Василий Балакин - Творцы Священной Римской империи
На Веронском рейхстаге было уделено внимание и венецианской проблеме. Во времена Оттона I между Империей и Венецией существовали дружественные отношения. Правивший тогда дож Петр Кандиано IV всячески стремился снискать расположение к себе могущественного императора, получая взамен подтверждение торговых и иных привилегий. Столь тесные отношения с немцами вызывали недовольство у многих в Венеции, опасавшихся за судьбу республики. Уже после смерти Оттона Великого противники Кандиано подняли 12 августа 976 года восстание. Дворец дожа был спален, а сам Петр убит. Однако его противники не сумели удержать доставшуюся им власть. Избранный дожем Петр Орсеоло был вынужден 1 сентября 977 года покинуть город и укрыться в одном из монастырей Каталонии. Род Кандиано опять пришел к власти: Виталис Кандиано, брат убитого дожа, возглавил республику. Однако он спустя два года умер, и на его место пришел некий Трибунус Мениус, оказавшийся слабым правителем. При нем опять разгорелась борьба группировок — сторонников и противников тесного союза с Германией. Дружественную немцам группировку возглавляло семейство Колоприни, а во главе их противников были Маурочени. Когда Оттон II пришел в Италию, Колоприни стали одерживать верх, но после трагической для императора битвы в Калабрии влияние Маурочени на дожа усилилось.
Император внимательно следил за этой борьбой в Венеции, поскольку нуждался в ее поддержке, особенно в предоставлении флота, для реализации своих планов относительно Южной Италии, поэтому благосклонно принял прибывших на Веронский рейхстаг венецианских послов. Благодаря их дипломатическому искусству, а также ходатайству перед сыном императрицы Адельгейд, хорошо знакомой с положением дел в Италии, пользовавшейся в этой стране авторитетом и проявившей заинтересованность в благополучном исходе переговоров (она непосредственно участвовала в принятии решений по вопросам, касавшимся Италии; так, она приняла участие и в работе совета князей 7 июня наравне с сыном Оттоном II и невесткой Феофано), их цель была достигнута. На торжественном заседании совета германских и итальянских князей 7 июня было решено подтвердить прежние договоры о мире и союзе с Венецией, предоставив венецианцам право свободно торговать в Империи. Однако эти соглашения недолго оставались в силе. Спустя несколько недель, когда император находился в Равенне, к нему явились Колоприни, изгнанные своими противниками из города, и просили его о помощи, обещая передать ему Венецию, если он сделает дожем одного из представителей их семейства. Остается лишь гадать, что побудило Оттона II изменить недавнее решение и принять предложение Колоприни, но он предоставил им средства, необходимые для осады Венеции с суши, а затем издал эдикт, запрещавший венецианцам торговать на территории Империи, а своим подданным появляться в этом городе. Трудно сказать, сколь эффективны были бы эти меры, принятые против Венеции, имевшей возможность беспрепятственно сообщаться по морю со всем миром, но и от этой неприятности ее избавила вскоре затем последовавшая смерть Оттона II.
В Вероне император проявил большую деловую активность, судя по многочисленным пожалованным им тогда дарственным грамотам. Он милостиво исполнил просьбы многих из тех, кто в те дни обратился к нему. 1 июня монастырь Св. Лантберта получил по ходатайству герцога Каринтии Отто земельные владения в упомянутом герцогстве, королевскую защиту и иммунитет. 5 июня подтверждены владения регенсбургского монастыря Св. Эммерама, а монастырь Св. Блазия в Шварцвальде получил иммунитет. 7 июня император подтвердил владения епископства Паренцо и пожаловал ему иммунитет, 9 июня одобрил учреждение монастыря Реепсхольт, подчиненного Бременскому архиепископству, освободил его от всех податей и пожаловал иммунитет. 10 июня он подтвердил привилегию Кемптенского монастыря выбирать аббата и другие пожалования своих предшественников, 11 июня — многочисленные владения Аквилейского патриархата, одновременно пожаловав ему иммунитет. Примерно в те же дни (точная дата не известна) он по просьбе своей матери императрицы Адельгейд подтвердил владения каноников Вероны, пожаловал им иммунитет и освободил жителей поименованных бургов от обязанности предоставлять fodrum — специальный денежный и натуральный оброк для содержания войска и свиты императора во время его пребывания в Италии и уплачивать городскую пошлину. 14 июня, удовлетворяя просьбу, с которой к нему одновременно обратились мать Адельгейд, супруга Феофано, архиепископ Магдебургский Гизилер и епископ Меца Дитрих, он подтвердил владения Майнцского архиепископа. 15 июня он пожаловал аббату Майолю и монахам монастыря Петерлинген, в свое время учрежденного матерью Адельгейд, королевскую защиту, иммунитет и право выбирать своего фогта. 17 июня он возобновил прежние дарения Корвейскому монастырю ввиду утраты им дарственной грамоты. В тот же день по просьбе архиепископа Магдебургского Гизилера он подарил основанному тем аббатству Св. Сервация в Пёльде свое имение в Боннроде. Пожалование было совершено хотя и по просьбе архиепископа Магдебургского, однако «ради упрочения империи, во здравие нашей дорогой супруги Феофано и во спасение души благочестивого родителя нашего» — Оттона I, для которого Магдебургская епархия была любимым детищем, воплотившим в себе единство итальянской и восточной политики и выражавшим смысл его имперской политики в целом. 18 июня по ходатайству епископа Пьяченцы Петра, названного «дорогим верным человеком», он подарил сыну упомянутого Петра отрезок городской стены Комо с прилегающим земельным участком.
Как видим, пожалования совершались почти исключительно в пользу церкви — как в Италии, так и в Германии. Система имперской церкви, созданная Оттоном I, исправно действовала, обеспечивая материальную основу для проведения итальянской политики. Не слишком продолжительное, в сравнении с предшественником, однако насыщенное бурными событиями пребывание ОттонаП в Италии не дает столь обильного материала, позволяющего судить о взаимоотношениях императора с церковью, как при Оттоне I, однако ранее наметившаяся тенденция, бесспорно, сохранилась. Пожалования в пользу епископов Северной Италии и крупных имперских монастырей (прежде всего Боббио, Нонантола и Фарфа) в церковной политике Оттона II сочетались со стремлением не допустить отчуждения церковной собственности. Как и при его отце, осуществлялись пожалования епископам широких публичных прав над городом и округой. Так, в связи с назначением своего канцлера Герберта епископом Тортоны Оттон II подтвердил владения Тортонского епископства и предоставил епископу, дабы прекратить то и дело возникавшие там беспорядки и феодальные мятежи, публичные права в городе и округе на три мили.
