Маркус Вольф - Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки
Такая ситуация сказывалась и на работе многих подразделений государственной безопасности. В контрразведке ответственные за оппозиционные группировки, молодежь и церковь не могли разрешить это противоречие. Они должны были принимать меры против “враждебно негативных” сил и в то же время не имели права наносить ущерб внешней политике. Эти противоречивые требования порождали неуверенность у сотрудников, вплоть до министра. Среди прочего эта ситуация сказалась, в частности, на отношении к “зеленым” в ФРГ. Их представителям, а среди них были такие известные деятели движения за мир, как Петра Келли и Герт Бастиан, неоднократно отказывали во въезде в ГДР, так как они хотели здесь встретиться с участниками борьбы за мир.
Для разведки, ориентированной на внешнюю политику, с движением за мир было проще. С нашей точки зрения, движение за мир объективно было направлено против политического курса США и зависимых от него правительств. И количественно, и качественно оно имело совершенно другой вес, чем его предшественники — кампания “Борьба против атомной смерти” в 50-е годы и пасхальные марши в 60-е. Наши анализы показали, что принципиальная переоценка ценностей происходила как раз среди молодежи из буржуазных семей. Карьера и материальное благосостояние были для них не столь важны, как чувство сопричастности к общему делу и самоутверждение. Современные технологии отождествлялись ими с угрозой войны и отсутствием будущего, капиталистическое государство — с отчуждением и лишением возможности самовыражения. Для нашей работы это были важные аспекты. Среди сторонников движения за мир мы могли рекрутировать новых сотрудников. Предпосылкой тому была их учебная специализация, в перспективе обещавшая нам новые источники, и то, что политически они не были явно ангажированы. Ибо мы знали, что активисты движения находились под столь же бдительным наблюдением Ведомства по охране конституции и других западных служб, как оппозиционеры в ГДР со стороны контрразведки.
Другой целью нашей работы было предоставление партийному руководству объективной информации о “зеленых” и других группировках, с тем чтобы устранить предубеждения. Я рассчитывал также на некоторый внутриполитический эффект в достижении более терпимого отношения к движению за мир в ГДР.
И наконец, разведка вносила свой вклад в пропагандистскую битву, которая кипела между блоками. Одна небольшая группа борцов за мир представляла для нас особый интерес. Она называла себя “Генералы за мир”. В 1981 году девять бывших высоких воинских чинов из различных стран НАТО объединились, поскольку опасались, что гонка атомных вооружений, прежде всего на Западе, может привести к ядерному аду. Среди них был отставной генерал граф Баудиссин, один из отцов бундесвера и его демократическая совесть. Из Англии в группу вошел генерал Майкл Харботтл, из Америки — адмирал Джон Маршалл Ли, из Франции — адмирал Антуан Сангинетги, из Нидерландов — генерал фон Мейенфельдт, из Италии — генерал Нино Пасти, из Португалии — генерал Франсиску да Кошта Гомеш. Через несколько месяцев после основания группы к ней примкнул отставной генерал Герт Бастиан, в последнее время командир танковой дивизии, оставивший свою службу в бундесвере, поскольку не хотел нести ответственность за ракетное вооружение и разделять все более реакционные настроения своих коллег. Спутницей жизни Бастиана стала самая популярная и яркая представительница западногерманского движения за мир Петра Келли.
Девять высокопоставленных военных, как бы парадоксально это ни звучало, вскоре приобрели весьма значительный статус в движении за мир. Их влияние вышло далеко за рамки круга непосредственных участников. Уже во вторую мировую войну все они были офицерами и в своих странах пользовались большим уважением. Многие из них работали в области стратегического планирования НАТО, а также участвовали в разработке концепций атомного устрашения. Никто не мог их упрекнуть, как молодых активистов, что они не знают того, о чем говорят. Они могли с чисто военной точки зрения убедительно опровергнуть американский пропагандистский лозунг “о советской угрозе”.
Головой и мотором группы, своего рода директором-распорядителем был Герхард Каде, сотрудник-исследователь Гамбургского университета и публицист. Его основные исследовательские интересы лежали в области связей высшего генералитета с военной индустрией в ФРГ и США. Изыскания привели его к резко критической оценке роли военнопромышленного комплекса в системе рыночного хозяйства.
Большой проблемой группы “Генералы за мир” было финансирование их деятельности. Поездки на совместные встречи, доклады и дискуссии они вынуждены были оплачивать из своих средств. У них не было возможности публиковать свои анализы и требования. Это был наш шанс.
У меня не было необходимости давать своим сотрудникам специальные распоряжения искать контакты с группой.
Вскоре после ее основания один сотрудник доложил мне, что его отделу через источник в Гамбурге удалось выйти на организатора “Генералов за мир” Герхарда Каде. Он был готов к переговорам с посланцем из ГДР.
Я послал двух людей, которые приехали якобы по поручению Совета министров ГДР» что мы часто делали для контактов с потенциальными источниками в Западной Германии. Мы не были настолько наивными, чтобы полагать, что этой “крыше” действительно поверят. Тот, кто имел хоть какое-то представление о структурах ГДР, должен был быстро догадаться, что имеет дело с разведкой. Но это прикрытие действовало успокаивающе на партнера по переговорам и давало ему определенную защиту, а уж совсем наивные оставались убежденными, что они ведут беседу с представителями политических или научных кругов. В подобных деликатных случаях мы, как правило, поступали совершенно иначе, чем секретные службы США, которые редко прибегали к маскировке и предпочитали с самого начала вести разговор о вербовке и оплате.
После нескольких встреч и разговоров Каде получил псевдоним Супер, что выражало и его значение для нас. В разговоре Каде быстро перешел к проблеме группы “Генералы за мир” — к отсутствию финансовых ресурсов. Он полагал, что ежегодная сумма в 100 тыс. марок существенно облегчила бы ее общественную деятельность. Я санкционировал эту сумму, которая, естественно, выплачивалась не от имени разведки, а как помощь от Института политики и экономики.
Когда стало ясно, что эта акция принесла большой успех, всевозможные инстанции в ГДР стали утверждать, что это их заслуга. Самой неприятной была при этом роль зятя Хонеккера Манфреда Файста, который до 1989 года руководил отделом международной информации в ЦК. Файст рассказывал Хонеккеру, что он является инициатором поддержки генералов.
