуться дальше.
Мы вынуждены были оставить часть наших больных и раненых, а также больных пленных, при английском санитарном офицере и в девять часов утра выступили дальше на север несколькими колоннами. У нас не было проводников; местность была совершенно незнакомая, и я только в общих чертах мог указать начальнику авангарда, что желаю пройти мимо одной из расположенных на севере гор. Скоро со стороны авангарда послышался шум боя. Удалось выяснить, что наш авангард свернул на неприятеля, появившегося слева и сзади него.
Посланный мной назад аскари должен был привести голову главных сил на то место, где я находился. Положение было, несомненно, благоприятным для того, чтобы сжать противника между нашим авангардом и главными силами. Я ждал, но наши главные силы не появлялись. Наконец, я бегом отправился назад и по следам обнаружил, что войска давно прошли стороной мимо нас. Зато я увидел голову отряда Штеммермана, в состав которого входила главная часть наших колонн носильщиков и больных; Штеммерман, ничего не подозревая, двигался прямо на неприятеля. Я успел еще вовремя вернуть отряд. Сам я теперь догнал передовые отряды Мюллера и Геринга, которые, между тем, продолжали движение на север. Они следовали по дороге, которая поднималась на горы и наверху совсем терялась. Я не обращал больше внимания на шум боя, который время от времени доносился до меня издалека. Позднее днем я с удивлением заметил, что остальные части не последовали за отрядами Мюллера и Геринга, а двигаются по долине правее нас. Я не подозревал, что наша походная колонна была еще раз обстреляна новым противником, подошедшим с востока, и при этом большая часть одного полевого лазарета попала в руки неприятеля.
Чтобы опять соединить части, я искал спуска со своей горы, но спуститься оказалось невозможным: скалы были почти отвесной крутизны. Мы направлялись дальше по тропинке, проложенной туземцами, и вечером капитан Мюллер донес мне, что спуск этот кончается пропастью. К счастью, здесь нашлась небольшая боковая тропинка. Мы последовали по ней, и нам удалось спуститься вниз. Там, где попадались крутые спуски, голые ноги носильщиков давали точку опоры, и я сам, сняв сапоги, следовал их примеру. Стало так темно, что хоть глаз выколи, а у нас не было воды. Но, наконец, нашли и воду, и у меня отлегло от сердца, когда мы натолкнулись на остальные части наших войск, которые, под командой генерала Вале, также искали соединения. 30 и 31 августа мы потеряли убитыми 6 европейцев и 23 аскари; ранеными-11 европейцев, 6 аскари; пропавшими без вести - 5 европейцев, 29 аскари и попавшими в плен - 5 аскари; кроме того, мы потеряли 48.000 патронов, необходимые медикаменты, перевязочный материал и часть багажа отряда Мюллера. Потери неприятеля были не менее велики, как это выяснилось из захваченного позднее списка потерь первого батальона 1 полка Королевских африканских стрелков. Кроме этого батальона, в бою также участвовали: часть третьего батальона этого полка и 2 полк Королевских африканских стрелков.
Наши войска сражались блестяще, хотя часть носильщиков, из которых недоставало более двухсот человек, была сильно перепугана неожиданным огнем. Не было никаких сведений об отряде Келя, но наш командный состав стал к этому времени настолько искусным и ловким в ведении боевых действий в кустарнике, что мне нечего было беспокоиться. На следующий день мы застигли врасплох на бивуаке английскую продовольственную колонну.
Затем мы пересекли дорогу Кутеа - Малема, на которой скоро появились неприятельские войска, и переправились через реку Лурио у Мтатеры. Один английский закупочный пост бежал, и было захвачено некоторое количество продовольствия. Отряд Келя опять соединился с главными силами. Он последовал за преследующим нас противником и установил, что последний был силой в несколько батальонов. Мы двинулись вниз по реке Лурио в богатый район Мпуеры. Соль (черный фельдфебель) Салим, который раньше во время патрулирования в этом районе взял здесь жену, верно последовавшую за ним, оставил ее у отца местного вождя.
Здоровье войск было подорвано: все кашляли, появлялись признаки крайне неприятной легочной эпидемии, которая в ближайшие недели должна была лишить нас многих людей, и которую врачи рассматривали, как одну из разновидностей испанки. Ввиду того, что в этой местности имелось богатое продовольствие, я дал крайне измученным последними действиями войскам день отдыха, который был необходим также и для многочисленных больных. Капитан Кель со своей ротой был оставлен без багажа для действий в тылу у противника, чтобы причинить последнему возможно больший урон. Он донес о прибытии более крупных неприятельских войсковых частей в район Мтатере и восточнее этого пункта. Было ясно, что в данный момент противник еще продолжает преследовать нас с полным напряжением всех сил и для этой цели держит свои войска сосредоточенными. Обстановка казалась мне неблагоприятной для частичного успеха уже потому, что его нельзя было использовать, а сражение стоило бы нам раненых, которых мы не могли бы взять с собой. Так как я предполагал в ближайшее время разведать район севернее Луамбалы в, то не хотел оттягивать дальше движения туда.
