Штурм Берлина - Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин
Яшагашвили сбросил с себя всё лишнее, взял автомат, запасные диски и, набпв карманы гранатами, стремглав бежит к железной изгороди, ограждающей трамвайную линию от проезда улицы. За ним бегут сержант Маскарьян и ещё один солдат. Позади наготове телефонист с катушкой и аппаратом. Перепрыгнув через изгородь, комсомолец устремляется к входу в метро. Ещё на ходу он бросает туда одну за другой ручные гранаты. Они рвутся внутри здания. Почти сейчас же врывается туда и он сам. Стоя в дыму, Яшагашвили бросает ещё несколько гранат в глубь шахты и открывает огонь из автомата. Вслед за ним врываются сержант Маскарьян со своим товарищем. Они тоже бросают гранаты и, преследуя растерявшихся немцев, бегут за ними, в упор расстреливая врага из автоматов. ,
Телефонист с аппаратом и катушкой был ранен на улице в нескольких шагах от станции. Увидев это, Яшагашвили бросился к нему. Не обращая внимания на огонь из соседних домов, он втаскивает раненого в метро, сам включает аппарат телефона в провод и докладывает комбату о захвате станции…
Гвардии подполковник КАЧТОВ
10. ДОМ У МОСТА
Наша пехота готовилась к атаке вокзала у Александерплац, а запас снарядов у моего орудия был на исходе.- Вместе с комсоргом Морозовым я отправился организовать подачу их от машины. Только мы побежали за ними к железнодорожному мосту, где стояла машина, как попали под огонь автоматов. Мы оглянулись и увидели двух немцев, которые, обстреляв нас, побежали к дому у моста и скрылись в нём. Дом был окружён баррикадой. Недалеко от него были видны разбитая 76-мм пушка и трупы убитых около неё бойцов. Ещё дальше стояла 122-мм гаубица с огромной пробоиной в щите. Ясно было, что это дело рук немцев, засевших в этом доме. Вскоре выстрелами из него были убиты два моих солдата, подносившие снаряды к пушке. Надо было что-то предпринять, чтобы не сорвать артподготовку.
Я собрал несколько солдат, и, обстреляв окна дома, мы ворвались в первый этаж. К моему удивлению, там никого не было, хотя у окон валялись кучи стреляных гильз и ,рукоятки фаустпатронов. Только после тщательного осмотра я обнаружил рядом с подъездом вход в подвал. Вглядевшись, мы увидели свет. Я приказал солдатам метнуть туда несколько гранат, после чего мы ворвались в подвал.
Он был громадный и разделялся низкой каменной стеной на две половины. Одна была тёмной, а другая освещенной. В освещенной мы увидели несколько десятков немецких солдат. Они были полуоглушены взрывами. Я приказал им сдаться, но они угрожающе защёлкали затворами винтовок. Мы метнули в немцев ручные гранаты и выскочили обратно. Вслед нам полетели пули…
Я оставил наводчика Андреева и ещё одного бойца у входа в подвал, приказав им стеречь немцев, а сам побежал к машине. Подъехав на ней к орудию, я прицепил его к машине и развернул пушку против здания. Дав сигнал Андрееву, чтобы он возвращался к орудию, мы открыли огонь по дому из пушки. После нескольких выстрелов из подвала показались немцы с поднятыми вверх руками. Их было около ста человек…
Гвардии старший сержант М. ЛЁГКИХ
Эпизоды боёв за ратушу
1. ПОД ПРИКРЫТИЕМ ТАНКОВ
28 апреля в 22 часа одновременно с командиром штурмовой группы я получил приказ: завтра рано утром начать штурм ратуши и к вечеру выйти на реку Шпрее, захватить два моста и удерживать их до подхода наших частей.
Танковый батальон, которым я командовал, уже успел накопить в берлинских боях большой опыт по организации и ведению уличных боёв.
От здания ратуши, занимавшего площадь целого квартала, нас отделяли два квартала, а от мостов три квартала.
Офицерская разведка, в которой участвовали все командиры танков, уточнила расположение огневых средств противника в атакуемых кварталах, определила подходы к отдельным строениям. Каждому экипажу было дано направление и указано, какие огневые точки подавлять в первую очередь; каждый экипаж изучил штурмуемый объект и на основе личного наблюдения, и по специальным чертежам. При разборе всех возможных вариантов боя офицерский состав основательно проработал и таблицы управления внутри отряда, и таблицы взаимодействия с пехотой и артиллерией.
В это же время была проделана большая партийно-политическая работа – значение переправ для общего успеха боёв за Берлин стало ясно каждому бойцу.
Штурмовой группой руководил командир танковой роты лейтенант Новиков, молодой, энергичный, бесстрашный офицер, грудь которого украшали уже три ордена. Всё время штурма он был впереди своей группы, личным примером увлекая на героические подвиги всех танкистов и действующих вместе с ними пехотинцев.
Продвигаясь вперёд, танки занимали удобные позиции возле домов и всем своим мощным вооружением уничтожали огневые точки и живую силу врага. Сообразуясь с обстановкой, пехота штурмовой группы разбивалась на несколько мелких отрядов. Одни занимали выходы на двор и лестничные клетки; другие взбирались на верхние этажи, третьи спускались в подвальные помещения. Таким образом очищался каждый дом.
По мере нашего приближения к ратуше сопротивление врага становилось всё ожесточённее. Особенно густо были насыщены огневыми средствами, в частности, фаустпатронами и крупнокалиберными пулемётами, само здание ратуши и ближайшие подступы к нему. К тому же начался артиллерийский обстрел с флангов, в особенности с Фридрихштрассе, откуда вели огонь артиллерия и танки противника.
Настали минуты такого напряжения, что дальнейшее продвижение вперёд казалось немыслимым. Тогда командиру танкового взвода младшему лейтенанту Бондаренко была поставлена следующая задача: с тремя танками выйти на максимальной скорости к зданию ратуши и обеспечить захват его.
Под прикрытием-интенсивного огня артиллерии и танков взвод Бондаренко, ведя огонь с хода, выдвинулся вперёд, подошёл вплотную к ратуше и окутал всё здание дымовой завесой. Этим воспользовались основные силы штурмовой группы и группы обеспечения. Они ворвались в ратушу. Часть засевших здесь гитлеровцев была уничтожена, остальные с двумя генералами во главе взяты в плен.
В решающие моменты штурма танкисты взвода Бондаренко сражались с беспримерным мужеством. Танк, в котором находился он сам, был подбит фаустпатроном, Бондаренко тяжело ранило в голову. Истекая кровью, он продолжал расстреливать огневые точки немцев. При втором попадании снаряда в его танк герой был смертельно ранен и погиб; рука его так и застыла на спуске пулемёта.
Героически сражался экипаж старшего сержанта Догушева. Он с хода уничтожил пушку с прислугой, десятки огневых точек и до двадцати немецких солдат и офицеров. Будучи тяжело ранен, До-гушев продолжал руководить своим экипажем при выполнении боевой задачи.
