Светлана Алексиевич - Цинковые мальчики
Я хочу просить прощения у матерей за то. что вольно или невольно мы всегда причиняем друг другу боль... Все люди... Слишком несовершенен тот мир, который мы создали...
Н лучше бы нам встретиться не в суде... Мы спросили бы себя: чем жить сейчас - памятью или верой? Я бы задала себе вопрос, который сейчас неотступен: есть ли пределы, до которых можно идти в правде? Нет ли там где-то роковой черты...
Тарас Кецмур, не тот, что сидит сейчас в зале, а тот, каким он вернулся с войны, так об этом сказал... Сказал тогда... Я зачитаю вам из книги?
"Как будто я сплю и вижу большое море людей. Все возле нашего дом. Я оглядываюсь, мне тесно, но почему-то не могу встать. Тут до меня доходит, что я лежу в гробу, гроб деревянный. Помню это хорошо. Но я живой, помню, что я живой, но я лежу в гробу. Открываются ворота, все выходят на дорогу и меня выносят на дорогу. Толпы народа, у всех на лице горе и еще какой-то восторг тайный, мне непонятный. Что случилось? Почему я в гробу? Вдруг процессия остановилась, я услышал, как кто-то сказал: "дайте молоток". Тут меня пробила мысль - я вижу сон. Опять кто-то повторяет: "дайте молоток". Оно как наяву и как во сне. И третий раз кто-то сказал "Подайте молоток". Я услышал, как хлопнула крышка, застучал молоток, один гвоздь попал мне в палец. Я начала бить головой в крышку, ногами. Раз - и крышка сорвалась, упала. Люди смотрят - я поднимаюсь, поднялся до пояса. Мне хочется закричать: больно, зачем вы меня заколачиваете гвоздями, мне там нечем дышат. Они плачут, он мне ничего не говорят. Все как немые. И я не знаю, как мне заговорить с ними так, чтобы они услышали. Мне кажется, что я кричу, а губы мои сжаты, не могу их раскрыть. Тога я лег в гроб. Лежу и думаю: они хотят, чтобы я умер, может, я действительно умер и надо молчать. Кто-то опять говорит: "Дайте мне молоток".
И это он не опроверг... И это защитит его честь и достоинство на главном Суде... И меня тоже...
Из разговоров в зале суда
- Вы говорите, ч это коммунисты. Да они, эти люди, - никто, обозленные, нищие. Обманутые и желающие обманываться. Кто-то виноват, а не они. Психология жертвы. А жертве всегда нужен тот, кого бы она могла обвинять. У нас еще не стреляют, но у всех раздуваются ноздри, как от запаха крови. И не коммунизм, не "святая идея" стучит в их сердца, а "жажда равенства": если нищие, то чтобы все, если несчастные, то тоже все.
- У нее миллионы, два "мерседеса" по заграницам разъезжает...
- Писатель пишет книгу два-три года, а получает за нее сегодня столько, сколько мальчишка, водитель троллейбуса, за два месяца. Откуда вы взяли эти "мерседесы"?
- По заграницам ездит...
- А где твой личный грех? Ты мог стрелять и мог не стрелять. Что? Молчишь...
- Народ унижен, нищ. А совсем недавно мы были великой державой. Может, мы такими и не были, но сами считали себя великой державой по количеству ракет и танков, атомных бомб И верили. что живем в самой лучшей, самой справедливой стране. А вы нам говорите, что мы жили в другой стране страшной и кровавой. Кто вам это простит? Вы наступили на самое больное... На самое глубинное...
- Мы все были к этой лжи причастны... Все...
- Вы делали то же, что и фашисты! А хотите героями зваться... Да в придачу холодильник и мебельный гарнитур без очереди получить... По льготной цене...
- Они - муравьи, они не знают, что есть пчелы и птицы. И они хотят всех сделать муравьями. Разный уровень сознания...
- А что вы хотите после всего?
- После чего?
- После крови... Я имею в виду нашу историю. После крови люди могут ценить только хлеб... Все остальное для них не имеет цены... Сознание разрушено...
- Молиться надо. Молиться за палачей своих... За мучителей...
- Ей доллары заплатили... И она льет на нас грязь... На наших детей...
Из решения суда
РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Народный суд Центрального района г. Минска в составе председательствующего Ждановича И.Н., народных заседателей Борисевич Т. В., Сорока Т.С., при секретаре Лобынич И.Б. рассмотрел в открытом заседании 8 декабря 1993 года дело по иску Кецмура Тараса Михайловича и Галовневой Инны Сергеевны к Алексиевич Светлане Александровне и редакции газеты "Комсомольская правда" о защите чести и достоинства.
...Заслушав стороны, исследовав материалы дела, суд считает, что исковые заявления подлежат удовлетворению частично.
Согласно ст. 7 ГК Республики Беларусь гражданин или организация вправе требовать опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространявший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
Судом установлено, что в газете "Комсомольская правда" от 15 февраля 1990 г. № 39 были опубликованы отрывки из документальной книги С. Алексиевич "Цинковые мальчики" - "Монологи тех, кто прошел Афганистан". В публикации имеется монолог, подписанный фамилией истицы Галовневой И.С.
В связи с тем. что ответчики по настоящему делу - Алексиевич С.А. и редакция газеты "Комсомольская правда" не представили доказательств соответствия действительности сведений, изложенных в указанной публикации, суд считает их не соответствующими действительности.
Однако суд считает, что изложенные сведения не являются позорящими, так как не умаляют честь и достоинства Галовневой И.С. и ее погибшего сына в общественном мнении и мнении граждан с точки зрения соблюдения законов и моральных принципов общества, в них не содержится сведений о недостойном поведении ее сына в обществе...
Поскольку ответчиками не представлено доказательств соответствия действительности рассказа Кецмура Т.М., суд считает не соответствующими действительности сведения, изложенные в монологе, подписанном фамилией и именем Кецмура Т.М.
По указанным выше обстоятельствам суд считает не соответствующими действительности и позорящими честь и достоинство истца Кецмура Т.М. следующие сведения, изложенные в фразах: "Я там видел, как выкапывают в рисовых полях железо и человеческие кости, я видел оранжевую ледовую корку на застывшем лице убитого, да, почему-то оранжевую" и "В моей комнате те же книги, фото, магнитофон, гитара, а я - другой. Через парк пройти не могу, оглядываюсь. В кафе официант станет за спиной: "Заказывайте", а я готов вскочить и убежать. Не могу, чтобы у меня кто-то за спиной стоял. Увидишь гада, одна мысль: расстрелять его надо". Эти сведения суд считает позорящими, так как они дают основания читателям сомневаться в его психической полноценности, адекватности восприятия окружающего, рисуют его человеком озлобленным, ставят под сомнения его моральные качества, создают о нем впечатление как о человеке, который может правдивую и действительную информацию передать как ложную и не соответствующую действительности...
