Алла Сурикова - Любовь со второго взгляда
Моя заслуга в том, что я не ошиблась в этих людях…
Ночь, улица, красный фонарь…Кроме тюрьмы нам была нужна голландская квартира. Для героини Клюки.
К нашему приезду тамошний декоратор-менеджер приготовил несколько альбомов с интерьерами квартир.
Сначала нас заинтересовал дом военного летчика. Этот дом уже много раз снимался. Все там было вроде бы хорошо. Но это было мужское жилище. Строгое, с прямыми углами и линиями.
Мы выбрали дом детского стоматолога. Богатый двухэтажный особняк с роскошным ухоженным садом и изящным беспорядком, который, конечно, мы «досоздали» собственными усилиями…
Это была очень благополучная семья. И тем не менее они получили за четыре дня съемок свои нормальные деньги — около двух тысяч долларов и преспокойненько отправились с детьми пожить в гостинице. Со своей стороны, они потребовали от нас: пользоваться только одним туалетом (в гараже); пол застелить кусками войлока — чтобы не портить; на диванах разложили таблички для группы — «не сидеть»…
Ага! Счас!.. Правда, мы ничего не попортили, но попользовались всем на всех этажах — в свое удобство.
На одну из съемок пришли хозяева. Просто поглазеть. Естественно, в этот день никто на диваны не садился… А съемка не заладилась. Артистам не игралось, лампам не светилось. Я с самой ласковой улыбкой и с самыми учтивыми выражениями хозяев выпроводила.
Тут же все и заиграло, и засветилось, и заладилось. Бывает так иногда: человек «не с тем полем» появляется рядом со съемкой — и все кувырком…
Быть в Амстердаме и не дать герою пройтись по кварталу «красных фонарей» — нас бы не простили зрители… Поэтому я придумала такую невинную сценку.
Идет Лямкин по улице, а девчонки на английском, немецком, французском пытаются завлечь клиента. Но он им по-русски — про свое, про грустное…
Когда он отошел, одна другой говорит по-украински:
— Ты бач, Галю, шо робиться… И тут москали погани…
Но снимать на настоящей «красной» улице категорически запрещено — самая суровая югославская мафия контролирует этот бизнес.
Нашли похожую улицу. Сделали ее «красной». Пригласили наших голландок с хорошим украинским акцентом.
Сняли. Почти весь эпизод, за исключением одного общего плана, оказался в браке. Времени на восстановление того «красного» квартала уже не было. Поэтому камерную досъемку встречи с проститутками группа весело организовала прямо под окнами нашего отеля в Эгмонде ан Зее. Снимали ночью. Голландцев, которые работали с нами, оператор Гриша Беленький напоил русской водкой, и они честно продержались до утра.
«Проститутское» окно с полураздетой девицей организовали прямо в номере у оператора, поскольку он располагался на первом этаже.
Окно запомнилось. И потом все последующие ночи к Грише поступали заманчивые предложения от близлежащих ночных охотников:
— Мы зайдем к вашей девушке?
Гриша посылал их «к другой».
Светить по-русскиПо сценарию Лямкин, чтобы осуществить свой замысел и попасть в вожделенную тюрьму, прибегает к разным мелким хулиганствам. Так, он разбивает витрину магазина.
Для настоящего разбивания сделали свою витрину — рядом с настоящей — у магазина «Свет». Пиротехнику обеспечивал какой-то супер-прима-экстра-классный специалист по спецэффектам. Он много работал по всей Европе и в Голливуде. Задача была — не просто разбить витрину, но чтоб еще и заискрились провода, рассыпались вспышки… Отдам ему должное — он справился с работой блестяще. Сделал все точно, быстро, синхронно с ударом… Актер замахивался, каскадер бросал кирпич в витрину, витрина разлеталась на мелкие осколки, лампочки качались и вспыхивали красивым искрящимся светом… Но стоил он картине — как трое «народных» плюс четверо «заслуженных». И экипировочка у него с приспособленьицами была — нашим даже не могло бы и присниться.
Но Гриша «отомстил» за наших рукотворных умельцев тамошним технически упакованным осветителям.
Снимали ночью. Требовалось много света.
Ночь. Улица. Фонари (то есть осветительные диги) есть. Даже скай-лифт приехал, чтоб эти фонари на себя взять и поднять в небо, — а снимать нельзя: не проходит скай-лифт в узенькую улочку, откуда он должен осветить всю сцену с уже приготовленной и заряженной витриной.
Беленький предлагает голландским осветителям установить приборы на крыше.
— А как их туда доставить? — наивно спрашивают у нашего оператора могучие голландские осветители.
— А так, — спокойненько отвечает Гриша, — прибор на спину, и по пожарной лестнице пехом наверх.
— Не шутка? — не поверили голландцы.
Григорий не шутил. Их бригадир был на выборе натуры, когда утверждалось место съемки. Все видел. Все утвердил. Оставалось только отменить съемку за его счет…
Ну, и полезли, и поставили. Правда, слегка попотели.
Довольный Гриша подмигнул мне: они у меня все спрашивали — что такое «рашен-калабашен». Пусть знают…
Крыша режиссераПолкартины было снято в Голландии, а другая половина — в Питере. И не только потому, что Питер — главный город в жизни автора сценария. Я тоже думаю, что Питер все равно покраше Амстердама будет… На пленке осталось много отснятого и, к сожалению, не вошедшего в картину материала, где Питер, несмотря на жуткий мороз, снят оператором очень красиво и с большой любовью. Когда монтируешь картину, особенно если эта картина — комедия, воздух, пауза, красивый вид из окна, увы, уступают место сюжету, шутке, гэгу…
Мы искали в Питере крышу для съемок. Чтобы был виден весь город. Долго искали. Нашли.
Когда я туда залезла — увидела: двускатная скользкая крыша с хилым бордюрчиком внизу. Кругом провода. У меня под коленками «затошнило».
Я знаю, где живет страх. Он живет под коленками.
А по этой крыше еще надо было и бегать. К тому же ночью.
Но… когда началась съемка, я забыла про скользкую покатость, про провода, про то, где живет страх. Мы носились по этой крыше из конца в конец, боясь лишь одного: не успеть снять всю сцену до наступления рассвета. Правда, при монтаже три четверти беготни ушло «в корзину».
Верность жанруНа Белорусском кинофестивале наш фильм получил приз «За верность жанру комедии и воплощение образа маленького человека».
Володя Ильин получил сразу два приза за лучшую мужскую роль: «Нику» (его выдвинула актерская гильдия) и награду «Кинотавра».
Когда Володе вручали «Нику», я была в Болгарии. Мне позвонила Кира, прямо из Дома кино — я услышала в трубке восторженный рев зала: это приветствовали награждение Ильина.
