Бэзил Лиддел Харт - Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии
Являясь настоящим профессионалом своего дела, Мантейфель ничего не имел против воспоминаний о сражениях, в которых участвовал, – он снова вел людей в бой, только на этот раз сидя за столом. Вместе с тем он имел философский склад ума и не раздувал чрезмерно постигшие его армию неудачи. Он обладал тонким чувством юмора, не покинувшим его даже в суровых условиях лагеря, где содержались немецкие генералы. Мантейфель, как и все остальные генералы, беспокоился о судьбе своих близких и не знал, увидит ли их еще когда-нибудь. Обстановка в мрачном лагере, спрятавшемся в отдаленном уголке окруженной горами равнины, была угнетающей, даже если бы его не окружал забор из колючей проволоки, провоцировавший приступы клаустрофобии. Посетив его в один из сумрачных зимних дней, я заметил Мантейфелю, что Гриздейл – не слишком приятное место зимой, но летом здесь будет лучше. Он с улыбкой ответил: «Что вы, здесь вполне можно жить. Бывает и хуже. Боюсь, что следующую зиму мы проведем на пустынном скалистом острове или же на корабле, бросившем якорь в центре Атлантики».
План
«План наступления в Арденнах, – сказал мне Мантейфель, – был от начала до конца составлен штабом вермахта и направлен нам, как приказ Гитлера. Его целью было достижение решающей победы на западе силами двух танковых армий – 6-й армии Дитриха и 5-й армии, которой командовал я. 6-я армия должна была ударить на северо-восток, пересечь Маас между Льежем и Юи и двигаться на Антверпен. Это было направление главного удара, для которого были выделены крупные силы. Моей армии предстояло следовать по более извилистому маршруту, перейти Маас между Намюром и Динаном и двигаться вперед на Брюссель, осуществляя прикрытие с фланга. На третий или четвертый день 15-я армия под командованием генерала Блюментрита при поддержке усиленного 12-го корпуса СС должна была нанести удар с северо-востока по направлению к Маастрихту, тем самым оказав содействие 6-й танковой армии, двигавшейся на Антверпен. Замысел фюрера заключался в том, что Арденнское наступление к тому времени уже отвлечет резервы союзников на помощь американцам, поэтому второй удар, хотя и менее сильный, будет иметь шанс на успех.
Цель операции заключалась в том, чтобы, отрезав британские армии от баз снабжения, заставить их эвакуироваться с континента».
Гитлер воображал, что, если он сумеет организовать этот второй Дюнкерк, Великобритания выйдет из войны, а значит, он получит передышку, которая позволит ему сосредоточить все свои силы на том, чтобы остановить русских.
Рундштедт рассказывал: «Получив в начале ноября этот план, я был потрясен. Гитлер даже не потрудился узнать мое мнение по этому поводу, оценить наши возможности. Любому грамотному человеку было бы ясно, что имеющиеся в моем распоряжении силы совершенно недостаточны для осуществления столь амбициозного плана. Модель был со мной полностью согласен. Ни один солдат не смог бы поверить в возможность достичь Антверпена. Но я уже хорошо знал, что Гитлера бесполезно убеждать в невозможности чего бы то ни было. Обсудив положение с Моделем и Мантейфелем, я решил, что единственная возможность отвлечь Гитлера от фантастических прожектов заключалась в том, чтобы заинтересовать его альтернативным вариантом, который понравился бы фюреру и одновременно имел бы хотя бы какие-то шансы на успех. Таковой была идея ограниченного наступления, имевшего целью оттеснить клин союзников, закрепившихся в районе Ахена».
Мантейфель рассказал мне об их рассуждениях и выводах более подробно. «Мы были едины в мнении, что план фюрера совершенно неприемлем. Стратегические диспозиции были изначально ошибочны и предусматривали нешуточную угрозу для флангов, которые нечем было укрепить. К тому же для такой масштабной операции у нас отсутствовало достаточно боеприпасов. Кроме того, серьезным препятствием было безусловное превосходство авиации союзников в воздухе. Мы знали, что союзники только что получили свежее подкрепление, а в Англии уже готовится следующее. Я особенно подчеркнул тот факт, что мы имели все основания ожидать скорого появления парашютно-десантных дивизий, которые уже были готовы к отправке в Англии. Также я напомнил, что хорошие дороги за Маасом облегчат передвижение союзников.
Мы составили рапорт командованию вермахта, где отмечали, что не располагаем достаточными силами, чтобы организовать широкомасштабное наступление. Одновременно мы предложили видоизмененный план, в соответствии с которым 15-я армия с укрепленным правым флангом нанесет удар к северу от Ахена по направлению к
Маастрихту. 6-я танковая армия ударит к югу от Ахена, имея конечную цель – установить плацдарм за Маасом в районе Льежа. Это отвлечет внимание и, соответственно, силы союзников. 5-я танковая армия ударит от Эйфеля через Арденны к Намюру. Ее цель – занять там плацдарм. Затем армии повернут и начнут теснить союзников вдоль Мааса. Если сопротивление союзников будет сломлено, они смогут развить успех и двинуться к Антверпену, если же нет, им не следует лезть на рожон».
Мантейфель сказал, что они могли рассчитывать разве что потеснить американцев, которые прорвались за Маас до самой реки Рур. Но только он бы предпочел подождать, пока союзники начнут новое наступление, а пока собрать все бронетанковые силы Германии в кулак для нанесения концентрированного контрудара. Рундштедт, по утверждению Блюментрита, придерживался того же мнения. «В действительности фельдмаршал был против любых наступательных операций с нашей стороны, – сказал Блюментрит. – Он считал, что необходимо защищать Рур, а значит, все танковые силы держать в готовности за этой линией, создав резерв для контратаки в случае прорыва. В дальнейшем он хотел придерживаться оборонительной стратегии».
Поскольку Гитлер отклонил эту идею, следовало прибегнуть к высочайшему дипломатическому искусству, чтобы заставить его немного видоизменить свой наступательный план, привести его в вид, позволявший надеяться хотя бы на минимальный успех, не подвергая при этом слишком большому риску и без того малочисленные силы.
Мантейфель объяснил, что границы и направление предлагаемых ударов были близки к задуманным Гитлером, во всяком случае, на первый взгляд они не очень отличались. Предлагая альтернативный план, генералы особо подчеркивали тот факт, что если удастся сломить сопротивление, тогда можно будет развить успех и дойти до Антверпена. «4 ноября, если мне не изменяет память, мы отправили этот план командованию вермахта для передачи Гитлеру. Мы особо подчеркнули, что не сможем начать наступление до 10 декабря – первоначально Гитлер установил дату 1 декабря».
