Сергей Михеенков - Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945
Немцы и венгры, видимо, поняли всю бесплодность их усилий, которые только увеличивают потери с их стороны. Танки начали маневрировать. Прячась за постройки и складки рельефа, они начали отползать назад. Один за другим они покидали свои огневые и уже без выстрелов уходили за перекрестье дорог, в лощину. К вечеру бой утих.
Мы лежали в своих окопах усталые, измотанные, оборванные и голодные. Молча дожевывали сухари и припрятанные для такого случая куски хлеба. Кто курил, а кто чистил оружие, загоняли в полупустые диски последние горсти патронов, извлеченные из опустевших сидоров. Когда долго живешь на передовой, когда долго в боях, начинаешь безошибочно чувствовать не только характер боя, но и состояние после боя. И не только свою сторону, но и противника. По звукам, которые доносились с той стороны, по маневрам их танков и той тишине, которая сразу установилась в окопах, стало понятно, что немцы и венгры понесли большие потери и что вряд ли в ближайшие часы соберут силы для новой атаки. Для перегруппировки и подвода резервов, без которых им с нами не справиться, в бой они не пойдут. А для всего этого нужно время.
До ночи мы лежали в напряжении. Но когда их похоронщики вышли собирать трупы, стало окончательно понятно, что они до утра не пойдут.
Но до утра нам в окопах лежать не пришлось. В ночь с 17 на 18 декабря нас сменили.
Я воевал с ноября 1943 года. Мог сравнивать. Так вот возможности 1943 года по сравнению с теми возможностями, которые мы имели в конце 1944-го, намного выше. Наше командование уже располагало значительными резервами и средствами усиления. Маневр проводился быстро, скрытно. И противник практически постоянно имел перед собою свежие силы и не мог им противопоставить ничего подобного. У них были танки. Но у нас были прекрасные ПТО с опытными расчетами. Среди артиллеристов были такие снайперы, которым в бою только дай цель на несколько минут.
Смена происходила так. Вначале прибыли офицеры новой воинской части. Потом роты. Набились в окопы так, что не продохнуть. В каждой ячейке по нескольку человек. А высунуться нельзя. Немцы и венгры производили свою перегруппировку и, чтобы прикрыться, усилили из-за озера артиллерийский огонь.
Вообще немецкая так называемая пехотная артиллерия (Infanterengeschutzen), или артиллерия поддержки, была еще одним «чудо-оружием» немцев. Это были артиллерийские подразделения, вооруженные различными системами, которые постоянно пребывали рядом с пехотой, непосредственно на передовой, и, естественно, реагировали на каждое изменение обстановки. И подчинены они были офицерам полка и батальонов, а иногда и рот. Немецкий пехотный полк, кроме каких-то особых полков, был, как и у нас, трехбатальонного состава. В каждом батальоне три роты и так далее. В каждом батальоне, в свою очередь, в штате была пулеметная рота — четвертая. Итак: в полку двенадцать рот. Но были и еще две роты. Минометная и противотанковая.
Минометная состояла из четырех взводов. Кроме 50-мм и 80-мм минометов, взводы имели на вооружении две легкие 75-мм гаубицы (дальность стрельбы 5600 метров). Две тяжелые 150-мм гаубицы (дальность стрельбы 5100 метров). Три 105-мм миномета.
Противотанковая рота тоже состояла из четырех взводов. Каждый взвод имел три 37-мм или 50-мм противотанковых орудия, легкий пулемет и части поддержки.
Вот они нас там, в Киш-Веленце, и засыпали осколками. Из взводов люди выбывали в основном из-за осколочных ранений.
Пока мы сменялись, похоронная команда убирала тела погибших наших солдат, сержантов и офицеров. Отдельно складывали немцев и венгров. Складывали в штабеля. Трупы их собирали не везде, а только там, где лежали наши. Когда мы возвращались в тыл, около шоссейной дороги я увидел три штабеля трупов. Совсем недавно я с частью своего взвода именно в этом месте прятался от артиллерийского огня. Теперь здесь было тихо. Я повернул к штабелям, обошел их. Лица, головы залиты кровью. Руки и ноги перебиты и лежали как бы отдельно от туловищ. В первом штабеле лежали русские солдаты. Наши, славяне. Во втором — немецкие. Ко второму штабелю сбоку было приложено еще два трупа. Видимо, наверх поднимать их было уже высоковато, тяжело. В третьем штабеле лежали венгерские солдаты. Трупы складывались так: по четыре в каждый ряд. В каждом штабеле лежало приблизительно по двадцать тел. Все убитые были сложены лицом вверх. Среди этих трех штабелей особо выделялся последний, где лежали венгры. На всех них были надеты темно-бежевые шинели. Наши и немцы были одеты в разное. Кто в чем. А вот венгры все в шинелях.
Я смотрел на убитых, на своих товарищей, павших в бою, на немцев, венгров. Они мало чем отличались. Только формой. Остальное было одинаковым. Лица, перебитые руки и ноги, кровь…
По шоссе проходили тягачи. Сменялись на передовой и артиллеристы. Орудия нашего полка отводились в Гардонь.
Смена проходила под рассеянным огнем немецких батарей из-за озера. Мы шли и рассуждали о том, что хорошо бы их там, за озером Веленце, сейчас было бы накрыть эскадрильей «горбатых». Но наших штурмовиков Ил-2 мы в эти дни не видели. Видимо, они были заняты ближе к Будапешту.
В Гардони, в штабе батальона, нас встретил новый ротный старший лейтенант Кокарев. Встречал нас и старшина Серебряков. Он отвел нашему взводу дом, позаботился о том, чтобы мы были обеспечены всем необходимым, что нужно солдату, выжившему в нелегком бою, который длился несколько суток подряд, днем и ночью. Я наблюдал за хлопотами старшины и потом спросил его: долго ли нам тут наслаждаться прелестями тыловой жизни?
— Да нет, — сказал старшина тихо, явно заботясь о том, чтобы наш разговор не слышали солдаты. — Роту вывели на двухдневный отдых.
— Что, через два дня снова вперед?
— Да, — сказал он. — Так что отдыхайте, набирайтесь сил.
От старшины Серебрякова я узнал, что в окрестностях Гардони накоплено много артиллерии и танков.
— Говорят, на подходе гвардейские минометы. Несколько колонн.
А мы атаковали без танков. Да и артиллерия не очень-то помогала. Правда, танки она отбила сразу, как только они появились. Но артиллерийские позиции за озером так и остались неподавленными. А от их огня мы понесли основные потери. Вечером мы, командиры взводов, собрались, чтобы обсудить свои проблемы. Мы пришли к выводу, что наша атака на Киш-Веленце особого смысла не имела.
Озеро Веленце — родниковое озеро. Расположено во впадине. В него впадает несколько речек. Длина озера 10–12 километров, ширина вдвое меньше.
От дома, в котором расположился мой автоматный взвод, прямо в озеро были положены тесовые сходни. Вода чистая. По берегам заросли камыша. Умывались, зайдя на сходни прямо в воду, по пояс обнаженными. Уже попархивал снег, и снежинки таяли на наших спинах, как на спинах лошадей. После умывания до завтрака всегда оставалось несколько минут. Солдаты брились, подшивали чистые подворотнички. Бродили по берегу, смотрели за озеро. Там был противник.
