Федор Раззаков - Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика
Вспоминает Р. Карцев: «В очередной приезд в Москву, где мы (я, Витя Ильченко и Жванецкий) жили как короли в гостинице «Пекин», родилась миниатюра «Авас». Она была построена на сплошной импровизации. После спектакля мы шли в гостиницу, кипятили чай (в театре был сухой закон) и начинали импровизировать, хохоча на всю гостиницу. Миниатюра была найдена случайно, но очень точно. Когда мы показали ее Аркадию Исааковичу, он сперва никак не отреагировал. Но через какое-то время разрешил сыграть ее на шефском концерте для солдат в Театре эстрады. Хохот стоял истерический! Потом солдаты зашли за кулисы, толкая впереди себя жгучего грузина и показывая на него: «Вот он – Авас!» Этот номер стали исполнять все чаще, и он всегда принимался на ура…»
Упомянутое письмо жителя Донецка не стало поводом к тому, чтобы персонажами для осмеяния в юморесках стали евреи. Нет, они продолжали быть выведенными за скобки советского юмора, лишний раз подтверждая истину о том, что при советском интернационализме основное налоговое бремя и право быть осмеянным лежит на больших народах, а не на малых. Короче, обижать «маленьких» в СССР было не принято. Скажем прямо, мудрое правило. Другое дело, чем эти маленькие в итоге отплатили «большим». Вспомним, как вели себя многие интеллигенты-евреи или прибалты в смутные времена горбачевской перестройки – как истые сепаратисты и русофобы.
Однако вернемся к событиям середины 60-х.
В 1965 году в семье Райкина случилось горе: из жизни ушла мама сатирика Елизавета Борисовна. Отметим, что она прожила долгую жизнь – на момент смерти ей было 87 лет. Учитывая, что ее муж скончался более двадцати лет назад (в 1942 году), чуть-чуть не дотянув до шестидесяти, то можно сказать, что матери Райкина повезло гораздо больше. Во всяком случае, она застала феерическую славу, обрушившуюся на ее сына (отец сатирика ушел из жизни в самом ее начале). Чуть позже именно смерть матери Райкина будет использована недоброжелателями для закулисной атаки на него. Впрочем, это случится чуть позже, а пока в 1966 году деятели из либерального лагеря выдвинули Аркадия Райкина и Михаила Ромма (последнего за фильм «Обыкновенный фашизм») на Ленинскую премию, однако кандидатуры обоих были заблокированы державниками. Тогда либералы «пробили» постановку сразу двух документальных фильмов про Райкина: «Адрес: Театр» (режиссер В. Окунцов) и «Аркадий Райкин» (режиссер В. Катанян).
Как уже говорилось выше, первый документальный фильм о творчестве Райкина вышел не в СССР, а в Чехословакии в 1958 году. После этого на родине сатирика было решено исправить эту вопиющую ситуацию, и дважды запускался фильм о нем. Но оба проекта так и не были доведены до своего логического завершения. Причем дело было не в кознях цензуры, а в самом артисте – ему не понравилось отснятое. По его мнению, при переносе на кинопленку его интермедии теряли свою первозданную прелесть и глубину. Короче, те фильмы так и не вышли, после чего на этом фронте наступило временное затишье. И только во второй половине 60-х, когда ситуация стала попросту вопиющей (даже в Англии, как мы помним, был снят фильм-концерт с Райкиным), дело сдвинулось с мертвой точки и сатирик умерил свою щепетильность. Впрочем, и в этом случае без определенных колебаний поначалу не обошлось. Вот как описывал перипетии создания своего фильма режиссер Василий Катанян:
«Март 1966. Начал делать картину о Райкине. Организуется со скрипом. Что-то мнется, колеблется, мямлит. То ли боится, что спектакль, перенесенный на экран, примет масштабы атомной бомбы, то ли не хочет возиться, не пойму. Договорились с Ромой, что она примет участие в работе. Видел их спектакль «Волшебники живут рядом». Мне очень понравилось: смело, остроумно, талантливо.
13 мая. Вчера вернулся из Баку, где снимали Райкина. С Ленинской премией его – увы – прокатили. Ужасно несправедливо.
В Баку Райкин играл «Избранные страницы». Актер он изумительный. Играет каждый день с такой отдачей, как будто это премьера или гала-спектакль. Вдохновенно, не считаясь с усталостью. Видно, что играть любит. Я не видел ни одного актера столь популярного и так любимого народом. Именно народом, а не публикой!
Как только он появляется, еще не говорит ни слова – просто стоит, – и весь зал уже любовно улыбается.
Он в жизни довольно вял, бестемпераментен, но на шутку реагирует безошибочно. Любезен, хорошо воспитан. Замечательно элегантен. Франт.
Рома умна, несобранна, очень радушна. Таково первое впечатление.
Насчет «сниматься» в нашей картине – Райкин то хочет, то финтит. Но потом выяснилось, что хочет за свой труд и талант не те тысячу, которые мы можем дать, а четыре-пять тысяч. Я считаю, что он прав. Интересно, как посмотрит на это руководство? Если не согласится, то картина лопнет. Завтра начну хлопоты…
12 июня. С Райкиным подписали договор на съемки за четыре с половиной (тысячи рублей. – Ф. Р.). Со мной и Ромой подписан договор на сценарий за тысячу двести на двоих. Работаю я один…
Однажды я застал Райкина за обедом. Он сидел, не притрагиваясь к еде, обескураженный и расстроенный. Только что закончилась репетиция важного концерта в Кремлевском Дворце съездов. «Я прочел комиссии «Бабушку», помните, где она просит починить телевизор… Все слова уходили, как в песок, ни одного смешка, ни одного хлопка. А у публики это имеет огромный отклик. Тут же мне сказали, что я свободен. Ничего не понимаю…»
Но он понимал. Он не хотел читать веселый пустячок на таком ответственном концерте, хотел выступить с гражданственным номером, но в те годы «этот номер не прошел» в буквальном смысле слова…
19–22 февраля 1967 года. Снимал в Ленинграде Райкина. Снимали всякие игровые вещи – специально. Днем или ночью после спектакля. Работоспособность у него поразительная. Память тоже – все свои монологи, даже игранные давно, он помнит наизусть – только пхни его. Артист он удивительный…»
Оторвемся на время от этого дневника и заглянем в другой – к писателю Льву Кассилю. Его отрывок связан с трагическим событием – гибелью космонавта Владимира Комарова, который 24 апреля 1967 года погиб при завершении испытательного полета на космическом корабле «Союз-1». Эта трагедия не была случайной. Перед стартом на борту «Союза» было выявлено несколько десятков неполадок, однако с самого «верха» требовали полет осуществить. А Генеральному конструктору Мишину не хватило смелости это требование оспорить. Был бы жив прежний Генеральный – Сергей Королев, то все было бы иначе – уж он-то умел заставлять прислушиваться к своему мнению даже самых верховных из верховных. Но Королева уже год как не было в живых – он скончался в больнице во время операции. В итоге Комаров отправился в смертельно опасный полет, из которого живым не вернулся. Читаем у Л. Кассиля:
