Сергей Кабанов - На дальних подступах
Военный совет Краснознаменного Балтийского флота определил нам общую принципиальную задачу: вывезти в первую очередь личный состав с закрепленным оружием — винтовками, автоматами, пулеметами, минометами и боеприпасами к ним; вывезти максимально возможное количество артиллерийского и стрелкового боезапаса; вывезти максимально продовольствия и техники; все, что невозможно вывезти, уничтожить.
Все, что касается порядка эвакуации гарнизона, очередности вывода той или другой части сил, погрузки, прикрытия и всего прочего, что могло по ходу дела возникнуть на самом полуострове и островах, определяет командир базы сам — тут Военный совет дал мне все права и возложил на меня всю ответственность.
Общее руководство эвакуацией осуществлял Военный совет. Военный совет поручил вице-адмиралу В. П. Дрозду, командующему эскадрой КБФ, командовать корабельными силами.
Исходя из поставленной задачи, возможностей флота и сложившейся обстановки, мы решили: определить прежде всего, что есть первая очередь и что — вторая. Первые эшелоны войск уйдут на малых кораблях постепенно, небольшими группами. Последний эшелон должен оторваться от противника сразу, этот крупный арьергард, численностью в десять-двенадцать тысяч человек, надо грузить на большие корабли. Такое количество войск последнего эшелона определялось потребностью обороны территории полуострова — во всех возможных случаях. В последней группе должны быть наиболее подготовленные и стойкие части, насыщенные автоматическим оружием. В нее включили: весь личный состав береговых и железнодорожных батарей, их командование, личный состав всех зенитных батарей и командование, оба десантных отряда, 335-й и 219-й стрелковые полки со средствами усиления, резервы начальников боевых участков и резерв командира базы. Всех остальных вывозить в первую очередь.
Такое наше решение не противоречило общей задаче, поставленной Военным советом флота. Оно было лишь детализацией, так сказать, техническим, вернее, тактическим решением командира, отвечающего за выполнение всей задачи в целом. Всем нам — командованию, штабу, политотделу, тылу базы, командованию и штабам соединений и частей — предстояла колоссальная работа: спланировать, подготовить, сосредоточить к местам погрузки и погрузить большое количество людей, боевой техники и прочих грузов. И одновременно с этим продолжать оборону полуострова, предотвратить возможные помехи со стороны противника, защитить эвакуирующих и эвакуируемых.
Шутка ли, вывезти с нашего полуострова, да еще с острова Осмуссаар в тридцати милях от нас, без малого 28 тысяч человек, много техники и не менее трех тысяч тонн продовольствия и боезапаса. Перед флотом и перед нами стоял пример августовской эвакуации Таллина, его горькие уроки, опыт ухода с Моонзундских островов. Все это и нам и флоту в нынешних, еще более сложных условиях следовало учесть, и, как показало время, было учтено.
Флот пошел ради нас и обороны Ленинграда на огромный риск. Из Кронштадта, преодолевая на всем пути плотное минно-артиллерийское заграждение, к нам отправятся значительные группы кораблей. Надо обезопасить их пребывание в базе. Это прежде всего.
Сейчас — максимум внимания противовоздушной обороне. Нельзя допустить к нам ни одного самолета-разведчика. Одним зенитчикам с такой опасностью не справиться. Значит, вся тяжесть охраны неба над портом и рейдом падет на наших истребителей.
В базе оставалось всего 8 самолетов 4-й эскадрильи и часть эскадрильи И-16. Много самолетов мы потеряли в воздушных боях с немцами над островами Моонзунда. Много потеряли, но еще больше за месяцы нашей борьбы мы сбили вражеских самолетов.
Не могу не привести тут проверенные данные о количестве сбитых нашими истребителями самолетов противника с 22 июня до 1 ноября: три бомбардировщика Ю-88, один Ю-86, двенадцать «Фоккеров-Д-21», один «Хейнкель-60», четыре «Бристоль-Бульдога», тридцать «Мессершмиттов-109», один «фиат». Всего 51 фашистский самолет. Кроме того, на воде сожгли два «Хейнкеля-60» и пять таких же повредили. А ведь наши истребители никогда не вылетали группами более шести. Обычно они работали парами или двумя парами.
И вот теперь, после 1 ноября, сохранившиеся «чайки» и «ишачки» под общей командой капитана Ильина и старшего политрука Бискупа должны надежно прикрыть базу от бомбежки, от разведчиков врага. Забегая вперед, скажу: летчики грамотно и бесстрашно выполнили свою задачу. Они не только уничтожали в небе над Ханко все самолеты-разведчики противника, они продолжали групповые налеты на его ближайшие аэродромы, сбивая, очевидно, финнов с толку.
То, что противник ни разу не бомбил наши корабли и места погрузки, я считаю результатом боевой активности маленькой ханковской авиационной группы. Умное и расчетливое руководство заместителя командира 13-го авиаполка капитана А. Ильина, начальника штаба полка майора П. Л. Ройтберга, летчика-комиссара старшего политрука П. И. Бискупа и беззаветная отвага летчиков Семенова, Байсултанова, Лазукина, Цоколаева, Дмитриева, Голубева, Татаренко, Овчинникова, Кузнецова сделали свое дело.
Авиация противника не помешала вывозу войск. Был только один случай, когда самолет-разведчик безнаказанно произвел разведку рейда. Вечером 14 ноября германский самолет Ю-88 пролетел с моря, т. е. с направления, где у нас не было постов ВНОС, на восток и видел только что прибывший минный заградитель «Урал», которым командовал отличный моряк капитан 2 ранга Иван Григорьевич Карпов. Наши истребители поднялись, только догнать немца не могли, уже стемнело.
Но главная задача прикрытия войск на пути к местам погрузки и защиты кораблей, стоящих под погрузкой и на рейде, возлагалась на береговую артиллерию. Надо было еще лучше, еще надежнее организовать контрбатарейную борьбу.
Теперь экономить боезапас не было нужды, артиллерия могла развернуться в полную силу. Комендант сектора береговой обороны генерал-майор И. Н. Дмитриев, начальник артиллерии майор С. С. Кобец, командиры дивизионов Гранин, Кудряшов, командиры железнодорожных батарей Волновский, Жилин, Шпилев справились с такой очень сложной и трудной задачей. Противник пытался бить по нашим кораблям, как только обнаруживал их в зоне досягаемости. Но наши батареи наваливались на вражескую артиллерию всей своей мощью и принуждали прекращать обстрел. Только один раз за все время эвакуации артиллерийский снаряд противника попал в эскадренный миноносец «Сметливый», находившийся в порту.
Но менее ответственную задачу получил ОВР базы. В охране водного района осталось пять катеров МО. Причем катер МО-239 был поврежден в недавних боях с шестью торпедными катерами. Кроме них в ОВР была еще канонерская лодка «Лайне», мы ее называли «Гангутец», ход 12 узлов, команда 25 человек, вооружена одним 75-миллиметровым орудием, четырьмя сорокапятками плюс два пулемета. Лодкой командовал Николай Георгиевич Антипин, старший лейтенант, комиссаром был Павел Георгиевич Карузе, старший политрук. Такими силами капитан 2 ранга Михаил Данилович Полегаев должен был обезопасить стоянку наших кораблей на рейде и в порту от возможных атак вражеских торпедных катеров и подводных лодок. И не только стоянку, но и безопасность при выходе на рейд и из базы. ОВР и эту задачу выполнил отлично. Так, канлодка «Лайне» 14 ноября артиллерийским огнем отбила попытку трех торпедных катеров противника атаковать только что прибывший минный заградитель «Урал».
