Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
— Дается вам неделя срока — помиритесь с женой; если не успеете в этом, то я дам вам отсюда дорожные до Оою, вашей родины, куда вы вернетесь потому, что не можете больше служить Церкви, ибо нарушите слова Спасителя о не разводе с женой без достаточной причины. Если никак не убедите жену вашу вернуться к вам, то вы сами будете причиною тому, ибо слишком тяжко оскорбили ее; она же до того была готова опять сойтись с вами — я сам свидетель тому, ибо она приходила благодарить меня за дозволение поступить на время в Женскую школу, после чего она имела вернуться к вам, чем, по–видимому, утешалась… 10–го числа вы сообщите мне об успехе или неуспехе вашего дела.
23 марта/5 апреля 1900. Четверг.
Роман Фукуи, катихизатор в Оцу, извещает, что о. Тит Комацу у него троих крестил; также, что он выступает из компании с Фомой Оно и Петром Мисима, составленной ими для совместной проповеди: «союз этот–де приносит не пользу, а вред»; какой вред, не объясняет. А о. Тит так надеялся на этот «ренго» (союз), выхлопотал по 2 ены дорожных для участников в нем! Вышло: «шумим, братец, шумим». И ничего путного, да и могло ли быть путное при участии Петра Мисима, который непременно поссорится с кем только сойдется.
24 марта/6 апреля 1900. Пятница.
Илья Накагава, основавший Церковь в Иннай и окрестности, пишет, что слушатели и дальше есть, но вечно он там в ссоре с бонзами. Впрочем, есть кое–что от буддизма и в руку ему. Когда бонзы говорят проповеди, то слушательницы их бросают им за то мелочь из своих и детских кошельков (кинтяку). Ныне христианки в Инкай спрашивают Илью Накагава: «кинтяку кин-о хайрёо симасё–ка?» («Не похлопотать ли о деньгах из детских кошельков?») Илья не пишет, дал ли он инструкцию «похлопотать», но, вероятно, сделал это, что и ладно; добрых обычаев утрачивать не следует.
Bishop Awdry с каким–то молодым и дамой был, подал карточку и две фотографии — всех участвовавших в богослужении на Цукидзи в январе при посвящении бишопа для Кёото Reverend Partridge и шести англиканских бишопов ныне в Японии, но не попросил свидания, а показал своим молодым спутникам Собор и вид с колокольни и уехал; мне же поздно сказали; я в это время читал с Петром Исикава историю Церквей в Вакуя, Фурукава, Иигава и прочих. Поблагодарил его за любезность письмом.
Илья Яци виделся с женой, которая согласна вернуться к нему, но с отцом ее еще не удалось; видимо, старик избегает свидания — раздражение на Яци не смягчается.
На всенощной, пред завтрашними праздниками, из города было довольно много. Пели хорошо. Проповедь диакон Стефан Кугимия сказал весьма плохо.
25 марта/7 апреля 1900. Суббота.
Праздник Благовещения.
Перед обедней пришли сказать, что жена Никанора, повара учеников и слуги и повара моего, внезапно заболела; священник пошел напутствовать ее, я — посетить; но была бессознательна, пробудить нельзя, только стонала от боли; ушел я одеться к обедне и не успел сделать этого, как пришли известить, что Феодора скончалась. Бедный Никанор! Оставила ему пять сыновей, из которых только один в школьном возрасте; к счастию еще, две дочки недавно кончили курс в нашей Женской школе и хозяйством заправлять могут.
Фома Танака пишет, что о. Сергий Судзуки был в Вакаяма, говорил с христианами — препятствий по его переводу в Оосака нет. Поэтому он хочет поскорее перейти; на место же его, в Вакаяма, о. Сергий обещал перевести Гавриила Ицикава из Какогава, или Макария Наказава из Акаси. Отвечено: пусть христиане напишут сами ко мне, что они согласны на перевод Фомы в Оосака. Если это будет сделано, то Гавриил Ицикава пусть перейдет в Вакаяма; Макарию нельзя — Церковь в Вакаяма слишком важна для такого молодого и еще совсем бездеятельного катихизатора.
Иоанн Катаока вернулся из Котода, в Симооса; потрудился порядочно там, значит, и весьма ленивый катихизатор может приносить пользу, коли заохотится. В Котода просят и еще кого–нибудь. Но теперь начинаются земледельные работы — неудобное для проповеди время. Пусть довольствуются посещениями священника пока.
26 марта/8 апреля 1900. Воскресенье
5–й недели Великого Поста.
Пред Литургией было крещение человек пятнадцати взрослых и младенцев. Между прочими крещены из прихода Асакуса врач Ерма — благотворитель больных, совсем бескорыстный врач, по отзыву катихизатора; говорил с ним после обедни за чаем; действительно, сущий раб Божий — счастлив, что сделался христианином; уповает отныне в своем звании приносить еще больше утешения страждущим. Помоги, Боже, ему!
Была после обедни Вера Хосои, жена катихизатора в Ицинохе и Фукуока, Павла Хосои, с ребенком; бывшая Вера Намеда, сестра Климента, академиста, умершего от чахотки. Кажется, добрая жена и мать; прибыла сюда по случаю глазной болезни ребенка, который ныне совсем выздоровел; и она говорила — завтра отправляется к мужу. О христианах в Ицинохе и Фукуока говорила, что все твердо держат веру — «на богослужения собираются все», но новых слушателей нет.
Был христианин из Хоцинохе, служивший даже некоторое время катихизатором, теперь чиновник; говорил, что там Церковь совсем в плохом состоянии: новых слушателей никого, на богослужения почти не собираются; «впрочем, катихизатор Моисей Сираина трудится» (должно быть, как он когда–то).
27 марта/9 апреля 1900. Понедельник.
С восьми утра отпевание Феодоры, жены Никанора Такасе. Служили со мной четыре японских священника; пели оба хора; были в Церкви все учащиеся, ибо Никанор лет двадцать пять служит школам главным поваром и расходчиком по кухне; из Церкви также было много христиан. На кладбище провожали в облачениях три священника с причтом и большими певчими.
После отпевания зашел ко мне не участвовавший в отпевании о. Павел Савабе; отправляется на Страстную и Пасху в Церковь в Сиракава, любимую его Церковь, и куда его усердно зовут; зашел взять дорожные туда (5 ен). Разговорился, и, Боже, в какую пучину грусти всегда он ввергает своим разговором! Что это за отъявленный пессимист! Все в Церкви дурно по нем — «ни к чему не годится наша Церковь, катихизаторы все дрянь, ни на что не годные, — застой и гниль везде, и безнадежно все! А у других, у протестантов и католиков, все так идет, все так хорошо, такие там деятельные, такие успешные»…
— Сендайцы у нас главные деятели, а они мастера только рассуждать, а не дело делать; для последнего нужны южные.
— Так нельзя ли из Тоса добыть людей? (Родина о. Павла Савабе).
— Нельзя, там всеми овладели протестанты.
