Дмитрий Володихин - Царь Федор Иванович
Итог: основание Донского монастыря государем Федором Ивановичем значительно более вероятно, чем создание этой обители Б.Ф. Годуновым. Однако влияние Бориса Федоровича на стенную роспись Донского собора нет смысла отрицать.
Ныне же всякий православный москвич видит в Донской обители духовную жемчужину первой величины, украшающую венец российской столицы, и одно из самых красивых мест города.
Глава десятая.
КОНЧИНА И ПОСМЕРТНОЕ ПРОСЛАВЛЕНИЕ
Великий государь, царь и великий князь Московский и всея Руси Федор Иванович провел на престоле — от венчания на царство до кончины — тринадцать с половиной лет.
Если первая половина царствования была наполнена делами, так или иначе требовавшими вмешательства государя, его волеизъявления, то с 1592 года подобные обстоятельства складывались весьма редко. Отпечаток личности Федора Ивановича виден прежде всего на трех исторических деяниях, возвысивших Российское государство и русский народ. Первым среди них и по времени, и по значимости является учреждение патриаршества в Москве. Вторым — освобождение Яма, Ивангорода и Копорья от шведской оккупации. Третьим — основание Донского монастыря под Москвой после разгрома Казы-Гирея. Так или иначе, государь принял участие во многих других значительных предприятиях: без него не произошло бы восстановления Зачатьевского монастыря, не были бы построены многие храмы и, очевидно, не возобновилось бы книгопечатание в Москве. Но три великих события, названные первыми, столь масштабны по значению своему и столь нерасторжимо связаны с личностью Федора Ивановича, что их следует считать главными заслугами государя. Именно их надо вспоминать в первую очередь, когда речь заходит о его царствовании и о его влиянии на ход дел в Российской державе.
С 1592 года ничего столь же крупного не происходит.
Вернее, обстоятельства политической, культурной, религиозной жизни Московского государства не требуют прямого и очевидного вмешательства Федора Ивановича. Он молится за свою страну, свою столицу и свой народ. Он ездит в паломничества по монастырям. Он по-прежнему является крупным благотворителем, щедро жертвующим на нужды Русской церкви и Православного Востока. Он выходит на дипломатические приемы, передоверяя действительные переговоры Посольскому приказу и «слуге» Борису Федоровичу. Он наполняется добрыми надеждами, когда царица Ирина производит на свет долгожданного ребенка — Феодосию. Он скорбит, когда царевна умирает, не пережив младенчества.
А его шурин в это время управляет государством.
В середине — второй половине 1590-х годов страна успешно решает важнейшие политические задачи: заключен Тявзинский мир со шведами, быстрыми темпами продолжается русское наступление в Сибири и на степном юге, крепко держится русская оборона по Окскому рубежу…
Не видно, чтобы Федор Иванович принимал активное участие в этой государственной работе.
Лишь раз его милосердная рука вновь простирается над Москвой — так, что весь столичный люд говорит об этом. В 1594 году начался пожар «на Москве в Китай-городе, и выгоре град Китай весь: не токмо дворы, но и в храмах в каменных и в погребах всё погорело». Пламя, распространявшееся от деревянных Китайгородских лавок во все стороны, погубило «церкви и манастыри без остатка везде». Вскоре на город обрушилось новое бедствие: «Бысть на Москве буря велия, многая храмы и у деревянного града с башен верхи послома, и в Кремле-граде у Бориса Годунова с ворот верх сломило; многие дворы розлома, людей же и скот носящи». Федор Иванович в ту пору посещал Пафнутьев-Боровский монастырь «…и приехал в великой кручине, и жалует народ: утешает и льготу дает». Китайгородские лавки отстраивались в камне — на средства, пожертвованные царем погорельцам из государственной казны{218}.[131]
В остальном же Федор Иванович словно удаляется на второй план собственного царствования. Последние годы жизни, как видно, тяжело ему дались: из родных и близких людей поддержать царя могла лишь супруга Ирина. Прочие к тому времени покоились в гробах…
В ночь с 6 на 7 января 1598 года после тяжкой болезни ушел из жизни ион.
Кончина Федора Ивановича не меньше, чем смерть Ивана Грозного, окружена слухами, за давностью лет превратившимися в легенды. Твердо известно следующее: до наступления последнего срока монарх успел исповедаться, причаститься и собороваться; 8 января царя похоронили. Его супруга Ирина вскоре стала инокиней Александрой Новодевичьего монастыря. После тяжелой политической борьбы и при поддержке патриарха Иова Борис Годунов занял русский престол. Ирина Федоровна скончалась осенью 1603 года. Видна в этом какая-то высшая милость: похоронив мужа и дочь, она хотя бы не видела смерти брата и не знала, что сыну его предстоит погибнуть страшной смертью при Лжедмитрии I. Ныне тело государя Федора Ивановича лежит в Архангельском соборе Московского Кремля, рядом с погребениями царя Ивана IV и царевича Ивана Ивановича. Тело государыни Ирины Федоровны покоится в подвальной палате Архангельского собора, куда оно было перенесено из разрушенного Вознесенского собора (1930).
Летописные источники и сочинения иностранцев по-разному передают волю умирающего царя о преемнике. Есть свидетельства в пользу того, что он «передал скипетр» супруге Ирине, Федору Никитичу Романову-Юрьеву, совету бояр (из которых лишь Борис Годунов осмелился взять скипетр) и… никому, велев положиться на то, как Бог рассудит. Последний вариант — самый правдоподобный. Во-первых, он в наибольшей степени соответствует складу личности Федора Ивановича. Государь безгранично уповал на милость Господню. Во-вторых, царь болел долго, а умирал быстро, он даже не успел постричься в монахи — как делали обыкновенно прежние московские государи; очевидно, в последние часы перед кончиной ему стало трудно размышлять и твердо изъявлять волю. Незадолго до ухода царь видел одного или двух «мужей светлых в святительской одежде». С хронологической дистанции в четыре столетия невозможно определить, что с ним происходило: чудо или утрата ясного сознания, приключившаяся от болезни{219}. Скорое погребение косвенно свидетельствует о том, что выглядел усопший царь нехорошо и страдания оставили на нем уродующий отпечаток.
Многие подозревали тогда насильственную кончину. Поговаривали о том, что Борис Годунов, желая полновластия, поторопил смерть Федора Ивановича{220}. В одной псковской летописи говорится прямо: «Дьявол завистника востави, шурина своея ему царицы супруги, и смерть от него прият»{221}. Исаак Масса утверждает то же самое: «Я твердо убежден в том, что Борис ускорил его смерть при содействии и по просьбе жены, желавшей скорее стать царицею, и многие московиты разделяли мое мнение; царя похоронили весьма торжественно, и весь народ вопил и плакал»{222}. Супругой Бориса Годунова являлась дочь Малюты Скуратова, лютейшего опричника, да и сам Борис Федорович, погубивший немало врагов, небезосновательно подозреваемый народом в связи с темным «угличским делом», мог вызвать самые жуткие сплетни о душегубстве. Но… эту тайну время не открыло. Историки не обладают четкими доказательствами виновности или невиновности Бориса Федоровича.
