Энди Дуган - Неприступный Роберт де Ниро
Де Ниро снимался в этом фильме, как полагают Говард и Грейзер, из-за денег. Надо было платить по счетам. «ТриБеКа» собиралась пускать в производство фильмы «Громовое сердце» и «Любовница», и Де Ниро больше уже не был просто актером. Его мечта о самостоятельном создании фильмов означала, что он превратился теперь в человека-корпорацию. Он был хозяин, он был продюсер, надеялся вскоре стать режиссером, а кроме того — суперзвездой с большими гонорарами. И несмотря на всю эту круговерть, все еще оставались роли, которые волновали его всерьез и заставляли сердце биться быстрее.
Хотя люди вроде Барри Нормана или злополучной туристки в ресторане на Карибах увидели «темную» сторону Де Ниро, причем с довольно близкого расстояния, прошло еще немало времени, прежде чем он явил эту сторону своего существа на экране. Было время, когда с ним хотел работать Стивен Спилберг. В конце семидесятых годов Спилберг намеревался заполучить его для экранизации романа Уильяма Голдмэна «Магия». Однако в конце концов фильм был сделан Ричардом Аттенборо с Энтони Хопкинсом.
Но теперь у Спилберга имелся другой проект, который выглядел вполне подходящим для Де Ниро. Это был римейк потрясающего фильма 1962 года «Мыс страха», и Спилберг полагал, что Де Ниро будет идеален для роли Макса Кэйди.
Роберт Митчум в первой экранной версии сделал из Кэйди обыкновенного садиста, который мучает семью адвоката (Грегори Пек), который в свое время посадил его в тюрьму. Де Ниро должен был «изобрести» такого Кэйди, но уже морально неоднозначного, в духе девяностых годов. И Де Ниро создал персонаж, который был не просто садистом — это было первичное, элементарное зло, зло в чистом виде.
Но Спилберг все больше оказывался загружен работой над фильмами «Парк юрского периода» и «Список Шиндлера», и было уже ясно, что он не сможет сам снимать «Мыс страха». Он хотел, чтобы «за пульт» встал Мартин Скорсезе.
«Боб Де Ниро и Спилберг просили меня прочесть эту вещь, когда я снимал «Славных парней», — вспоминает Скорсезе. — Когда я кончил монтировать ту ленту, я принялся за сценарий и прочел его трижды. И все три раза мне он показался отвратительным. Именно так. Семья адвоката показалась мне слишком уж штампованной и слащаво-счастливой. А тут приходит плохой дядя и начинает их пугать. Ай-яй-яй…»
Несмотря на ехидные замечания Скорсезе, Де Ниро очень хотел сыграть эту роль, и на сей раз на его стороне имелся такой союзник, как Стивен Спилберг. Спилберг сказал Скорсезе, чтобы тот заказал переделку сценария, коли он ему не нравится.
Если уж сценарий попал в руки режиссеру, можно быть уверенным, что он перекроит его по своему разумению. Теперь адвокат (которого вместо предполагаемого Роберта Редфорда сыграл Ник Нолт) не просто свидетельствовал против Кэйди, нет. Он грубо изменил ход следствия, скрывая улики, и засадил Кэйди в тюрьму. А изображение Робертом Де Ниро уголовника Кэйди вовсе не является образом падшего ангела — нет, это само Возмездие, Немезида, которая пришла покарать коррумпированного адвоката через его семью. Это были знакомые мотивы для Скорсезе, и он рьяно принялся за работу, получив в распоряжение 34 миллиона долларов — самый большой бюджет, с которым он когда-либо имел дело.
Де Ниро трансформировал себя в Кэйди так же, как делал это неоднократно в течение многих лет. Он играет человека, снедаемого жаждой мести, который каждый божий день в тюрьме упражнялся, чтобы сделать свое тело готовым к возмездию… Тело его все в гротесково выпуклых мускулах и вычурных татуировках, когда он приходит, чтобы разрушить семью адвоката. Мускулы были натуральными — Де Ниро, который и без того был в неплохой форме после съемок »Успеть до полуночи», снова немного потренировался; что касается татуировок, они, конечно, не были столь же достоверными… Де Ниро считал, что внешний вид персонажа в кино необычайно важен.
«Макс не исчезает, — говорит он. — Он появляется снова и снова. Ужасна сама мысль о том, что ты не можешь кого-то остановить… Если уж ты берешься сыграть роль, надо всеми средствами сделать ее особой».
Де Ниро и его инструктор по голосу и тексту, Сэм Чуэт, провели также немало времени с настоящими уголовниками в тюрьме. Де Ниро прослушивал записи голосов, которые, по его мнению, были наиболее близки к голосу Кэйди. Чуэт говорит, что был один голос, который Де Ниро прослушивал несколько раз. Чуэт не знал его имени, но имел сведения, что человек этот был осужден за особо жестокие деяния. Он может описать этого человека как «владеющего собой, умного, рассудительного, с сильно выраженной верой в себя». Это именно те качества, которые Де Ниро придал Максу Кэйди, чтобы сделать его ходячим ужасом.
Критики потом разделились на тех, кто считал, будто Скорсезе сделал фильм, намекающий на нравственную амбивалентность американцев, и на тех, кто думал, что режиссер просто сделал крепкий коммерческий триллер. Неоднократно они сравнивали Скорсезе с Фредди Крюгером, антигероем удачного сериала «Кошмар на улице Вязов». И все-таки критики были под большим впечатлением от увиденного. И актер, которого уже десять лет не баловали номинациями, вдруг стал один выдвигаться на «Оскара» как лучший актер — и Макс Кэйди будет следующей за Леонардом Л. ролью, которая принесет эту честь Де Ниро.
Несмотря на свою репутацию, в «оскаровской» гонке 1992 года Де Ниро оказался аутсайдером. «Мыс страха» казался слишком расплывчатым, чтобы завоевывать призы, а сам актер лично явно не страдал от синдрома «получения полной комнаты призов», поскольку уже имел два «Оскара», а это было его шестое выдвижение в категории «Лучший актер». Последней каплей стало отсутствие «Мыса страха» в списке фильмов, выдвинутых по категориям «Лучший фильм» и «Лучший режиссер», что, как правило, является указанием, куда пойдут призы за актерские работы.
В конечном счете Макс Кэйди уступил другому, еще более жуткому мерзавцу в борьбе за «Оскара». Приз в категории «Лучший актер» был присужден дебютанту «оскаровских» церемоний Энтони Хопкинсу за его потрясающее изображение профессора-маньяка Ганнибала Лектера в фильме Джонатана Демма «Молчание ягнят». Никто не знает, что сделали бы друг с другом Кэйди и Лектер, если бы встретились в реальности, но в тот вечер приз достался каннибалу, а не насильнику…
Если Де Ниро и раньше не особенно заботился о получении призов, то уж в первой половине 1992 года он тем более имел другие основательные поводы для беспокойства, поскольку его бурная личная жизнь опять преподнесла ему сюрприз.
Судя по заявлениям Хелен Лизандрелло, они с Де Ниро теперь были, как вода с маслом…
