Михаил Болтунов - «Вымпел» — диверсанты России
«…Никто из нас не сомневался в том, что на этот раз парад и демонстрация московских трудящихся не состоится… Гитлеровская авиация могла долететь до Кремля буквально в считанные минуты и превратить праздничный парад в парад смерти. Так думали мы, и никто из нас не связывал обучение отдельных войсковых соединений и их строевую подготовку с предстоящими праздниками».
Однако парад, который позже назовут историческим, состоялся. Участвовали в нем и бойцы ОМСБОНа. А дальше была зима сорок первого.
К этому времени Гитлер уже считал, что настало время для последнего удара и разгрома Советского Союза. Главным препятствием стратегических целей фашистов оставалась Москва. Захват столицы Страны Советов должен был устрашить мир.
Операция «Тайфун», итогом которой должен был стать крах Москвы, готовилась скрупулезно, тщательно, с немецкой основательностью. 42 процента личного состава, 33 процента орудий и минометов и 75 процентов танков из состава советско-германского фронта были сосредоточены под Москвой.
Мы уступали врагу по всем позициям.
Чтобы лучше понять задачи ОМСБОНа на защите столицы, напомним: именно здесь, на Московском направлении, фашисты сосредоточили большую часть своих лучших разведывательно-диверсионных сил. В авангарде 4-й немецкой армии следовала спецкоманда «Москва», созданная из сотрудников полиции, частично и СД.
Бойцам этой спецкоманды предписывалось на плечах передовых подразделений ворваться в Москву и захватить здания руководящих партийных, советских и правительственных органов, арестовать виднейших деятелей государства, учинить над ними расправу.
Готовилась операция под кодовым названием «Кремль».
Немецкое командование так обращалось к своим войскам: «Солдаты! Перед нами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Вам осталась Москва… Пройдитесь по ее площадям. Москва — это конец войны. Москва — это отдых. Вперед!»
5 октября Государственный комитет обороны принял специальное постановление о защите Москвы. Но уже через неделю вышло еще одно постановление ГКО. В нем говорилось о срочном строительстве на подступах к городу и в самой столице московской зоны обороны.
Зона состояла из полосы обеспечения и двух оборонительных рубежей. Первый рубеж проходил по линии Хлебниково — Звенигород — Наро-Фоминск и далее по левому берегу реки Пахры. Непосредственно московский рубеж шел по окраинам города. К обороне была подготовлена и сама Москва.
А немцы тем временем рвались вперед.
51 фашистская дивизия была нацелена на Москву. Особенно тяжелое положение случилось в ноябре в полосе 30-й и 16-й армий, которыми командовали Д. Лелюшенко и К. Рокоссовский.
Здесь немцы устремились по Ленинградскому шоссе к Клину, оттуда к Солнечногорску и вдоль Волоколамского шоссе до Истры.
Позже эти дни советские военачальники и историки назовут «днями наивысшей опасности для столицы».
Где была в это время отдельная бригада особого назначения? Она оказалась на острие удара главных сил. Омсбоновцам было поручено создание зоны заграждений на подмосковных рубежах.
Понятие «заграждение» весьма емкое. Это не только сооружение противотанковых и противопехотных препятствий, но и минирование дорог, полей, зданий, устройство завалов, рвов, ложных препятствий.
Из состава бригады формировались специальные группы по 4–5 человек. В обязанности такой группы входило саперной лопатой, ломом вырыть в замерзшей земле шурф и заложить туда взрывчатку.
А морозы, как известно, в ту пору стояли лютые. Приходилось работать окоченевшими от холода руками. Сложность была в том, что малейшая неточность, ошибка могла привести к взрыву.
И тогда саперы-омсбоновцы нашли выход: мины снаряжали в крестьянских домах и переносили в собранном виде к шурфам. К счастью, был изобретен и специальный предохранитель, который спас жизни многим саперам.
В истории ОМСБОНа есть славный боевой эпизод. О нем рассказал в своих воспоминаниях командир роты М. Загородников.
Саперам одного из подразделений бригады было поручено подготовить к электрическому взрыву участок Ленинградского шоссе, по которому к Москве прорывались фашисты. Саперы вручную вырыли несколько десятков шурфов двухметровой глубины, заложили взрывчатку. Шурфы замыкались в цепь и выходили на главную электромагистраль.
Когда работы были практически закончены, немцы прорвались в Солнечногорск. Но приказ взрывать шоссе не поступал. Уже гремели танковые орудия врага, фашисты двигались в сторону саперного подразделения. Завязался бой. Боеприпасы были на исходе. Но саперы не отступили. Наконец пришел приказ. Взрыв! Четыре километра дороги взлетели на воздух.
Кстати говоря, приказ привез бесстрашный мотоциклист испанец Гросс.
В этот период очень смело действовали спортсмены-мотоциклисты. Испытатель мотоциклов Эдуард Колошин на полной скорости влетел в поселок Ямугу. Еще час назад он был нашим, теперь его захватили немцы. Оказавшись в гуще фашистов, Колошин забросал их гранатами и, пользуясь паникой в стане врага, умчался прочь.
Другой кроссмен-мотоциклист, призер первенства страны Равиль Губайдулин, рискуя жизнью, прорвался к саперам, работающим на шоссе у Клина. Саперам срочно понадобились детонаторы, и Равиль их привез, распихав в рукава и полы собственной телогрейки, рискуя взорваться в любую секунду.
Саперы бригады работали в Подмосковье — на Можайском шоссе, по берегу реки Сетунь, на Киевском шоссе у совхоза «Никулино», на Пятницком шоссе, у села Покровское-Стрешнево.
Минировали омсбоновцы участки местности и под Тулой. Там действовал крупный отряд саперов.
Итогом их деятельности было 40 тысяч установленных мин. И это силами одной бригады. Для сравнения скажу, что весь Калининский фронт установил лишь 4500 мин. Известны и потери немцев от мин омсбоновцев. Они немалые — 30 танков, 20 броневиков, 68 машин с мототехникой, 53 мотоцикла. Кроме того, подразделениями бригады были захвачены десятки автомашин. Мотоциклов, пулеметов.
Когда же обстановка вокруг Москвы несколько стабилизировалась, бригада вернулась к исполнению своих непосредственных обязанностей — ведению глубинной разведки, диверсиям, блокированию железнодорожных узлов и линий, формированию отрядов партизан.
Сложность обстановки состояла в том, что разведчикам-омсбоновцам не приходилось надеяться на мнимое большевистское подполье, которое якобы развертывало и руководило партизанским движением.
Да, 18 июля 1941 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск». Однако ничего толкового в этом постановлении не было.
